Новый период в этническом развитии западной части южных славян (словенцев и хорватов) начался со второй половины XVIII в., эпохи Просвещения. Она ознаменовала собою переход к новой идеологии, новым экономическим отношениям. В это время в Европе резко упала роль католической церкви. Уменьшилось ее значение и в Габсбургской монархии, где австрийские императоры Мария-Терезия и Иосиф II проводили политику просвещенного абсолютизма. В среде духовенства ее поддерживали янсенисты, которые признавали необходимость подчинения местного клира воле императора. Переняв некоторые черты протестантизма, они считали необходимым вернуть простые обряды древнехристианских общин, отказавшись от пышных богослужений, церковных процессий, церковных братовщин и орденов.
Основной костяк словенских и хорватских просветителей составляли католические священники, ибо у словенцев они являлись единственными образованными людьми, а у хорватов представляли значительную часть образованной элиты. Поэтому идеи Просвещения у словенцев и хорватов отличались от европейских. Во-первых, они не были направлены против церкви, во-вторых, они имели национальную окраску. Просвещение у католических славян вылилось в форму национального возрождения.
Начальным рубежом словенского возрождения считается 1768 г. – дата выхода в свет “Краинской грамматики”, написанной августинским монахом Марком Похлиным. Спустя двести лет после Трубара он призывал словенцев: “Не стыдитесь своего родного языка, дорогие соотечественники! Ведь он не так плох, как думают” 16 . В конце XVIII в. появились первые словенские стихи В. Водника, первая словенская газета, первая история княжества Карантании, календари, поучительные книги для народа и пр. Янсенист Б. Кумердей поднял вопрос о создании словенской школы. Трудами словенских просветителей были заложены основы современной словенской культуры. Отношение словенских просветителей к религии было различным. Часть из них оставались верными католиками, другие- были безразличны по отношению к ней, третьи сочувствовали янсенистам. Выдающимся словенским просветителем был один из основателей научного славяноведения Е. Копитар. В 1808 г. вышла в свет его грамматика словенского языка, которая заложила основы развития общесловенского литературного языка.
В конце XVIII – начале XIX вв. у хорватов не было единого литературного языка. Часть литераторов писала на кайкавском наречии, на котором говорили жители района вокруг Загреба. Среди кайкавских писателей выделялся Т. Брезовачки, высмеивавший в своих комедиях человеческие пороки и суеверия. Из писателей штокавского диалекта, на котором говорили большинство далматинцев и славонцы, наибольшую популярность приобрел М. Релькович.
К 30-м годам XIX в. ни у хорватов, ни у словенцев еще не было единого этнонима. Словенцы, проживавшие в Каринтии и Штирии, называли себя словенцами или виндами, а те, кто жил в Крайне – краинцами. Но часть словенских национальных деятелей уже осознавали, что словенцы, обитающие в разных провинциях и именующие себя по разному, являются единым народом. У хорватов дело обстояло так же: жители провинции Хорватии называли себя хорватами, а жители провинций Славония и Далмация- словинами или иллирами. Такое разделение у хорватов закреплялось наличием у них двух довольно развитых письменных языков.
С конца 20-х годов XIX в. в ряды хорватского и словенского национальных движений пришло новое поколение светских образованных людей, воспитанных на идеях Просвещения и романтизма. Европейские ученые того времени были убеждены, что главным определяющим признаком нации или народа является язык. Поэтому созданию литературного языка молодые патриоты уделили главное внимание.
Определяющее влияние на национальное развитие южных славян Габсбурской монархии в 30 – 40-е годы XIX в. оказало иллирское движение, центром которого стали хорватские земли. Л. Гай, возглавивший иллиров, и его соратники были убеждены, что все южные славяне (словенцы, хорваты, славонцы, далматинцы, черногорцы, сербы, болгары) являются единым народом, потомками древних иллирийцев. Сначала издания Гая “Новине хорватске” и “Даница хорватска, славонска и далматинска” печатались на кайкавском наречии, но в 1836г. он перевел их на штокавское наречие, которое легло в основу сербского литературного языка и должно было стать, по мнению Гая, литературным языком для всех иллиров. Он подчеркивал, что сербский язык “наш литературный язык”. Наивысшего успеха сторонникам иллиризма удалось добиться в марте 1850 г., когда сербские и хорватские ученые подписали договор о принятии хорватами языковой реформы В. Караджича. К середине XIX в. был создан словенский литературный язык, благодаря усилиям словенских иллиров и словенских патриотов, группировавшихся вокруг Ф. Прешерна.
Эпоха просвещения привнесла много нового в культуру сербов, живших в Габсбургской монархии. Вплоть до второй половины XVIII в. сербы писали и издавали книги преимущественно на вариантах старославянского языка. К началу XIX в. все большее распространение стал получать сербский народный язык. Реформу сербского литературного языка произвел Караджич, издавший в 1813 г. “Сербский словарь” с краткой грамматикой сербского языка. В основу сербского литературного языка он положил штокавское наречие. Реформа Караджича полностью разрывала с традициями старославянского языка, и поэтому многие образованные сербы особенно в княжестве Сербии встретили ее отрицательно. Там она получила признание только в 1868 году.
Сербские просветители по-разному относились к религии. Немногие были сторонниками свободы совести, резко критиковали православную церковь. Представление Караджича о влиянии религии на национальный менталитет было иным. “Для каждого народа, – указывал он, – самыми святыми являются три вещи: вера, язык и обычаи, благодаря им народы между собой роднятся и один от другого отличаются. Если народ утратит эти три святыни, он утратит и свое имя” 17 .
Во времена меттерниховского режима католическая церковь стала возвращать себе позиции в габсбургских владениях, утраченные ею во второй половине XVIII века. Религиозный вопрос стал привлекать внимание словенских и хорватских национальных деятелей. В среде словенского и хорват-
ского духовенства, сочувствовавшего идеям иллиризма, накануне событий 1848 – 1849 гг. появилось течение либеральных католиков, выступавших за отделение церкви от государства, за свободу совести, печати, за введение всеобщего голосования.
Самым ярким представителем либеральных католиков у южных славян был хорват Штросмайер, широко образованный прелат, ставший в 1849 г. епископом босанско-сремской епархии с центром в Дьяково. В 40-е годы Штросмайер примыкал к иллирам, в период революции 1848 – 1849 гг. выступал за преобразование Габсбургской монархии в федеративное государство, в котором в качестве одной из автономных единиц существовало бы югославянское объединение в составе Триединого королевства, сербской Воеводины и Объединенной Словении. Во второй половине XIX в. Штросмайер стал ведущим хорватским политиком, возглавив национально-либеральную партию, основанную на традициях иллиризма, получившего как политическое течение новое название – югославизм. В конце 60-х годов он вел тайные переговоры с сербским князем Михаилом о совместных действиях Триединого королевства и Сербии “с целью основания единого юго-славянского государства, независимого и от Австрии и от Турции” 18 .
Штросмайер был горячим поборником объединения католической и православной церквей. Ему удалось установить дружеские контакты с белградским митрополитом Михаилом, но с местным православным клиром отношения у него не складывались. В частности Окружное послание дьяковского епископа от 1881 г. по поводу объявления католической церковью святыми Кирилла и Мефодия вызвало резкое неудовольствие трех православных епископов в Далмации 19 . Гораздо больше понимания Штросмайер нашел у русского философа В. С. Соловьева. Между ними более 10 лет продолжалась переписка, а в 1886 г. Соловьев приехал в Хорватию, где встретился с епископом. Но дальше планов разговоры об объединении церквей не пошли. 6 октября 1886 г. Штросмайер с сожалением писал Ф. Рачкому: “Жаль, но в Петербурге, а еще менее того в Риме, люди для этого еще не созрели” 20 .
Либеральные католики активно действовали и в словенских землях. Так же, как и Штросмайер, они считали важным шагом к объединению южных славян в единый народ создание кроме единого литературного языка единой национальной церкви. Вопрос о национальной церкви начал обсуждаться на страницах словенской печати в годы революции. О ней с осуждением писал священник П. Хицингер. Католические священники, сторонники иллиризма выступали, по его словам, за то, чтобы каждый народ имел свою национальную церковь, где богослужение проводилось бы на народном языке. Кроме того, эти священники считали, что школы должны быть изъяты из рук духовенства, а каждому священнику должно быть позволено иметь жену. У Хицингера вызывало сочувствие лишь одно требование- проведение проповеди в церкви на народном языке 21 .
После революции 1848 – 1849 гг. национально настроенное духовенство продолжало развивать идеи национальной церкви. Некоторые из представителей высшего словенского клира даже пытались их частично реализовать. Лавантинский епископ Антон Мартин Сломшек в 50-е годы пытался провести в жизнь некоторые идеи национальной церкви: произвел административное переустройство своей епархии, включив в ее состав почти все словенские приходы Нижней Штирии из кршской епархии, а взамен отдав последней немецкие приходы из своей. Таким образом население лавантинской епархии стало почти полностью словенским. Центр ее он перевел из немецкого города Шент Вида в Марибор, где проживало значительное число словенцев. По мнению словенских историков, деятельность Сломше-ка способствовала укреплению позиций словенцев в Штирии и тем самым их спасению от германизации. Сломшек считал одним из самых страшных человеческих грехов забвение своей национальности и родного языка. “Родной язык, – писал он, – самый дорогой дар, который мы получили от своих предков; мы должны его заботливо сохранять, улучшать и передать своим потомкам” 22 .