За годы учебы он выпустил три сборника стихов: «Стихи», «Дорога», «Сельская хроника» .
В 1938 году Тв. стал кандидатом в члены ВКП(б), а в январе 1939 года вместе с некоторыми другими писателями награжден орденом Ленина. В одном списке с ним оказались такие ветераны советской литературы, как Н. Асеев, Н. Тихонов, В. Катаев, Е. Петров, Я. Купала, Я. Колас, М. Шолохов. Позднее Тв. признавался: «Конечно, я не ожидал такой награды, вообще не ожидал никакой награды. И когда мне сказали, что я награжден орденом Ленина, я вначале не поверил… И было чувство и радости, и неловкости - столько стариков получили награды меньшего веса или не получили вовсе».
Едва успев окончить институт, Тв. был призван в Красную Арию и принял участие в освобождении Западной Белоруссии (1939г.). Затем был демобилизован, а с началом советско-финляндского вооруженного конфликта призван вновь - так же, как и раньше, в должности спецкорреспондента военной газеты, но уже в офицерском звании («писатель с двумя шпалами», - говорит он о себе, - т.е. батальонный комиссар),
За исключением нескольких дней, проведенных в Ленинграде, Тв. всю войну был на Карельском перешейке. Испытал винтовочный и орудийный обстрел, замерзал на ледяном ветру, видел множество убитых и раненных, узнал быт фронтовых землянок и блиндажей. Чуть не ежедневно в газете Ленинградского военного округа «На страже Родины» появляются его очерки, корреспонденции, стихи, а также куплеты о Васе Теркине, которые писались совместно с А. Щербаковым, С. Вашенцевым, Ц. Солодарем и другими как стихотворные подписи к рисункам Фомичева и Брискина. Вскоре после окончания войны, весной 1940 года, Тв. был награжден орденом Красной Звезды и демобилизован.
Первое утро Великой Отечественной войны застало Тв. в Подмосковье, в деревне Грязи Звенигородского района, в самом начале отпуска. Вечером того же дня он был в Москве, а сутки спустя - направлен в штаб Юго-Западного фронта, где ему предстояло работать во фронтовой газете «Красная Армия».
Некоторый свет на жизнь поэта во время войны проливают его прозаические очерки «Родина и чужбина», а также воспоминания Е. Доматовского, В. Мурадяна, Е. Воробьева, О. Верейского, знавших Тв. в те годы. Так, Е. Воробьеву он рассказал, что «в 1941 году под Киевом … он едва вышел из окружения». Весной 1942 года он вторично попал в окружение - на этот раз под Каневом, из которого, по словам И. С. Маршака, вышел опять-таки «чудом». В середине 42-го года Тв. был перемещен с Юго-Западного на Западный, и теперь до самого конца войны его родным домом стала редакция фронтовой газеты «Красноармейская правда». Стала она родным домом и легендарного Теркина.
По воспоминаниям художника О. Верейского, рисовавшего портреты Тв. и иллюстрировавшего его произведения, «он был удивительно хорош собой. Высокий, широкоплечий, с тонкой талией и узкими бедрами. Держался он прямо, ходил, расправив плечи, мягко ступая, отводя на ходу локти, как это часто делают борцы. Военная форма очень шла ему. Голова его горделиво сидела на стройной шее, мягкие русые волосы, зачесанные назад, распадались в стороны, обрамляя высокий лоб. Очень светлые глаза его глядели внимательно и строго. Подвижные брови иногда удивленно приподнимались, иногда хмурились, сходясь к переносью и придавая выражению лица суровость. Но в очертаниях губ и округлых линиях щек была какая-то женственная мягкость».
Во время войны выявилось еще одна характерная черта Тв.: он не только никогда не щеголял своей храбростью, но, напротив, не редко подчеркивал те моменты, когда испытывал чувство страха. Но по свидетельству А. Аборского это был человек недюжинной личной храбрости. Наряду с храбростью Александр Трифонович обладал также изрядной физической силой (видно, не зря в детстве время в отцовской кузнице), твердостью руки и верностью взгляда. Неудивительно, что он стал чемпионом гарнизона по игре в городки. О. Верейский вспоминает: «он очень любил проявлять свою недюжинную физическую силу, т.е. не показывать ее, а просто выпускать на волю. То он колол дрова для кухни, то рыл новую землянку, никогда не упускал случая подтолкнуть, вытащить из грязи застрявшую машину, а то боролся с немногими охотниками помериться с ним силами, с готовностью принимал участие в застольных сборищах, на которых с охотой и старанием пел старинные народные песни».
Стихи А.Твардовского военных лет - это хроника фронтовой жизни, состоявшей не только из героических подвигов, но и из армейского, военного быта и лирические взволнованные воспоминания о родной Смоленщине, ограбленной и оскорбленной врагами земле, и стихи, близкие к народной песне, написанные на мотив "Позарастали стежки-дорожки...". В стихах поэта военных лет звучит и философское осмысление человеческой судьбы в дни всенародной трагедии
В годы войны создана А.Твардовским и самая знаменитая его поэма "Василий Теркин". Его герой стал символом русского солдата, его образ - предельно обобщенный, собирательный, народный характер в лучших его проявлениях. И вместе с тем Теркин - это не абстрактный идеал, а живой человек, веселый и лукавый собеседник. В его образе соединились и богатейшие литературные и фольклорные традиции, и современность, и автобиографические черты, роднящие его с автором (недаром он смоленский, да и в памятнике Теркину, который нынче решено поставить на смоленской земле, совсем не случайно решено обозначить портретное сходство героя и его создателя). Теркин - это и боец, герой, совершающий фантастические подвиги, описанные с присущей фольклорному типу повествования гиперболичностью (так, в главе "Кто стрелял?" он из винтовки сбивает вражеский самолет), и человек необычайной стойкости - в главе "Переправа" рассказано о подвиге - Теркин переплывает ледяную реку, чтобы доложить, что взвод на правом берегу,- и умелец, мастер на все руки. Написана поэма с той удивительной классической простотой, которую сам автор обозначил, как творческую задачу:
"Пусть читатель вероятный
Скажет с книжкою в руке:
- Вот стихи, а все понятно,
Все на русском языке".
В 1944 году вся редакция «Красноармейской правды» вошла в состав третьего Белорусского фронта. Вместе с бойцами и офицерами этого фронта Тв. встретил День Победы.
В сентябре 1945 года подполковник Тв. демобилизованный первым из своей писательской группы, покидает Бобруйск, где находилась после войны редакция. Впереди - Москва, встреча с семьей и новые страницы жизни, творчества.
В свои 35 лет он знаменит и занимает ряд ответственных постов: избран в правление союза писателей; является членом Комитета по Государственным премиям СССР; назначен председателем Комиссии по работе с молодыми авторами; назван во всех учебниках советской литературы.
Тем не менее, самому Тв., «любителю жизни мирной», как выразился он о себе в «Книге про бойца», было очень нелегко и непросто в послевоенные годы вновь обратиться к мирным темам: то, что было пережито за четыре года кровавой войны, цепко удерживало его музу. Неслучайно именно в эти годы, когда война стала событием недавнего прошлого и уже стало возможно осмыслить ее с позиций послевоенных, он создает такой шедевр, как «Я убит подо Ржевом». Бои под Ржевом были самыми кровопролитными в истории войны, стали ее самой трагической страницей. Все стихотворение - это страстный монолог мертвого, его обращение к живым. Обращение с того света, обращение, на которое имеет право лишь мертвый - так судить о живых, так строго требовать от них ответа. Стихотворение завораживает ритмом своих анапестов, оно довольно велико по объему, но прочитывается на едином дыхании. Знаменательно, что в нем несколько раз звучит обращение, восходящее к глубоким пластам традиций: традиции древнерусского воинства, традиции христианской. Это обращение "братья".
В эти же годы пишет стихи такой силы, как «Москва», «Сыну погибшего воина», «в тот день, когда окончилась война». Все они - о войне. То, что не войне, как правило, значительно слабее.
В 1950 году Тв. был назначен главным редактором «Нового мира». В это же время, несмотря на значительно сократившееся количество времени, начал свое новое крупное произведение - поэму «За далью - даль».
Поэма «За далью - даль» состоит из 15 глав. Писалась она десять лет (1950-1960 гг.). Ее трудно назвать эпическим произведением. Описаний здесь очень мало (виды, мелькающие за окном, вагонные соседи, Александровский централ). Событий всего два (перекрытие Ангары и встреча с другом детства). Все остальное - авторские воспоминания или раздумья, или, как выразился сам Тв., «отступленья, восклицанья, да оговорок этих тьма». Основное событие, описываемое в поэме, величественно и грандиозно. Это - работа по строительству Иркутской ГЭС.
Любителям произведений исключительно остросюжетных читать «За далью - даль» покажется скучным, да автор и не старался для них «плетень художества плести». Поэма рассчитана на мыслящего читателя, на читателя-гражданина, которого волнуют и общественные, и государственные, и мировые проблемы. Писать для такого читателя нелегко, но, быть может, потому и достигла такого уровня поэма, что автор ничего не таил от читателя:
Что горько, мне, что тяжко было
И что внушало прибыль сил,
С чем жизнь справляться торопила -
Я все сюда и заносил.
В последние десять - пятнадцать лет своей жизни Тв. был для множества своих собратьев по перу своеобразным духовным отцом благодаря своему исключительному таланту, а главным образом, благодаря известному всем чувству высокой личной ответственности за судьбы литературы, да и не только ее. «Он был нашей поэтической совестью» - так предельно точно определит нравственное значение Тв. Кайсын Кулиев.
Лет за пятнадцать до смерти Тв. писал, что жизнь его «не обделила … и столько в сердце поместила, что диву до поры - какие жесткие под силу ему ознобы и жары».
До поры…
Но вот пора настала.