Е. О. Науменкова
Исследуются предпосылки проведения третьей парламентской реформы в Великобритании. В центре внимания автора — анализ объективных условий, сложившихся в стране к середине 80-х гг. XIX в., формирование основных политических установок консерваторов и либералов и позиций их лидеров в вопросах изменения структуры представительства в палате общин и расширения избирательных прав мужского населения. Показано возросшее значение позиции рабочего класса в расчетах обеих партий и влияние радикального крыла партии У. Гладстона на решение о проведении этой реформы.
В связи с развитием в современной России парламентской системы актуален и небезынтересен опыт проведения парламентских реформ в Великобритании в XIX в. Тогда были проведены три парламентские реформы; они постепенно приближали страну к всеобщему избирательному праву и формировали демократическую политическую систему. Предыстория этих реформ многократно рассматривалась в отечественной историографии, однако полнейшее свое освещение они получили лишь в 80—90-е гг. прошлого века. Реформа 1832?г. подробно описана в работах М. В. Жолудова, У. А. Кашапова и М.?И.?Романовой [см.: Жолудов; Кашапов; Романова]. Проблемы реформирования парламентской системы в 60-е гг. XIX в. (вторая парламентская реформа) нашли свое отражение в работах О. А. Науменкова [Науменков, 1988, 1989, 2004].
Третья парламентская реформа в отечественной историографии рассмотрена крайне скупо. До настоящего времени нет исследований, которые обстоятельно раскрывали бы проблему межпартийной борьбы вокруг этой реформы. Лишь О. А. Науменков в свой монографии «Роберт Солсбери и его время…» показывает основные моменты закулисной борьбы, особенно отношение консерваторов к принятию билля [см.: Науменков, 2004]. В связи с этим представляется важным исследовать предпосылки проведения третьей парламентской реформы (1884—1885 гг.) в контексте всей триады парламентских реформ XIX?в.
В 1832 г. была проведена первая парламентская реформа. Суть реформы состояла в следующем. Во-первых, было предоставлено право избирательного голоса всем домохозяевам, платившим 10 фунтов стерлингов в год [см.: Романова, 58]. Во-вторых, ликвидированы 56 «гнилых местечек» с населением менее двух тысяч человек в каждом. Это освободило 111 мест в парламенте. Тридцати двум городам, где население составляло от двух до четырех тысяч, было оставлено по одному представителю. Из числа освободившихся таким образом 144 мест 62 места предоставлены графствам, 63 — городам. Такие крупные города, как Манчестер, Бирмингем, Лидс и другие, получили по одному месту. Оставшиеся 18 были предоставлены Шотландии и Ирландии. Кроме того, было создано 22 новых избирательных округа, 14 из них — в индустриальных районах на севере Англии [см.: Gash, 81].
В 1867 г. была проведена вторая парламентская реформа. Выборщиками становились все квартиросъемщики в городах, уплачивающие 10 фунтов стерлингов в год, тем самым право избирательного голоса получила привилегированная часть рабочих, и количество избирателей в Англии увеличилось вдвое, а в Шотландии — втрое. Более того, была ликвидирована множественность голосов для лиц, уплачивавших прямые налоги, имевших вклады в банках, для держателей государственных облигаций. Произошло и незначительное снижение имущественного ценза в графствах с 15 до 12 фунтов стерлингов. Кроме того, в 1868 г. было проведено перераспределение мест. Соответствующий закон предусматривал расширение границ графств и боро (58 английских боро).
Согласно новому закону 46 «гнилых местечек» лишались своего представительства в парламенте. Такие крупные города, как Ливерпуль, Манчестер и Лидс, получили право на третьего представителя. Было увеличено и число представителей от Лондона. Отметим, что в билле присутствовала интересная поправка. В округах, от которых в парламент входило по три депутата, каждый выборщик мог голосовать только за двоих. Расчет был на то, что сторонники либералов израсходуют голоса на двух своих наиболее популярных кандидатов, а консерваторы в итоге обеспечат себе по одному месту в таких традиционно либеральных центрах, как Бирмингем, Шеффилд и Лидс [см.: Blake, 474]. Кроме того, было увеличено число шотландских членов в палате общин до 60?человек [см.: Некрич, Поздеева, 22—23].
Таким образом, реформа 1867 г. почти удвоила электорат: к прежним 1 млн 57 тыс. избирателей добавились 960 тыс. человек. Кроме того, сделав либеральный билль более радикальным, консерваторы приобрели на длительное время симпатии рабочих. Видные консерваторы Нортон и Огей считали, что консерваторы не слишком долго склонялись к обструкции билля о расширении прав, так как они вовремя уяснили веяния времени, приспособили их к?своей партии, и сделали это со знанием дела [см.: Ingle, 33].
Однако правом избирательного голоса могло пользоваться далеко не все мужское население страны, не говоря уже о женщинах. Потенциальный избиратель обязан был уплачивать определенную сумму налогов, а также проживать на одном месте в течение двенадцати месяцев с момента регистрации (городские рабочие, как правило, снимали квартиру на срок не более одного года, поскольку часто меняли работу). Данное ограничение «выбрасывало за борт» большой пласт избирателей. В подтверждение этого можно привести ситуацию, сложившуюся в таких областях, как Южный Ланарк, Западный Ридинг, Северный Ланарк и Эссекс, где указанная проблема обострилась из-за промышленной миграции [см.: Seymour, 1915, 293]. Председатель Ассоциации корабельных плотников на Клайде разъяснил этот вопрос [см.: Hansard, 1552].
Так, в окрестностях Патрика проживало 94 тыс. человек, большинство которых составляли квалифицированные рабочие. Из них 19 442 жителей обладали правом голоса при выборах в муниципальные учреждения, но только 3?426 человек имели право голоса в политических вопросах страны. Это было обусловлено сменным характером их работы, поскольку крупные хозяйства переезжали на более дешевые земли [см.: Ibid.].
Иными словами, назрела необходимость очередного расширения избирательного права, охвата им новых слоев населения, а именно сельскохозяйственных рабочих. Необходимо отметить, что вопрос об избирательных правах для сельскохозяйственных рабочих вызвал много критических рассуждений о «деревенском болване» (так называли сельских жителей), его политической натуре и пользе, которую он мог принести своим голосом. В прессе и памфлетах часто повторялось такое выражение, как «червяк сквайра» [см.: Pall Mall Gazette, 4].
Некоторые публицисты полагали, что при предоставлении всему сельскохозяйственному сообществу права голоса любое последующее перераспределение мест должно работать против аграрных графств и маленьких непромышленных административных округов, против Южной Англии и в пользу шахтерских и промышленных районов.
До проведения избирательной реформы 1884—1885 гг. лишь 25 % всего взрослого мужского населения Великобритании имели право участия в выборах. Из них даже в городских округах рабочие составляли менее трети выборщиков [см.: Колмаков, 20]. Кроме того, как справедливо пишет О. А. Науменков, «отсутствие опыта создания самостоятельных политических организаций, процветавшая среди рабочих лидеров коррупция означали, что не может быть и речи о “наводнении” парламента независимыми рабочими депутатами» [Науменков, 1988, 37].
Таким образом, закон 1867 г. фактически исключал из числа избирателей средне- и низкооплачиваемые категории рабочих, а также безработных. В результате, как отмечает С. А. Колмаков, из общего числа городского электората (в 1883 г. он составлял 1, 6 млн человек) лишь 20 тыс. подходили под категорию «квартиросъемщики» [см.: Колмаков, 89]. Кроме того, реформа 1867 г. дала право избирательного голоса лишь городскому населению, а сельскохозяйственные рабочие оставались в стороне.
Существовала так называемая множественная подача голосов для представителей зажиточных слоев: владельцы нескольких домов и имений получали несколько голосов сообразно с числом представляемых ими цензов. Например, один землевладелец мог иметь 43 голоса. Соответственно, из числа юридических избирателей вычеркивался целый ряд рабочих, а голоса домовладельцев и землевладельцев искусственно прибавлялись [см.: Никольский, 9]. Вместе с?тем перепись 1884 г. показала, что численность населения в английских и уэльских городских санитарных районах выросла с 1871 г. более чем на 4 млн и достигла 17 млн человек. Сельские районы за этот же период потеряли несколько миллионов человек. Вследствие этого некоторые депутаты палаты общин считали, что сельские районы в Англии и Уэльсе не должны иметь больше 160 представителей [см.: Hansard, 1878].
Положение в сельских округах было еще хуже, чем в городских. В сельской местности и в 80-е гг. XIX столетия продолжали сохраняться так называемые «гнилые местечки». В них примерно 80 депутатских мест были заранее обеспечены представителям местной знати, из них 30 — вигам [см.: Колмаков, 21]. По переписи 1881 г. численность населения «гнилых местечек» составляла 13, 5 млн человек, из них в выборах могли участвовать только 960?тыс. человек [см.: The Times, 1884, 7]. Вместе с тем продолжало сохраняться преж-нее засилье земельных интересов ввиду отсутствия принципиальной перестройки выборных органов. Действительно, хотя примерно три четверти новых избирателей проживали в городах, из затронутых перераспределением 45?мест (для сравнения укажем, что в 1832 г. были перераспределены 143?места) они получили только 20, а графства — 25. В итоге в промышленных центрах соотношение между количеством мест в палате общин и числом избирателей изменилось в?худшую сторону. В Бирмингеме и Шеффилде число избирателей выросло в?пять раз, но их представительство в палате общин увеличилось только с четырех до пяти депутатов. Еще в 1864 г. 11 тыс. человек в 15 местечках Корнуэлла, Девона и Уилта избирали 18 депутатов, а 2, 1?млн человек в Бирмингеме, Лидсе, Ливерпуле, Манчестере, Шеффилде и Уоверхемптоне имели только 16?представителей. Поскольку в то время города являлись оплотом либералов, а графства — консерваторов, после 1867 г. либералам и радикалам приходилось «манипулировать» гораздо большим количеством избирателей для завоевания чуть большего количества мест, между тем как тори обеспечили себе два десятка «бронированных» мест [см.: Науменков, 1988, 37].