Кириллин В. М.
Житие Авраамия Смоленского
В XIII столетии, в эпоху монголо-татарской зависимости, на Руси создавались и сочинения, которые никак не отражали новые и тяжкие обстоятельства жизни русского общества. К подобным произведениям относятся Жития подвижников Церкви, живших в предшествующее время, преподобных Авраамия Смоленского и Варлаама Хутынского.
Жизнеописание Авраамия было создано в середине XIII века учеником подвижника, неким Ефремом. Оно бытовало на Руси в большом числе списков (правда, древнейшие относятся лишь к XVI веку) и нескольких редакциях. Первоначальная редакции переписывалась обычно под названием Житие и терпение преподобнаго отца нашего Авраамья. Ни о герое этого произведения, ни о его авторе ничего более неизвестно кроме того, что в нем самом о них сообщается.
Сочинение Ефрема - типичный агиографический труд. Оно имеет вполне традиционную структуру: начинается с риторического вступления общего характера с самоуничижительными формулами, а завершается риторическим же послесловием с похвалой Авраамию. Центральная часть Жития, собственно рассказ о жизни подвижника также отличается обобщенно-отвлеченным в значительной степени характером. Так, например, Ефрем в своем сочинении не оставляет совершенно никаких хронологических указаний. Некоторые упомянутые им реалии позволяют думать, что Авраамий жил в конце XII - начале XIII века. Так, в Житии сказано, что он стал священником при Смоленском князе Мстиславе Романовиче, а он занимал Смоленский престол с 1197 года, а в 1214 году стал Киевским князем. В Житии, кроме того, фигурирует Смоленский епископ Игнатий, о смерти которого сообщает Троицкая летопись в статье за 1206 год. В Житии упоминается засуха, о которой известно и по летописям, последние относят ее к 1218-1220 годам. В Житии так же говорится, что подвижничество Авраамия длилось 50 лет. Таким образом гипотетически можно предположить, что смерть Авраамия пришлась примерно на 40-е годы XIII века. Разумеется, точный год указать невозможно.
Основное содержание жизнеописания - рассказ о проповедническом служении Авраамия в Смоленске и его столкновениях с местным духовенством и жителями. В рассказе этом звучат три главных мотива: осенение подвижника Благодатью, что выражается в его особой учености и даре слова, его борьба с дьяволом и мучения в результате несправедливых обвинений и гонений, торжество победы в оправдании и обретении святости.
Автор, прежде всего, сообщает о, рождении, детстве и юности Авраамия. Оказвается, подвижник был знатного происхождения: бе же отец его всеми чтим и любим, от князя честь приемля. Вместе с тем родители Авраамия отличались благочестием. По Божию строению, у них было двенадцать дочерей. Но они многым желанием моляста Бога подати им отроча, многы же обеты и милостыня церквам и монастырем дающа, и послуша ею Бог, и дасть им отроча. Его появление на свет сопровождалось чудом: он родился в тот самый момент, когда одна дева и блаженая черноризица во сне увидела, как некая жена вельми пресветло сияющи приняла родившегося младенца и надела на него светлую ризу. С детства благодать Божия бе с ним, и Дух Божий измлада в онь вселися. Авраамий быстро освоил грамоту, на божественое и на церковное пение и почитание преже инех притекая. Когда он вырос, родители захотели его женить, но Авраамий отказался. А после их смерти о раздал свое имение вдовицам, и сиротам, и черноризцам… изменися светлых риз и в худыя ся облече, и хожааше яко един от нищих, и на уродство ся приложь… Спустя какое-то время Авраамий ушел загород в святые Богородици монастырь, к востоку, Селища нарицають. И бысть оттоле по благодати Христове болий на подвиг и на вся труды подвизаяся, и мыслею вспоминая святаго града Иерусалима, и Гроб Господень, и вся честная места, иже избавитель Бог и Спас всего мира идеже страсть прият нашего ради спасения; и вся честная места и преподобных отец пустыня, идеже суть подвиг и труд свершивше: дивнаго начальника и восиявшаго, ангелом равна, великаго, меню, Антония, бывшаго крепка, храбра и победившаго силою крестною духы неприязненыя Илариона, бывшаго ученика его; по нем светлаго в постьницех чюдотворца Еуфимья; иже по них Саву и Феодосья архимандрита и старейша всех наставника черноризцем, сущим окрест Иерусалима. При этом он из всех любя часто почитати учение преподобнаго Ефрема, и великаго вселеныя учителя Иоанна Златаустаго, и Феодосия Печерьскааго, бывшаго архимандрита всеа Руси, и вся же святых богодухновенных книг житиа их и словеса проходя и внимая, почиташе день и нощь, беспрестани Богу моляся и поклоняяся, и просвещая свою душу и помысл, и кормим словом Божиим, яко делолюбивая пчела, вся цветы облетающи и сладкую собе пищу приносящи и готовящи, тако же и вся от всех избирая и списая ово своею рукою, ово многыми писци, да яко же пастух добрый, вся сведый паствы и когда на коей пажити ему пасти стадо, а не яко же невежа, не ведый паствы, да овогда гладом, иногда же по горам разыдуться, блудяще, а инии от зверей снедени будуть.
Скоро Авраамий выделился среди братии как подвижник и грамотник. По настоянию игумена, он стал священником и с этого времени начал проповедовать. В нем открылся дар учительства, обеспечивший ему огромную популярность среди паствы. Это вызвало зависть. И сице же и сему бысть от дияволя научениа, ибо неции от ереи, друзии же от черноризец како бы на нь въстати, овии же от града потязати и укорити исходяще, друзии спиру творяще, яко ничто же сведуща противу нас глаголааху, и тако посрамлени с студом отхождааху, и пакы не приставааху, крамолы на нь въздвизающе в граде и везде, глаголюще: Се же весь град к собе обратил есть. Прежде покровительствующий Авраамию игумен монастыря также стал его недругом: Аз за тя отвечаю у Бога, ты же престани уча! Поэтому подвижник вынужден был удалиться. Он перешел в Смоленский Крестовоздвиженский монастырь и там прожолжил свое учительство, причем не только посредством проповеди, молитвенных и учено-богословских трудов, но так же и через иконопись. Авраамий написал две иконы: едину - страшный суд втораго пришествиа, а другую - испытание воздушных мытарств, их же всем несть избежати, яко же великый Иоан Златоуст учит, чемерит (страшный) день поминает… По свидетельству Жития, основной темой его учительства в это время как раз и была тема страшного суда. Замечательна портретная и повиденческая характеристика подвижника: И бе же блаженый с воздерьжанием от многаго пития, пьяньства отинудь ненавидя, ризы же по смирению любя, драгих велми бегая и смирение присно имеа. На трапезы же и на пиры отинудь не исходя многых ради зазираний, яже бывають от места избирающих, и инех ради многых, яже бывають от многаго ради пьянства и беды, и того ради сего убегааше. Образ же блаженаго и тело удручено бяше, и кости его, и състави яко мощи исщести, и светлость лица его блед имуще от великаго труда и въздержания, и бдения, от мног глагол, яже тружаашеся, поя и почитая, и молитву принося к Богу… Егда устрояшеся в священчьскый сан, образ же и подобье на Великаго Василья: черну браду таку имея, плешиву разве имея главу.
В Смоленске, однако, вновь начались преследования. Вшед сотона в сердца бесчинных, въздвиже на нь. И начаша онии клеветати епископу, инии же хулити и досажати, овии еретика нарицати, а инии глаголаху на нь - глубиные книгы почитаеть, инии же к женам прикладающе. Попове же зиающе и глаголюще: Уже наши дети вся обратил есть! Друзии же пророком нарицающе и инаже многа на нь вещания глаголюще, их же блаженый чюжь. Истинною реку тако: никто же аще бы не глаголя на блаженаго Авраамиа в граде, но диавол о сем радоваашеся, а блаженый все, радуюся, терпяше о Господе. Собраша же ся вси от мала и до велика, весь град на нь. Инии глаголють заточити, а инии к стене ту пригвоздити и зажещи, а друзии истопити и, проведше всквози град… Все духовенство Смоленска, князья и бояре собрались на дворе у епископа Игнатия, чтобы решить, как поступить с Авраамием. За ним были посланы слуги, которые, схватив его, яко злодеа, влачаху, овии ругахуся ему, инии же насмехаахуся ему и бесчинная словеса кыдающе, и весь град - и по торгу и по улицам - везде полна народа, и мужи же, глаголю, и жены, и дети, и бе позор тяжек видети. По велению чудесного гласа, некий горожанин, Лука Прусин, выступил в защиту подвижника. Мнения рядивших разделились: Приведену же бывшу блаженному на суд, ничьсо же на нь вины не обретыющим, но бе-щину попом, яко волом, рыкающим, тако же и игуменом; князю же и вельможам не обретающим такыя вины, но изискавши все, несть неправды никоея же, но все лжуть… Поэтому епископ собрал на другой день духовный суд. Со стороны духовенства были повторены все обвинения, однако, несмотря на это подвижника освободили, и он вернулся в монастырь, иде же бе преже остриглся. С этого времени возобновилось в Смоленске зло: все, кого Авраамий научил, опять начали творить греховные дела. Тогда один священник по имени Лазарь, который, как отмечает агиограф, после Игнатия стал Смоленским епископом, призвал Игнатия к раскаянию, предрекая беду городу: Великой есть быти опитемьи граду сему, аще ся добре не опечалиши! Последний признал свою неправоту и запретил духовенству впредь произносить хулы на Авраамия. Однако все же ему не было дозволено окормлять своих чад духовным попечением и литургисать.
По поводу этих притеснений подвижника автор пускается в пространное рассуждение на тему опасности для кого бы то ни было выступать против служителей Божиих, а также на тему необходимости пребывать в послушании им. В подтверждение своих тезисов автор приводит исторические примеры, заимствованные из Жития преподобного Саввы Освященного (о гонении на патриарха Иерусалимского Илию) и из Жития святителя Иоанна Златоуста (о судьбе его преследователей), а также изречения, извлеченные из сборника Златая Цепь, относительно недопустимости для людей присваивать себе права суда Божия: Да аще мы на ся възмем инех осужати, изгонити в правду или бес правды, то уже отняли есмы от Бога и отдали есмы оному противному, рекше диаволу, Божий корабль. В особенности это касается проповедников: Аще бо кто приимет благодать от Бога и дар поучениа, то ни весь мир таковаго может оскорбити, имать бо над всеми Бога помощника, яко же рече Господь: Аз есмь с вами, никто же на вы!