И.А.Попп
Э. А. Черноухов
Многогранная деятельность Алексея Ивановича Кронеберга (1828—1880) в Пермской губернии вызывала неоднозначные оценки уже среди его современников. За три десятилетия своей жизни на Урале он принял активное участие в проведении крестьянской реформы, становлении судебно-мировых учреждений и земского самоуправления. Однако единственной специальной работой, посвященной А. И. Кронебергу, до сих пор остается популярный очерк В.П. Микитюка [см.: Микитюк, с. 44—55].
Необходимость более обстоятельного анализа его жизни предопределяется и серией последних публикаций о взаимоотношениях Д. Н. Ма- мина-Сибиряка с известными общественными деятелями Пермской губернии. Писатель как напрямую, так и в своих художественных произведениях (в которых четко угадываются прототипы) дал им ряд нелицеприятных оценок.
Л. М. Митрофанова повторила версию Е. А. Боголюбова [см.: Боголюбов, с. 374] о том, что А. И. Кронеберг является прототипом для Оку- нева — второстепенного персонажа романа Д. Н. Мамина-Сибиряка «Именинник». А его оценки здесь просто уничижительны: трагические русские люди, никому не нужные люди, поврежденные, оглашенные, совсем особенные люди-с, анахореты [см.: Митрофанова, с. 251].
Это мнение во многом основывается на известном шестом письме Д. Н. Ма- мина-Сибиряка «С Урала», в котором он отметил, что А. И. Кронеберг был «человеком с выдающимися способностями», но его деятельность — «разбросанность потраченного труда целой жизни, которая шаг за шагом разменялась на мелкую монету, не оставив после себя даже заметного общественного следа». Этот «замечательный человек остался в тени и пользовался известностью в небольшом кругу знакомых» [ГАСО, ф. 136, оп. 1, д. 101, л. 8—9]. Главной причиной, по мнению Мамина, стал переезд Кронеберга из столицы в провинцию, где российские таланты просто не могли раскрыться.
По нашему мнению, многогранная жизнь и деятельность А. И. Кронеберга имеет малого общего с литературным персонажем из «Именинника». Вышеприведенные оценки Д. Н. Мамина-Сибиряка во многом вызваны его сложной судьбой и неизжитыми комплексами сына провинциального священника.
А.И. Кронеберг происходил из немецкого дворянского рода. Его отец, Иван Яковлевич Кронеберг (1788—1838), был профессором латинской словесности и древностей в Харьковском университете, составителем известного Латинско- русского лексикона. Он сделал успешную административную карьеру: был деканом словесного факультета, а в 1826—1829, 1833—1838 гг. — ректором [см.: Русские писатели, с. 159—160; Русский биографический словарь, с. 447—448; ЖМНП, 1865, с. 107; 1871, с. 59—62].
По воспоминаниям коллег, И. Я. Кронеберг слыл трудолюбивым, скромным и бескорыстным человеком, не оставившим семейству почти никакого состояния, кроме деревянного дома. Декан медицинского факультета Харьковского университета Ф. Ганн считал, что его преждевременной смерти способствовало служебное рвение: «Будучи полноправного сложения, он часто чувствовал припадки головокружения, которые могли быть отвращены только ограничением умственных занятий и переменой сидячей жизни на жизнь физически деятельную, чем Кронеберг, удовлетворяя обязанностям своим по службе, не мог воспользоваться» [РГИА, ф. 733, оп. 49, д. 1207, л. 2—7].
Современники высоко оценивали и семейные качества И. Я. Кронеберга, воспитание им четырех детей, к которым тот относился с «нежной любовью и заботливостью примерного отца, положив в сердцах детей своих начала истинно христианской нравственности» [см.: Харьковские губернские ведомости, с. 374]. После смерти И. Я. Кронеберга его семье была назначена солидная пенсия — 2666 рублей [см.: РГИА, ф. 733, оп. 49, д. 1207, л. 30 об.; ф. 1343, оп. 51, д. 542, л. 72 об.].
Младший сын Ивана Яковлевича Кронеберга Алексей унаследовал многие положительные черты характера своего отца. Он окончил первую Харьковскую гимназию, поступил в университет, где ранее работал его отец. Но юноше не удалось получить полного высшего образования: в 1846 г. Алексей был отчислен с 3-го курса по собственному желанию [см.: ГАПК, ф. 65, оп. 2, д. 1131, л. 10 об.]. Скорее всего, это произошло из-за недостатка средств для продолжения обучения: у вдовы И. Я. Кронеберга оставались на иждивении еще две малолетние дочери.
На следующий год Алексей со старшим братом Андреем уехали из Харькова в Санкт-Петербург. Здесь они начали сотрудничать в журнале «Современник». Андрей опубликовал ряд статей, а Алексей, в должности секретаря редакции, работал над переводами трагедий Шекспира. В начале 1850-х гг. Андрей, будучи уже семейным человеком, видя нестабильность доходов литератора, принял предложение стать директором сахарных заводов [см.: Старчевский, с. 337—338; Русские писатели, с. 159].
Алексей также отказался от продолжения литературной деятельности. К ней он ненадолго вернулся только в апреле 1855 г., когда внезапно умер старший брат. Алексей нашел в его бумагах начало перевода «Летописи» Корнелия Тацита, продолжил работу и в 1858 г. издал в 16 книгах этот труд. Гонорар от этой публикации А. И. Кронеберг передал своим племянникам [см.: Екатеринбургская неделя, 1880. № 17, с. 281].
В начале 1850-х гг. Алексей принял предложение уральского заводовла- дельца П. Д. Соломирского стать гувернером его детей. Прекрасно образованный, А. И. Кронеберг был подготовлен к этой работе: он владел шестью иностранными языками, серьезно занимался математикой, прекрасно музицировал. Кронеберг принял предложение и переехал в поселок Сысертского завода Екатеринбургского уезда, где постоянно проживало семейство Соломирских. Оставшиеся две трети его жизни были связаны с Пермской губернией, которая стала для него второй родиной.
В поселке Сысертского завода он несколько лет обучал многочисленных детей Соломирских, женившись на их старшей дочери Ольге (1837—1888). В этом браке родилось 8 детей [см.: Пирогова, Неклюдов, Ларионова, с. 252—270].
В 1861 г. А. И. Кронеберг поступил на государственную службу: он был утвержден в должности кандидата в мировые посредники по Пермской губернии, и в начале 1862 г. командирован в 1-й участок Екатеринбургского уезда. Кронеберг поработал в трех уездах губернии, а в 1867 г. был назначен председателем мировых посредников Екатеринбургского уезда. На этой службе он получил первые награды: серебряный знак отличия (1863) и орден Св. Станислава II степени (1868).
В 1869—1872 гг. А. И. Кронеберг временно исполнял должность представителя правительства в Пермском губернском присутствии по крестьянским делам [см. об этом: ГАПК, ф. 65, оп. 2, д. 1131, л. 11 — 14 об.]. Для известной сенатской ревизии П. Н. Клушина (1870) он составил информативную «Записку о положении крестьянского дела в Пермской губернии», обратившую на себя внимание высшей администрации «обстоятельностью изложения и массой статистических данных» [Екатеринбургская неделя, 1880, № 17, с. 281].
В 1872 г. А. И. Кронеберг вновь перешел на службу к частному лицу. Он стал помощником управляющего по социальной сфере и юрисконсультантом Нижнетагильского горного округа П. П. Демидова, в тот период самого крупного по объемам производства горнозаводского хозяйства региона. Здесь ему предстояло продолжить трансформацию обширной социальной инфраструктуры — медицинских, учебных и благотворительных заведений. При этом владельцы Нижнетагильского округа и местное заводоуправление осознавали невозможность радикального варианта преобразования социальной сферы с перекладыванием практически всех расходов на какие-либо организации местного населения, перспектива создания которых представлялась весьма туманной, поэтому предполагали определенный переходный период, когда существенные суммы на содержание социальной инфраструктуры закладывались в накладные заводские расходы. Кронебергу предстояло постепенно сокращать эти затраты, в том числе за счет налаживание тесного взаимодействия с созданным в 1870 г. Верхотурским уездным земством [см.: Черно- ухов, 2010, с. 89—95].
Кронеберг, доложив П. П. Демидову о состоянии Нижнетагильского реального училища, получил указание подготовить проект его реорганизации. Основным требованием владельца стало усиление специализации в обучении. В 1874 г. под председательством Кронеберга в Нижнетагильском поселке состоялось расширенное совещание по реорганизации училища, на котором развернулась острая дискуссия в русле перманентного спора о классицизме и реализме в образовании.
На прикладном характере обучения в реальном училище настаивало большинство представителей администрации округа, против ограничения роли общеобразовательных предметов выступили преподаватели училища и приглашенные на совещание врачи. Получивший классическое образование Кроне- берг последовательно выражал мнение владельца. Так, он заявил, что «если допустить необходимость преподавания истории, то тратить на нее поменее времени, читать ее эпизодически. ограничиваясь главными событиями в русской истории» [РГАДА, ф. 1267, оп. 9, д. 85, л. 1 — 19; д. 97, л. 18—21].
Эта дискуссия во многом была вызвана отсутствием в Нижнетагильском округе среднего образовательного учебного заведения. Его задачи во многом выполняло горнозаводское училище. В частности, здесь готовили учителей и лекарских учеников для обширной социальной инфраструктуры округа.
Новый устав Нижнетагильского реального училища принять не удалось, но в организации обучения произошли существенные изменения. Его третий класс стал подразделяться на четыре отделения с более узким кругом преподаваемых предметов. Для улучшения обучения несколько сократили и количество учеников в классах [см.: Черноухов, 1998, с. 181 — 182].
Кронеберг разработал Устав эмеритальной кассы служащих и мастеровых округа, но он так и не был введен в действие из-за явного противодействия окружной администрации [см.: ГАПК, ф. 790, оп. 1, д. 1243, л. 1].
Личность Кронеберга прекрасно характеризует временная передача им своего обширного личного книжного собрания в распоряжение читателей Нижнетагильской заводской библиотеки на все время его работы в округе в 1872— 1876 гг. [см.: Шабаршина, с. 133—137]