(“Преступление и наказание”, “Идиот”, “Бесы”, “Братья Карамазовы”)
Мотив соблазна в житиях святых и романах Ф.М. Достоевского будет рассмотрен нами в связи со следующим семантическим комплексом: искушение, прельщение, обольщение, обаяние, волшебство, наваждение, смущение, внушение.
Интересующий нас мотив, актуализируя тему борьбы Божьего и бесовского начал, связан как с образом святого, так и с образом грешника в житиях.
Например, в “Житии Бориса и Глеба” мотив соблазна, прежде всего, помогает раскрытию образа Святополка и связан со значимыми событиями его жизни (рождение, борьба за власть, смерть). Через рассматриваемый мотив противопоставляются образы святых и грешника, выбравшего “неправый” и “немирный” путь.
Однако после убийства Бориса у Святополка ещё остаётся возможность спастись. Но герой не чувствует раскаяния, более того, он не верит, что Бог может простить его. Святополк считает, что уже грех его матери “не очистится” — “Так уж пусть я буду изглажен в книге живота”1. Благодаря интересующему нас мотиву создаётся ситуация сознательного выбора героем подданства у беса — тогда и “вошёл в его сердце сатана”.
Примечательно, что слуги Святополка ещё чувствуют душевное сотрясение во время убийства Бориса. К Глебу же они подступают с омрачёнными лицами, уже как бы и не чувствуя ничего. Не случайно именно с этого момента в житии слуги начинают сравниваться с бесами.
Мотив соблазна, отчасти, подготавливает и ситуацию страшной смерти Святополка, на которого “напал бес”, наказывающий и убивающий нераскаявшегося грешника.
В романе “Бесы” рассматриваемый мотив также подготавливает момент окончательного подчинения Николая Ставрогина бесовскому началу.
Мотив соблазна связан с событиями преступной жизни героя, дающего волю своим сладострастным желаниям, доходящим в нём до “до совершенного огня”. Иван Шатов считает, что Ставрогин женился на Лебядкиной, прежде всего, по “сладострастию нравственному” (он вступает в брак после растления Матрёши). В исповеди Ставрогин признаётся, что хотел как-нибудь искалечить свою жизнь, поэтому и женился на Хромоножке. После нескольких лет “угловой” Петербургской жизни он отправляется в губернию к матери, где совершив несколько гнусных поступков, заболевает белой горячкой. В болезни, явившейся следствием “нервного надрыва”, герой ведёт себя как одержимый. Однако он не умирает и не сходит окончательно с ума: для Ставрогина остаётся возможность изменить свою жизнь. Не случайно позже герой ищет для себя исход в исповеди (при этом в главе “У Тихона” он отвергает единственный путь спасения — многолетнее тайное послушничество). Но Ставрогин множеством нитей связан с бесовским миром: в галлюцинациях героя пугает бесёнок, наяву сеть вокруг него плетёт Верховенский.
Последнего тянет к Ставрогину его демоническая сущность. В борьбе за окончательное отлучение героя от Бога Верховенский прибегает к третьему дьяволову искушению. В то же время он предлагает Ставрогину исправить искалеченную браком с Хромоножкой жизнь — убить Лебядкиных. Причём, их смерть связана с соблазнением Лизы Тушиной, прельстившейся выдуманным Верховенским образом Ставрогина. Интересующий нас мотив предопределяет нежелание Лизы “воскресать” вместе с героем.
“Кровопийца” Ставрогин оказывается “инертной массой”, как и члены “пятёрки”, чувствующие, что “попали в паутину к огромному пауку”.
Герой, отказываясь от подвижничества, “бросается” в новое преступление, обрекая себя на гибель. Ставрогин нужен Верховенскому для реализации “обаятельной идейки” разрушения. Однако “политический обольститель” вовсе не нуждается в живом Ставрогине — ему нужен Иван Филиппович бог Саваоф, “в колеснице на небо” вознёсшийся. Не случайно Верховенский несколько раз угрожает повесить Ставрогина. Рассматриваемый мотив подготавливает ситуацию смерти героя, попавшего под власть “паука” – Верховенского, торжествующего в “обезбоженном пространстве романа”.
В романе “Бесы” мотив соблазна способствует решению образа Ставрогина как нераскаявшегося грешника. Однако рассматриваемый мотив может быть связан и с образом святого, имеющего опыт греховной жизни. Так, в романе “Братья Карамазовы” привлекает внимание образ старца Зосимы. Его житие по характеру разработки интересующего нас мотива сближается, например, с “Житием Марии Египетской”.
Подвижница признаётся иноку Зосиме, что много лет “всегда была одержима желанием ещё более погрязнуть в тине блуда: ¼видела жизнь в постоянном бесчестии”2. Стремление героини к греху долгое время закрывает для неё ту грань, где человек может встретиться с высшим духовным началом.
Интересно, что рассматриваемый мотив обуславливает и отъезд Марии в Иерусалим на праздник Воздвижения Честного Креста Господня. И именно в Иерусалиме, в церковном притворе, Мария осознаёт всю преступность своей жизни. Лишь отказавшись от блудных помыслов, она может войти в церковь. Марии открывается как бы новое жизненное пространство, связанное с подвижничеством и крестной мукой.
Через интересующий нас мотив в житии создаются ситуации, в которых испытывается приверженность героини Богу. Святая уже не может уступить смущавшим её желаниям на пути духовного самосовершенствования, когда меняется её ценностная позиция в мире. По существу, во многом необходимость подвига Марии возникает благодаря мотиву соблазна.
Так, и для старца Зосимы в романе “Братья Карамазовы” после того, как герой преодолел “соблазны ¼ развратной жизни”, значимым становится совершение подвига. Отъезд старца из дома связан с его выходом к “пространству” греха и искушений. С “новым воспитанием” он принимает ложные идеи и мнения. Зосима под действием соблазна совершает всё новые и новые преступления (“запылав отмщением”, он ввергает человека в “великий и смертный грех”, со “зверскою жестокостью” бьёт Афанасия). Преображение старца начинается после совершения им самого худшего его поступка — пощёчины денщику. Переменив свой взгляд на мирскую жизнь, Зосима становится монахом. Он выводит свою душу “на подвиг братолюбивого общения” из “тьмы” — человеческого обособления и уединения.
В житии Зосимы, как и в житии Марии Египетской, интересующий нас мотив помогает выражению идеи отказа героев от мирской жизни ради жизни в Боге.
Однако, в житиях рассматриваемый мотив может организовывать ситуацию падения героя, уже начавшего подвижническую жизнь.
Например, в “Житии Никиты затворника” герой, уже приняв иночество, не избавляется от преувеличенного понимания своей личности. Не случайно, вопреки желанию игумена, он уходит в затвор (тема затворничества в житии связывается с мотивом соблазна). Интересующий на с мотив представляет внутренний мир Никиты как мир без Бога; герой не готов к совершению иноческого подвига. Не случайно в пещере он прельщается скорыми плодами своих трудов. Услышав голос, молящийся вместе с ним, он посчитал себя достойным Божественных откровений. Когда бес повелел герою больше не молиться, затворник “ещё больше прельстился¼”. Никита вместо того, чтобы творить молитвы, по совету беса, начинает читать еврейские книги и Ветхий завет. Благодаря интересующему нас мотиву создаётся представление о герое как о “премудром и пророке”, но тогда же он и теряет свою волю (бесовский мир глумится над затворником). “Придя в себя молитвами святых отцов”3, Никита покаялся и начал проводить “чистое и смиренное житие”. Лишь после того как “искушён он был”, подвижник смиряет свою гордыню и оказывается достойным “венца вечной жизни”.
Как и в “Житии Никиты затворника”, в романе “Преступление и наказание” мотив соблазна обуславливает значимую подмену представлений о человеческом подвиге.
Так, следователь Порфирий Петрович почитает Раскольникова за мученика. Однако герой увлекается “соблазнительной дерзостью” мечты о деянии необыкновенного человека. Раскольников не сразу обретает Бога в своей душе, не случайно Соня Мармеладова назвала героя богохульником. Через рассматриваемый мотив связывается идея Раскольникова с особым нравственным состоянием — его “помрачением”, стеснённостью его ума и души.
Однако, ещё до убийства, герой осознаёт всё безобразие своей теории, он выдерживает муку борьбы с самим собой. Но даже после сна о кляче герой не может совершенно отказаться от проклятой мечты. После встречи с Лизаветой Раскольников теряет свободу воли. Его, попавшего во власть чёрта, “съедает” идея.
Бес прилепляется к Раскольникову с того момента, когда герой поддался греховному помыслу. Ещё сердцу своей покойной невесты он сообщил многое из того, что потом так позорно сбылось. Толчком к развитию идеи героя становится знакомство со старухой – “ведьмой”, которую Раскольников сравнивает с пауком. Мотив соблазна помогает раскрытию истинной сущности деяния героя. Именно процентщица, прежде всего, искушает Раскольникова, сближаясь в этом с Лужиным и Свидригайловым, соблазнявшими Дуню Раскольникову.
Свидригайлов понимает, что птичка сама лежит “в сетку”, когда героиня решается на подвиг самопожертвования. Причём, спасение погибающего человека едва не обернулось для неё падением. В то же время она готова продать себя Лужину, на чьи деньги польстилась. А мысль о героине “соблазнительно занозила” сердце её жениха.
Близость образов Раскольникова и его сестры обуславливает понимание поступка героя как грязного преступления, а не как подвига. Причём, отступившись от Бога, Раскольников становится жертвой бесовского мира.
Именно старуха глумится над героем в его сне (непрерывный хохот процентщицы корреспондирует с насмешкой чёрта). А Свидригайлов со сладострастным наслаждением мучает героя рассказом о своих гнусных поступках. С особой тщательностью он раскрывает сущность его отношений с Дуней Раскольниковой. И оговор Лужиным Сони Мармеладовой опять же больно отзывается в душе Раскольникова.