ΙΙΙ.
После смерти матери Марина тут же забросила занятия музыкой и начала серьезно писать стихи. В этот период она стала ближе к Асе. Она читала ей свои стихи, и они вместе читали их вслух. Ей посвящено множество стихов, выражающих их общее настроения и переживания. Они вместе ходили в кино, Ася приглашала в гости школьных подруг, и Марина развлекала компанию. Отец, как всегда, оставался недосягаемым. Все юношеские проблемы Марина таила в себе. Ей не с кем было разделить свои подростковые проблемы и переживания. Кроме того, она ненавидела свою внешность. Ее розовые щеки, круглое лицо, плотное сложение отнюдь не соответствовали романтическому образу, который она стремилась выразить в своих стихах. Отвергая себя, она проводила часы и дни в своей комнате: читала, писала и мечтала.
Чтобы избежать собственной изоляции, ей требовалось новое увлечение. Это выразилось в культовом поклонении Наполеону.
Марине было пятнадцать, когда она впервые почувствовала свою готовность к дружбе с мужчиной. Этим мужчиной был Лев Львович Кобылинский – поэт, литературный критик, переводчик Бодлера, известный под псевдонимом Эллис. Вдвое старше Марины, он был блестящим собеседником, дерзким и увлекающим. Его визиты оживляли дом, пустой для Марины и Аси; отец был в отъезде по делам музея, и отсутствие матери все еще порождало зияющую пустоту. Эллис оставался у них часами. Сестры соперничали за любовь Эллиса, как и за любовь матери.
Осенью и зимой 1909 года он посещал дом Цветаевых почти ежедневно. Но, тем не менее, в ночь своего признания в любви он отсутствовал и доверил письмо с предложением своему другу Владимиру Нилендеру. Стройный и грациозный, он казался старше своих двадцати. Выпускник морского училища, Нилендер уже был женат, но расстался с женой. Теперь он изучал лингвистику и переводил «Фрагменты» Гераклита.
Марина была шокирована. Брак ей был совершенно не нужен. Предложение Эллиса казалось нелепым, почти оскорбительным. Она тут же его отвергла.
В тот же вечер Нилендер остался до раннего утра. Двое сестер и Нилендер обменивались секретами и влюблялись: Нилендер в Марину, Ася в Нилендера. Сестры не знали, ни кого из них выбрали, ни кого из мужчин выбрали они.
Позднее Нилендер тоже сделал предложение Марине, но оно также было отвергнуто. Цветаева, которая еще не знала физической близости с мужчиной, была просто напугана. Ее стихи говорят о бессмертной любви, о нежности к Нилендеру, но также открывают ее страх оставить детство, «невинность».
Летом 1910 года профессор Цветаев, путешествующий по Германии по делам музею, привез дочерей в семью пастора неподалеку от Дрездена в надежде, что они там научатся умению вести хозяйство. Этот план не увенчался особым успехом.
«Я курю, волосы коротко острижены, ношу высокие каблуки, не могу различить свеклу и морковь - у меня столько недостатков, что их не сосчитать».
(Из воспоминаний М. Цветаевой).
Вместо того чтобы готовить, Марина готовила свои стихи к публикации. Осенью в 1910 году вышел ее первый сборник стихов «Вечерний альбом».
Стихи из первого сборника напоминают письма Марины: личные, крайне откровенные, исповедальные. На «Вечерний альбом» вскоре появились отзывы Брюсова и Волошина, а также Николая Гумилева. Все критики признали силу Цветаевой. Гумилев отметил смелые, личные, исповедальные черты ее поэзии, но подчеркнул, что «это не только прелестная книга признаний девушки, но также книга прелестных стихов». Большинство стихов романтизируют детство Цветаевой и оплакивают его потерю. В то время как отец Цветаевой мало упоминается в этих стихах, мать появляется во всей своей соблазнительной силе: ее печальные глаза, губы, ее слезы, ее книги, ее музыка. Стихотворение «Маме» лучше всего выражает угнетенное состояние матери и покорность дочерей.
К детским снам, клонясь неутомимо,
(Без тебя лишь месяц в них глядел!)
Ты вела своих малюток мимо
Горькой жизни помыслов и дел.
С ранних лет нам близок, кто печален,
Скучен смех и чужд домашний кров…
Наш корабль не в добрый миг отчален
И плывет по воле всех ветров!
Все бледней лазурный остров - детство,
Мы одни на палубе стоим.
Видно, грусть оставила в наследство
Ты, о, мама девочкам своим!
За «Вечерним альбомом» двумя годами позже последовал второй сборник Цветаевой «Волшебный фонарь», другой по истокам и переживаниям, но в основном сходный по настроению и стилю. Оба сборника выражают противоречивое отношение Цветаевой к роли женщины и ее чуждое условности видение женской судьбы.
Первые сборники были опубликованы, но жизнь Марины, по-видимому, не изменилась. Ее отец, не подозревающий о ее жизни поэта, ожидал, что она продолжит обучение в школе, станет «дочерью профессора Цветаева».
V.
После публикации двух первых сборников началась дружбы Марины с Волошиным. Ему было 34 года, он был поэтом, критиком, художником, много времени провел в Париже и хорошо знал французскую литературу. Более того - ему было интересно все: ассирийское искусство, кубизм, масонство, мифы античности и многое другое.
Его дом, его мать оказали Марине теплый прием, которого она жаждала. Волошин был хорошим другом, относился к ней как к равной, уважал ее как поэта. Он представил Цветаеву в современных литературных кругах и пригласил ее в «Мусагет» – издательство, организованное Эллисом, Андреем Белым и Нилендером, которое являлось также литературным салоном, центром лекций и дискуссий, где высказывались и обсуждались новые литературные теории.
Летом 1911 года сестры Цветаевы были приглашены на дачу Волошина в Коктебель, рядом с Феодосией в Крыму. В Коктебеле Марину встретил новый мир, мир доверия, дружбы, веселья.
Ей было 19, хотелось жизни, любви. Любовь пришла, когда она однажды, гуляя по берегу Черного моря, встретила Сергея Эфрона. Сергей был на год моложе ее и очень красив – темноволосый, стройный, с большими чувственными зеленовато-серыми глазами.
Жизнь Сергея уже была полна драматизма. Его отец, Яков Эфрон, вышел из известной еврейской семьи; мать, Елизавета Дурново, была дочерью русского дворянина, и его отец принял лютеранство, чтобы жениться на ней. В молодости родители были убежденными сторонниками русского анархизма, оба вступили в подпольную организацию «Земля и воля», где им доверяли опасные поручения. В 1880 году Елизавета Дурново была арестована и заключена в тюрьму; только могущественные связи ее отца спасли ее. Ее освободили и позволили покинуть страну. Она вышла замуж за Якова Эфрона, отца Сергея, который последовал за ней в изгнание.
У Эфронов до Сергея, родившегося в 1893 году, было шестеро детей, но лишь трое из них: Анна, Петр и Лиля выжили. После семи лет, проведенных за границей, Эфроны вернулись в Россию. Они были большой и любящей семьей, и после Сергея у них родилась еще одна дочь, Вера, а потом и сын Константин. В 1905 году Елизавету, мать Сергея, опять арестовали. Когда отцу Сергея удалось ее освободить, они с младшим сыном уехали за границу. Разлука очень угнетала юного Сергея. Потом произошла трагедия: в 1909 году отец Сергея умер, годом позже младший брат покончил с собой, а мать, не в силах перенести горя, повесилась в тот же день. У Сергея был полный упадок сил, он заразился туберкулезом, от которого страдал всю оставшуюся жизнь.
Трагическая история семьи Сергея только усилила его привлекательность для Цветаевой. Печальный, красивый молодой человек благородной крови, из семьи революционеров, он, казалось, воплотил в себе все романтические качества героев ее матери.
Ася, присоединившаяся позже к сестре в Коктебеле, была ошеломлена переменами, и физическими и эмоциональными, которые увидела в ней. Марина загорела, и ее волосы, ранее коротко остриженные, отросли золотыми локонами. Ей нравился Коктебель, она носила шаровары и сандалии на босу ногу.
Позже тем летом сестры Цветаевы расстались; Ася встретилась с человеком, за которого должна была выйти замуж, Борисом Трухачевым. Он приехал к ним в Коктебель, и почти в тот же день обе пары разъехались в разных направлениях: Марина и Сергей – на Уфимские степи, где Сергей должен был пить кумыс, чтобы поправиться от туберкулеза, а Ася и Борис – в Феодосию.
Потом Марина с Сергеем вернулись в Москву и поселились в доме в Трехпрудном, пока отец Марины был за границей, а когда он вернулся, они переехали на квартиру к сестрам Сергея, Вере и Лиле.
При всей своей любви к Сергею Цветаева увлеклась Асей Тургеневой, двоюродной внучкой Ивана Тургенева, которая создавала книжные обложки для «Мусагета». Но Ася была возлюбленной Андрея Белого, и они собирались уехать. Цветаева восприняла отъезд Аси очень болезненно.
*
VΙ.
Осенью 1912 года у Эфронов родилась дочь Ариадна.
«Аля - Ариадна Эфрон - родилась 5 сентября 1912 года, в половину шестого утра под звон колоколов. Я назвала ее Ариадна, вопреки Сереже, который любит русские имена, папе, который любит простые имена, друзьям, которые находят, что это «салонно». Назвала от романтизма и высокомерия, которые руководят всей моей жизнью».
(Из воспоминаний М. Цветаевой).
Цветаева обожала дочь. В ее дневнике записано каждая мельчайшая деталь ее внешности, ее роста и развитие. Она никогда не называла ее Ариадна, для нее она всегда была Аля. Но, несмотря на всю свою преданность, Цветаева не уделяла достаточно времени своей дочери. Цветаева хотела для Али всего, что хотела для себя.
Ты будешь невинной, тонкой,
Прелестной - и всем чужой.
Пленительной амазонкой,