Валентин Саввич Пикуль принадлежал к поколению, чье детство было опалено Великой Отечественной Войной. Тринадцатилетний мальчишка, тушивший «зажигалки» в блокадном Ленинграде, через год – учащийся Соловецкой школы юнг, в пятнадцать лет становится командиром боевого поста на эскадренном миноносце «Грозный».
За сорок лет подвижнического литературного труда В.С. Пикуль вернул русскому человеку значительную часть великой родной истории. Он подарил миллионам и миллионам своих читателей вошедшие в сокровищницу нашей литературы книги: «Баязет»(1961), «Париж на три часа» (1962), «На задворках великой империи» (1964-1966), «Реквием каравану PQ-17» (1970), «Пером и шпагой» (1971), «Моодзунд» (1972), «Битва железных канцлеров» (1977), «Богатство» (1978), «Три возраста Окини-сан» (1981), «Фаворит» (1984), « Крейсера» (1985), «Каторга» (1987), «Честь имею» (1989) и другие.
Многие произведения изданы в Болгарии, Чехословакии, Франции, Японии, Сирии, Китае и других странах.
В 1988 году за роман «Крейсера» он был удостоен звания лауреата Государственной премии РСФСР.
Так как творчество В.С. Пикуля еще очень мало исследовано, то я в своем реферате основываюсь на критической статье С. Журавлева.
Валентин Саввич Пикуль родился 13 июля 1928 года в Ленинграде. А вообще происхождение свое Пикули ведут из украинского села Кагарлык, в «котором некогда осели потомки буйной гайдаматчины».
Отец будущего писателя Савва Михайлович, крестьянский парень, был призван на Балтийский флот, служил масленщиком на одном из миноносцев типа «Новик», затем как «выдвиженец из народа» поступил в политехнический институт, блестяще его окончил и работал инженером на различных верфях страны. Когда грянула Великая Отечественная война, ушел добровольцев в морскую пехоту. Погиб в звании батальонного комиссара в Сталинграде.
Мать – Мария Константиновна Капенина происходила их псковских крестьян. С ней и с бабушкой – Василисой Минаевной Капениной, которая как скажет позже В. Пикуль, привила ему любовь к «великому, удивительному и красивому русскому языку», пережил он самую страшную тяжелую блокадную зиму. И не просто пережил, но старался быть полезным в общенародной борьбе. Поэтому-то так и дорожит В. Пикуль медалью «За оборону Ленинграда». Весной сорок второго года больной дистрофией и цингой эвакуировался в Архангельск, по месту службы отца, откуда и убежал в школу юнг. Сам писатель так рассказывает об этом: «Однажды бреду по улице (я сильно болел тогда цингой) и вижу: идут строем ребята, чуть постарше меня, в сопровождении матросов. Оказалось, что это будущие юнги. Я рванулся домой, схватил свои «научные труды» (к тому времени я собрал два «тома» статей, иллюстраций – все по морской тематике) и, прибежав к воротам флотского экипажа, пристроился к строю счастливчиков, входящих в эти ворота с полным основанием, по путевке комсомола, по предварительному набору и т.д. Я же никакой путевки не имел, к тому же был мал и крайне истощен. Но, как говорится, смелость города берет. Явился к начальству, показал свои «труды», и – чудо – меня приняли. В этот день мне исполнилось 14 лет. И этот же день я считаю днем своего, если можно так выразиться, гражданского рождения. В декабре 1942 года, уже на Соловках, меня привели к присяге…
Убегая из дома, я сказал маме: «Я скоро вернусь». А вернулся только после Победы».
Пройдя курс обучения на Соловках, В. Пикуль в 1943 году начал воевать на Северном фронте в составе экипажа краснознаменного эскадренного эсминца «Грозный». Наравне со взрослыми нес изнурительные двенадцатичасовые вахты, сутками не снимал мокрого, леденящего на морозе ватника, бомбил немецкие подлодки, отражал атаки фашистских самолетов, охранял конвои союзников… Через сорок лет Валентин Пикуль скажет, что это были «самые красивые» дни его жизни. «И так считаю не только я. Об этом говорят бывшие фронтовики. Ведь люди как устроены: спроси одного – какие у тебя счастливые моменты в жизни? И он расскажет – с восторгом – как купил дубленку, холодильник, модную машину. А другой будет говорить о самых тяжелых, самых трудных, самых невыносимых днях. Вот так, как о самом суровом, но и самом духовно светлом времени, вспоминает о войне наше поколение.
Войне мы без остатка посвятили свою юность, а день 9 Мая 1945 года стал как бы днем получения главного и наиболее дорогого диплома: самый трудный экзамен был сдан!
И когда меня спрашивают, не жалею ли я о том, что вместо школьного учебника в пятнадцать лет держал штурвал боевого корабля, я совершенного искренне отвечаю – нет, не жалею. И сегодня, с высоты прожитых лет я еще яснее, чем раньше, вижу, что ни один учебник некогда не дал бы мне и моим друзьям столько знаний жизни, людей, как тот суровый опыт, что получили мы в годы войны…»[1]
Действительно, война, это жесточайшее испытание в жизни всего народа, особенно глубокий след оставили в судьбе поколения Валентина Пикуля. Не случайно же многие писатели-фронтовики, бывшие тогда чуть постарше Пикуля, но тоже ушедшие на войну безусыми мальчишками, не раз говорили об этом. «Самым святым, что было в нашей жизни», считает последнюю войну Виктор Астафьев, «разносторонней школой народного мужества», «академией жизни тысяч молодых людей, наших современников» называл ее Василь Быков, как о «грубой школе», переполнившей до предела «наш душевный опыт», - вспоминает о войне Юрий Бондарев,[2] а поэт Юрий Белаш напишет в книге «Оглохшая пехота»:
В нашей жизни не так уж много тепла.
Да и разве нас женщина – нас война родила.
Я привел эти высказывания для того, чтобы четче выделить одну важную, на мой взгляд, мысль: невозможно правильно понять и оценить творчество писателей, пришедших в литературу из войны – в том числе и В. Пикуля,- без учета того духовного и душевного опыта, который им дала война и который и по сию пору многое, если не все, определяет в их жизни и творчестве. И судьба Валентина Пикуля яркое тому подтверждение.
Демобилизовавшись после Победы, что имел он за плечами? Семнадцать мальчишеских лет, три медали на форменке, боевую специальность «аншютиста» и пять классов образования, с которыми его даже на работу нигде не брали, приходилось перебиваться временными заработками. Да еще на руках была характеристика, где останавливали внимание такие слова: «Юнга В. Пикуль способен на свершение необдуманных поступков». И ведь что интересно. За этими словами (писались же тогда такие неформальные характеристики!) сразу же зримо встает образ энергичного, несколько, может быть, экспансивного, не стандартного в поведении человека. Тем более что вся последующая жизнь В. Пикуля как будто бы эту характеристику подтверждала: был направлен в военно-морское училище – бросил. Потянулся в литературу, написал несколько романов, на один из которых журнал «Звезда» даже заключил договор – и все их сжег. После выпуска в свет первого романа опять «необдуманный» поступок – оставил хорошо знакомую военную тему и с головой окунулся в историю …
И то, что в конце В. Пикуль «нашел себя», может показаться случайностью, удачно сложившимися обстоятельствами. К тому же и сам писатель считает себя «счастливчиком»: «Прошел блокаду – не помер. Прошел войну – не погиб. Не тонул даже – один лишь раз побывал в воде по собственной глупости. Не ранен. С пятью классами, как говаривали в старину, выбился в люди. Мне все в основном удается…»[3]
В этих словах Пикуля, конечно, больше лукавой усмешки, чем истины. И тот, кто знаком с Валентином Саввичем, с его образом жизни, прекрасно знает, какое огромное напряжение воли и сил, какая целеустремленность и работоспособность, какие фундаментальные научные познания, какая несгибаемость характера стоят за этим везением!
И невольно думаешь, что не совсем был прав штурман Горбунов, написавший ту характеристику. В основе «необдуманных поступков» Пикуля лежали твердая уверенность в своих силах, стремление найти себя, желание высказать собственное отношение к миру.
В литературу Валентин Пикуль, как уже говорилось, пришел из войны и от войны. И этим он родствен тем писателям, которых за сходство биографий и определенную близость творческих позиций (особенно на раннем этапе) принято называть писателями «второй волны» военной прозы. И хотя творческая судьба В. Пикуля несколько иная, он так же, как и они, прошел через военное лихолетье, в литературе жаждал правды о войне. «Я пытался в книгах того времени найти правду о войне и зачастую не находил … И тогда запала мне в душу грешная мысль написать обо всем виденном самому»[4], - вспоминает В. Пикуль.
И вот с такой же неистовой страстью, как на флот, Валентин Пикуль устремился в литературу. Эта была даже не страсть, а скорее фанатичная одержимость.
В 1954 году выходит в свет первая книга Валентина Пикуля – двухтомный роман «Океанский патруль», посвященный памяти боевых друзей-североморцев. Сам писатель не любит вспоминать о нем, считая его «образцом того, как не надо писать романы» Действительно, сегодня видишь, сколь многими недостатками он страдает – схематизмом сюжетных линий, прямолинейностью характеров, затянутостью действия. Но было в романе и то, что скрашивало в значительной степени чисто литературные огрехи – живое чувство непосредственного участника событий, правдивость деталей, атмосферы того времени, точность изображения флотского быта. В романе можно разглядеть и некоторые характерные черты сегодняшнего Пикуля. Особенно в «финской линии», потребовавшей от начинающего писателя серьезной литературной работы, изучения специальной литературы и даже знания финского языка. Кроме тог, «Океанский патруль» позволяет увидеть последующий рост Валентина Пикуля.
После выхода романа писатель пережил серьезный творческий кризис. Надо сказать, он всегда смотрел на себя достаточно трезво. Пикуль понимал, что является пока автором одного, довольно слабого романа. И хотя приняли его в союз писателей, понимал, что «писателя Валентина Пикуля не существует». «Я был в отчаянии,- признавался он позже,- метался, не знал, что делать. Писал рассказы, стихи и чувствовал – все не то».[5]