В. А. Кузьмин
Керим Абдрауфович Хакимов - советский дипломат, ставший первым полномочным представителем СССР в Саудовской Аравии, - пал жертвой сталинских репрессий в конце 30-х гг. Несмотря на полную реабилитацию Хакимова решением военной коллегии Верховного Суда СССР в 1956 г., его имя затем снова надолго почти перестало упоминаться в печати, в научной литературе. Биографическая справка на фамилию "Хакимов" отсутствовала в первых трех изданиях "Дипломатического словаря", выходивших в 50-70-х гг. В фундаментальном труде авторитетного российского ученого А. М. Васильева по истории Саудовской Аравии, опубликованном в 1982г., о Хакимове не сказано ни слова. Другой специалист по истории международных отношений на Ближнем и Среднем Востоке, А. Ю. Умнов, упоминая в 1989 г. в одной из своих статей о работе Хакимова в Саудовской Аравии, пишет о нем, как о "выходце из Средней Азии", хотя Керим Абдрауфович был сыном башкирского крестьянина-бедняка. Эти и многие другие факты свидетельствуют, что биография К. Хакимова и некоторые детали его дипломатической работы в странах Востока в 20-30-х гг. плохо известны даже среди востоковедов и историков-международников.
К. А. Хакимов родился 28 ноября 1892 г. в деревне Дюсянево, расположенной на границе Башкирии с Оренбургской областью. С 12 лет стал работать батраком в хозяйстве соседнего бая. Несмотря на тяжелое материальное положение семьи, Керим, проявивший склонность к учебе, был отдан отцом в деревенский мектеб, где обучался арабской письменности, читал Коран и другие мусульманские религиозные книги.
В августе 1906 г. К. Хакимов покинул родную деревню в поисках заработка и, пройдя пешком 200 верст, добрался до Оренбурга, где стал работать дворником. С помощью приказчика из торговой лавки он овладел русским языком, научившись писать и читать на нем. Летом 1907 г. Хакимов уехал из Оренбурга на станцию Челкар Ташкентской железной дороги, где сначала работал половым у купца, а затем стал рабочим-путейцем. Осенью того же года он переехал в большое село Каргалы под Оренбургом и на сэкономленные деньги поступил учиться в местное медресе. Был прислугой у богатых учеников, поводырем у слепца. Покинув каргалинское медресе, Хакимов вернулся в Оренбург для продолжения образования, однако не смог найти там работу и весной 1908 г. уехал в казахские степи, где устроился к богатому казаху учить его детей чтению и письму на языке тюрки. Осенью 1908 г. Хакимов снова приехал в Оренбург, где поступил в татарское медресе. Проучившись зиму, он возвратился в казахский аул. На следующую зиму - снова учеба в татарском медресе села Никольское Оренбургской губернии.
Осенью 1910 г. К. Хакимов поступил в известное медресе "Галия" в Уфе, где помимо религиозных преподавали и общеобразовательные дисциплины, а также русский язык. Однако и это медресе не удовлетворило Хакимова. Весной 1911 г. он покинул его и отправился в Среднюю Азию, где в скитаниях и постоянных поисках средств к существованию проходит несколько лет его жизни. Ему довелось побывать и чернорабочим, и забойщиком на каменноугольной шахте в Ферганской долине, испробовать свои силы в других профессиях. В те годы К. А. Хакимов, конечно, не мог и предположить, что очень скоро его знание жизни, быта, традиций, обычаев народов царской России, исповедовавших ислам, и весьма основательное религиозное образование, полученное в мусульманских медресе, существенно помогут ему в освоении профессии дипломата, представляющего в разных странах Востока интересы нового государства, возникшего в результате двух революций 1917 г. на месте бывшей Российской Империи.
В гражданской войне К. Хакимов участвовал как боевой командир Красной Армии, член партии большевиков. Он сражался с белоказаками атамана Дутова на Урале, участвовал в создании мусульманских частей Красной Армии, был членом мусульманского военно-революционного комитета, работал губернским комиссаром народного просвещения, секретарем ЦК Туркестанской, позднее - ЦК Бухарской компартии. О его бесстрашии, смелости ходили легенды; люди ценили его за доброту, порядочность в самом глубоком понимании этого слова. Некоторое время Хакимову довелось воевать и работать под руководством В. В. Куйбышева, который на запрос ЦКК РКП(б) дал ему такую характеристику: "Знаю по 19-20 гг. в Туркестане. Из работников мусульман он был наиболее коммунистически выдержан и чужд националистических уклонов. Работал сначала в политотделе фронта, потом был секретарем ЦК КПТ[уркестана], затем моим заместителем в Бухаре... Считаю т. Хакимова добросовестным членом партии. По происхождению он пролетарий" 1 . Именно Куйбышев и рекомендовал кандидатуру Хакимова для работы на дипломатическом поприще.
Свою дипломатическую деятельность К. А. Хакимов начал в 1920 г., когда стал заместителем полномочного представителя РСФСР (полпредом был В. В. Куйбышев) в Бухарской Народной Советской Республике. В конце августа 1921 г. Хакимов был отозван из Бухары в Москву, в наркомат иностранных дел РСФСР, где получил новое назначение - в Персию (Иран), на должность генерального консула РСФСР в г. Мешхеде, куда он прибыл в начале октября 1921 г. с задачей наблюдать за деятельностью местных властей по выполнению обязательств советско-иранского договора от 26 февраля 1921 г.
В период работы в Мешхеде проявилась врожденная способность Хакимова к иностранным языкам. Приехав в Иран, он совершенно не знал языка фарси. Учителем взял садовника, тщательно прислушивался к разговорам на улицах, базарах, а через пару месяцев уже выступал перед иранцами, через пять - свободно говорил на их языке. Позднее так же освоил арабский. Говорил на французском, итальянском, турецком языках. Работал, не прибегая к помощи переводчиков.
В мае 1923 г. Хакимов был назначен генеральным консулом СССР в Реште (Иран), а затем стал работать в смешанной советско-иранской пограничной комиссии. В январе 1924 г. он был отозван в Москву, где вскоре получил новое ответственное назначение - стал первым генеральным консулом СССР в Королевстве Хиджаз на Аравийском полуострове.
Еще в декабре 1922 г. в ходе работы Лозаннской конференции состоялась встреча наркома иностранных дел РСФСР Г. В. Чичерина с представителем короля Хиджаза Х. Лотфаллой. О содержании их беседы Чичерин сообщил письмом своему заместителю М. М. Литвинову. Он писал: "...Я говорил о желательности создания снова Российского консульства в Джидде. Он (Лотфалла. - В. К.) также очень на этом настаивал. Я действительно нахожу, что нам крайне важно иметь в Джидде консула. Джидда находится рядом с Меккой; в Мекке христианам жить нельзя, Джидда же есть столица королевства Хиджаз; наш консул в Джидде будет в самом центре мусульманского мира, ибо все паломники там проходят, и таким образом очень многие совершающиеся в мусульманстве политические движения, которые теперь от нас ускользают, будут происходить перед глазами нашего консула. При нашей мусульманской политике нам, по-моему, необходимо иметь человека в самом центре мусульманского мира" 2 .
Переговоры об установлении официальных отношений между СССР и Хиджазом велись около двух лет. Причина столь длительных переговоров - отсутствие регулярных прямых контактов, которые наладились только в конце 1923 г., когда Лотфалла в качестве посланника Хиджаза в Италии прибыл в Рим, где находилось постоянное полпредство СССР.
3 апреля 1924 г. Г. В. Чичерин в письме полпреду СССР в Италии К. К. Юреневу сообщил о принятом в Москве решении назначить генеральным консулом СССР в Хиджазе К. А. Хакимова. Чичерин писал по этому поводу: "Решение о вступлении в дипломатические сношения с Хиджазом было принято авторитетнейшим учреждением (Политбюро партии большевиков. - В. К.) еще в бытность мою в Лозанне... Это постановление было выполнено... В Хиджазе СССР, также как все другие государства, будет иметь генерального консула, а Хиджаз будет иметь в Москве посланника... Для нас в высшей степени важно попасть в Мекку. Мы именно потому назначаем генеральным консулом мусульманина, чтобы он мог находиться в Мекке. Между тем, кроме т. Хакимова, других подходящих мусульман не оказалось, хотя мы искали очень долго. Некоторые дефекты у т. Хакимова есть, но у других возможных кандидатов дефекты несравненно более значительны. Тов. Хакимов уже привык к нашей политике, так как много лет занимал у нас посты. Мы решили, что в ближайшем будущем т. Хакимов выедет отсюда в Хиджаз" 3 .
В телеграмме министра иностранных дел Хиджаза, полученной в Москве 24 апреля 1924 г., говорилось, что переписка между СССР и Хиджазом через хиджазского посланника в Риме доказала "огромное желание" Хиджаза установить официальные отношения с СССР. "Мы ожидаем прибытия Вашего представителя, назначенного по Вашему усмотрению", - писал хиджазский министр 4 . В тот же день М. И. Калинин подписал верительные грамоты, назначавшие К. А. Хакимова дипломатическим агентом и генеральным консулом СССР в Хиджазе.
В июне 1924 г. первый советский представитель в Аравии выехал из Москвы в Хиджаз. Накануне отъезда Хакимов был принят Чичериным, который обрисовал обстановку в Хиджазе и на Аравийском полуострове. Чичерин не скрывал, что работа будет трудной, дал ряд ценных практических советов. Он просил особенно внимательно следить за действиями Англии в этом регионе, где у нее были сильные позиции.
В конце июля Хакимов вместе с семьей и работниками генконсульства прибыл в Джидду. Советскому представителю как мусульманину было разрешено вручить свои верительные грамоты королю Хиджаза Хусейну из династии хашимитов в Мекке, что он и сделал 9 августа 1924 г. Миссия СССР в Джидде стала первым официальным представительством Советского Союза в арабских странах.
Тем временем на Аравийском полуострове развернулись важные события: энергичный и волевой правитель султаната Неджд Ибн Сауд начал войну с Хиджазом с целью объединения большей части Аравии под своей властью. В этой связи Чичерин в письме от 14 ноября 1924 г. поставил перед Хакимовым следующую задачу: "Сохраняя дружественные отношения с Хиджазом... не упускать случая войти в контакт с новой силой Аравии - Ибн Саудом"; "Наши интересы в арабском вопросе сводятся к объединению арабских земель в одно государственное целое. Если Ибн Сауд будет вести политику объединения арабов - это будет соответствовать нашим интересам, и мы должны будем также попытаться сблизиться с ним, как мы это сделали по отношению к Хусейну, который старался объединить Аравию" 5 .