Командующий 9-й немецкой армией генерал-полковник В. Модель на северном фасе Курского выступа решил осуществить прорыв на 50-километровом участке обороны противника силами пехоты методично и последовательно. B результате его глубоко эшелонированная 9-я армия должна была начать наступление девятью пехотными дивизиями, усиленными танками и штурмовыми орудиями. Командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Э. Манштейн для Южного фаса избрaл не такую наступательную тактику, как Модель на севере. У него не пехотные, a танковые соединения должны были совершить быстрый прорыв. Учитывая, что советская оборона эшелонирована на большую глубину, Манштейн счел трaдиционный метод ненадежным и слишком затратным по времени и силам. Он полагал, что мощный удар параллельными курсами 600—700 танков на 80-километровом участке прорыва в двух местах быстро подавит сопротивление противника [см.: Карель, 9].
Советский план битвы на Курской дуге предусматривал две операции: первую — оборонительную, вторую — контрнаступательную. Важнейшей проблемой советского плана на первом этапе было создание глубокоэшелонированной обороны с тем, чтобы остановить немцев далеко от стратегической глубины прорыва. Для отражения немецкого наступления советские части применили оборонительную тактику, разработанную ранее немцами. Если советская модель обороны, прописанная в Полевом уставе РККА от 1936 г., отдавала предпочтение противотанковой обороне, то немецкая тактика, указанная в полевом уставе HDV 130/9 от 18 января 1940 г. «Вождение и бой пехоты», признавала за артиллерией, пехотой и противотанковой обороной равные права. В параграфе 232 этого устава говорилось: «Начертание переднего края определяется в первую очередь интересами организации огня. Оно зависит от наличия мест для наблюдательных пунктов артиллерии и тяжелого оружия пехоты, от наличия хорошего обзора и обстрела, а также возможности организациипротивотанковой обороны» [цит. по: Токарев, 29]. Советское командование, используя немецкие указания, в новом Боевом уставе пехоты 1942 г. также требовало вести оборонительный бой в тесном взаимодействии пехоты, артиллерии и противотанковой обороны. К началу Курской битвы было подготовлено 6 главных полос обороны. Каждый пояс состоял еще из двух или трех эшелонов. Только две первые полосы были полностью заняты войсками; третья и четвертая полосы отводились войскам, находившимся в резерве; последние две полосы в основном вообще не были заняты. Главная полоса советской обороны состояла из батальонных участков обороны, узлов противотанковой обороны и широкой сети инженерных препятствий. У 37 стрелковых дивизий, занимавших первую линию обороны, было 350 батальонных участков обороны, из которых от двух до трех образовывали двойной эшелон сектора обороны полка шириной от 4 до 6 км и глубиной от 3 до 4 км. Сектор обороны дивизии составлял по фронту в среднем 14 км (от 6 до 12 км на особо угрожаемых участках и до 25 км на второстепенных участках), а в глубину — от 5 до 6 км [см.: Cборник … , 28].
Каждая оборонительная позиция представляла собой лабиринт ходов сообщения и ДОТов. Только на Воронежском фронте с апреля по июнь было сооружено 4 200 км окопов и ходов сообщения и 500 км противотанковых заграждений. Шестая гвардейская армия поставила 64 340 противопехотных и 69 688 противотанковых мин в основном поясе обороны армии и 9 097 противопехотных и 20 200 противотанковых мин во втором армейском эшелоне обороны [см.: Аганов, 318—375].
Помимо позиций пехоты большое внимание советской стороной уделялось противотанковой обороне. Типичный противотанковый опорный пункт включал роту противотанковых ружей, противотанковую артиллерийскую батарею в составе от 4 до 6 орудий, два или три танка или самоходные артиллерийские установки. Два или три опорных пункта, подготовленные к совместным действиям, чтобы вести перекрестный огонь, перекрывая танкоопасное направление, образовывали укрепленный противотанковый район («ловушку»). В стрелковых полках оборудовали по 3—4 таких района, так что в каждой дивизии их было в сумме от 9 до 12 [см.: Козлов, 32].
Советское командование усилило плотную противотанковую оборону внушительным набором средств артиллерийской поддержки, ракетных установок и минометов. Артиллерию разместили в глубине обороны, сосредоточив вдоль ожидаемых направлений ударов противника. В ее задачи входили артиллерийская подготовка, контрподготовка, бой с продвигающимися немецкими войсками и огневая поддержка контратак и контрударов, а также двух запланированных контрнаступлений [см.: Гланц, Хауз, 84].
Для проведения второго этапа операции советским командованием были разработаны контратакующие оперативные планы «Кутузов» и «Полководец Румянцев». План операции «Кутузов» предусматривал нанесением удaров трех фронтов (Западного, Брянского и Центрального) по сходящимся направлениям на Орел окружить группировку противника, рассечь ее на части и в последующем каждую в отдельности уничтожить. Замысел операции «Полководец Румянцев» предусматривал нанесением рассекающего фронтального удара смежными крыльями Воронежского и Степного фронтов при поддержке Юго-Западного фронта в общем направлении на Богодухов, Валки, Новую Водолагу рассечь белгородско-харьковскую группировку противника [см.: История Второй мировой войны, 158—159, 170].
В ходе подготовительных мероприятий с середины мая по начало июля немецкая 9-я армия обнаружила свое отставание от советского Центрального фронта в динамике накопления сил на Курском выступе (табл. 1).
Таблица 1
Динамика сосредоточения боевых сил сторон накануне Курской битвыСеверный фас Курской дуги 16 мая 1943 г. 4 июля 1943 г.
Германия СССР Германия СССР
Боевая численность, чел. 66 137 124 000 75 713 161 000
Орудия и минометы, ед. 3 006 8 000 3 368 12 453
Танки и штурмовые орудия, ед. 800 1 000 1 014 1 783
Источник:Ньютон С. Х.Курская битва: немецкий взгляд. М., 2006. С. 463—476.
Анализ данных, приведенных в табл. 1, позволяет сделать вывод, что двухмесячная отсрочка начала операции, с предложением которой выступал В. Модель, реально приблизила поражение 9-й армии. По всем важнейшим показателям — в личном составе, артиллерии и танках — незначительные увеличения в численности, которых удалось достичь немцам, не шли ни в какое сравнение с пополнениями советских войск. Таким образом, сам Модель уменьшил шанс собственной армии прорвать оборону Центрального фронта, когда убедил Гитлера отложить операцию «Цитадель». Похожая картина сложилась и в группе армий «Юг».
Для проведения наступления на Курской дуге немецким командованием была создана крупная ударная группировка, включавшая до 50 дивизий, из них были полностью укомплектованы и хорошо обучены 19 танковых и танково-гренадерских, 14 пехотных дивизий [см.: KTB OKW, 1621]. B составе советских фронтов в битве приняли участие 5 танковых армий, 23 танковых корпуса, 6 механизировaнных корпусов, около 20 отдельных танковых бригaд, более 60 oтдельных танковых и около 30 самоходно-артиллерийских полков [см.: История Второй мировой войны, 144]. Соотношение сил сторон к началу сражения представлено в табл. 2.
Таблица 2
Соотношение сил сторон к началу операции на Курской дуге
[Колтунов, Соловьев, 63]Показатель Советские войска Германские войска Соотношение
Центральный фронт / группа армий «Центр»
Личный состав (строевые части), чел. 510 983 267 000 1, 9 : 1
Всего, чел. 711 575 383 000 1, 9 : 1
Танки, ед. 1 785 1 081 1, 7 : 1
Орудия и минометы, ед. 11 076 6 366 1, 7 : 1
Воронежский фронт / группа армий «Юг»
Личный состав (строевые части), чел. 466 236 300 000 1, 6 : 1
Всего, чел. 625 591 397 900 1, 6 : 1
Танки, ед. 1 704 1 617 1, 1 : 1
Орудия и минометы, ед. 8 718 3 600 2, 4 : 1
Степной фронт
Личный состав (строевые части), чел. 295 000 — —
Всего, чел. 573 195 — —
Танки (боеспособные), ед. 900 — —
Танки (всего), ед. 1 551 — —
Итого
Личный состав (строевые части), чел. 1 272 219 567 000 2, 3 : 1
Всего, чел. 1 910 361 780 000 2, 4 : 1
Танки (боеспособные), ед. 4 206 2 696 1, 6 : 1
Танки (всего), ед. 5 040 2 696 1, 9 : 1
Орудия и минометы, ед. 19 794 9 966 2, 1 : 1
Приведенные в табл. 2 данные свидетельствуют об огромном количественном перевесе советских войск накануне сражения. Однако даже он не давал возможности командирам Красной армии быть спокойным за его исход. Тот факт, что в предыдущих случаях натиск германских войск был остановлен только под Москвой и Сталинградом, после их продвижения на сотни километров, на уровне стратегической глубины, оказывал отрезвляющее действие даже на самых оптимистично настроенных советских командиров. Тем более что на направлениях главного удара ситуация была не столь радужной. Боевая мощь советских соединений на южном крыле в пересчете на один километр фронта была несколько ниже, чем на северном крыле. Так, в полосеВоронежского фронта (на юге) на направлении предполагаемого главного удара противника имелось до 2, 5 тыс. человек, 42 танка и 59 орудий, тогда как в полосе Центрального фронта (на севере) — до 4, 5 тыс. человек, 45 танков и 104 орудия на километр [см.: Гланц, Хауз, 80]. Иначе говоря, на южном крыле выступа, где сосредоточивалась более сильная немецкая группировка, советская оборона была слабее, чем на северном крыле, и наоборот. И даже с учетом этого гарантий победы для германской стороны в такой ситуации не было ни при каких уровнях ее тактического и технического превосходства, ибо «страховым полисом» Красной армии являлся Степной фронт с его полумиллионным личным составом и 1, 5 тыс. танков.
Гитлер в большей степени понимал проблемы вермахта и поэтому включил в план операции «Цитадель» более скромные стратегические цели, чем в предыдущих кампаниях, а советская сторона надеялась остановить германский натиск на оперативной глубине, в пределах самой Курской дуги.
Принимая решение о проведении операции, Гитлер рассчитывал на свои новые танки T-V(«Пантера»), T-VI («Тигр») и штурмовые орудия «Фердинанд», которые, однако, еще не были доведены до совершенства, да и количество их было недостаточным. К началу операции «Цитадель» германские силы групп армий «Центр» и «Юг» получили в свое распоряжение до 130 «Тигров» и более 200 «Пантер» [см.: Там же, 28—31]. Т-34, по сравнению с новыми немецкими танками, имел слабую лобовую броню (45 мм), его 76-миллиметровая пушка ЗИС-3 броню толщиной 100 мм пробивала только с 500 м. «Тигры» с превосходной цейссовской оптикой, 88-миллиметровой пушкой с большой дистанции (бронебойный снаряд на расстоянии 500 м пробивал броневую плиту толщиной 130 мм, а на расстоянии 1 000 м — плиту толщиной 119 мм) десятками жгли советские танки. Мощность немецких танковых двигателей также была выше — 700 против 500 л. с. [см.: Шунков, 238]. Интересно, что на севере Курского выступа К. К. Рокоссовский сразу добился снижения потерь, запретив бросать «тридцатьчетверки» в лобовые атаки и используя их из-за укрытий или в боевых порядках пехоты. На юге же И. С. Конев и Н. Ф. Ватутин продолжали эту порочную тактику до 13 июля. Соответственно, потери на севере составили 1 : 1, 5, а на юге — 1 : 17, 5 [см.: Красиков, 284].