М. С. Саламатова
Избирательные кампании 1920–1930-х гг. не относятся к числу малоизученных тем отечественной историографии. Основная масса исследований о выборах в эти годы проводилась в советское время в соответствии с марксистской парадигмой. Таких исследований много, а количество сюжетов о выборах, затрагивающихся в них, напротив, весьма ограничено. В исторических исследованиях выборы 1920–1930-х гг. изучались в рамках деятельности Советов, руководства коммунистической партии Советами, соотношения социальных групп, классов, классовой борьбы в городе и деревне [см., например: Андреев; Гимпельсон; Гоголевский; Еськов; Гущин и др.; Кукушкин; Куперт]. В историко-правовых работах акцентировалось внимание на развитии избирательного нормотворчества, доказательстве преимущества советской избирательной системы перед буржуазными [см.: Лепешкин; Портнов, Славин; Ким].
В последние десятилетия авторы обратились к изучению новых сюжетов советской электоральной истории, прежде всего проблематики, связанной с изучением института лишения избирательных прав, поведенческими аспектами населения на выборах, воздействием конституционной реформы 1936 г. на сталинскую политическую систему, способами агитационно-идеологического воздействия на избирателей в ходе избирательных кампаний 1937–1941 гг. и т. д. [см., например: Валуев; Гаврилов; Дорожкина; Кужба; и др.]. Несмотря на существенные результаты исследований предшественников, избирательные кампании 1920–1930-х гг. нуждаются в переосмыслении их реальной роли с точки зрения механизма осуществления власти большевиками, технологий избирательных кампаний, оценки эффективности их проведения, формирования электоральной культуры советских граждан. Одним из интересных и малоизвестных эпизодов, связанных с выборными кампаниями рубежа 1920–1930-х гг., является борьба центральных органов с нарушениями в сфере избирательного законодательства.
Избирательные кампании 1920-х гг. сопровождались массовыми нарушениями избирательного законодательства, связанными в первую очередь с неправомерным лишением избирательных прав части населения. Эта ситуация была отлично известна ЦИК СССР и ВЦИК, однако реальных мер по устранению этих нарушений не принималось вплоть до начала 1930 г. Момент для устранения нарушений в сфере лишения избирательных прав был выбран исключительно удачно, по времени он практически совпал со статьей Сталина «Головокружение от успехов», и эти события отражали «борьбу» центральной власти за восстановление законности как в сфере коллективизации, так и в области избирательного законодательства.
При подведении итогов избирательной кампании 1928–1929 гг. 12 мая 1929 г. на Президиуме ЦИК СССР председатель Всероссийского центризбиркома А. Киселев отмечал более тщательное выявление лиц, лишенных избирательных прав, что вызвало рост их численности [см.: ГА РФ, ф. 1235, оп. 20, д. 968, л. 53–55]. Общая численность «лишенцев» в СССР составляла в 1929 г. 3 716 тыс. человек [см.: Там же, д. 918, л. 60–62]. Киселев подробно анализировал нарушения, допущенные в ходе избирательной кампании, которые были выявлены в результате многочисленных проверок, проведенных инструкторами, консультантами, информаторами ВЦИК, наблюдавшими за выборами в регионах. Судя по отчетам сотрудников ВЦИК, ситуация повсеместно была приблизительно одинаковой. Основная масса нарушений была связана с процедурой лишения избирательных прав. Типичными нарушениями считались следующие: составление списков «лишенцев» позднее срока, указанного в инструкции о выборах; лишение избирательных прав без документального подтверждения; нарушения при определении круга «лишенцев»; несоблюдение сроков при рассмотрении жалоб. Особо отмечались сопутствующие нарушения при ограничении в дополнительных гражданских правах. Определялись и причины этих явлений: отсутствие подготовленных сотрудников избиркомов, незнание избирательного законодательства, а зачастую и нежелание тратить время на его изучение [см.: Там же, оп. 106, д. 525, л. 15–17].
Многочисленные нарушения в сфере избирательного законодательства порождали не менее многочисленные жалобы «лишенцев» на неправильное лишение. Всего во ВЦИК за избирательную кампанию 1928–1929 гг. поступило 35 542 жалобы (это в 1, 6 раза превышало количество жалоб в 1927 г. и в 76 раз – в 1925 г.). В 1928 г. было удовлетворено 24, 5%, а в 1929 г. – 38, 2 % ходатайств. Несмотря на утверждение местных властей, что «лишенцы» забрасывали их жалобами на протяжении нескольких лет, ВЦИК отвечал, что более 90 % ходатайствующих – лишенные впервые в кампанию 1928/29 г. [Там же, ф. 3316, оп. 2, д. 918, л. 57–58].
Весной 1930 г. Центральная избирательная комиссия СССР срочно разрабатывает предложения для исправления сложившегося положения. Так, 1 марта 1930 г. секретарь ЦИК СССР, председатель Центральной избирательной комиссии А. Енукидзе направил лично Сталину докладную записку по вопросу о лишенцах. Одновременно от имени фракции ВКП(б) президиума ЦИК СССР в Политбюро ЦК ВКП(б) поступила докладная записка о лишении избирательных прав и о лишенцах с проектом постановления президиума по этому вопросу. Докладная записка по вопросу о лишенцах, направленная Сталину, была значительной по объему и содержала четыре раздела.
В первом разделе анализировалась ситуация с определением круга лиц, подлежавших лишению избирательных прав, при этом ответственность за нарушения целиком возлагалась на местные власти [АП РФ, ф. 3, оп. 30, д. 193, л. 144–147].
Второй раздел докладной записки был посвящен нарушениям процедуры лишения избирательного права. Вновь главными виновниками назывались местные избирательные комиссии, поскольку они перепоручали лишение избирательных прав рабочим бригадам и домоуправлениям [Там же, л. 148].
В третьем разделе детализировались дополнительные ограничения, связанные с лишением избирательных прав, наиболее грубыми из которых в городах являлись следующие: выселение из жилья, выселение из крупных городов (Москва, Ленинград), лишение продовольственных карточек (в т. ч. на малолетних детей), исключение детей лишенцев из средних и высших учебных заведений. В сельской местности лишенцев не принимали в колхозы и раскулачивали [Там же, л. 151].
В последнем разделе докладной записки Сталину характеризовались проблемы с восстановлением в избирательных правах. Енукидзе подробно остановился на коллизии в законодательстве, связанной с приобретением условий для восстановления в правах. С одной стороны, избирательные инструкции предусматривали возможность восстановления в избирательных правах «нетрудовых элементов» только при наличии 5-летнего трудового стажа и проявленной лояльности к советской власти. С другой стороны, для трудоустройства было необходимо наличие избирательных прав [см.: Там же, л. 152].
В документе, направленном в Политбюро ЦК ВКП(б), кратко излагались проблемы, перечисленные в докладной записке, особо обращалось внимание на факты несоблюдения сроков рассмотрения жалоб и проблемы детей «лишенцев», выросших при советской власти. Последний вопрос, по мнению Енукидзе, требовал срочного разрешения, поскольку статус неполноправного гражданина становился наследственным [см.: ГА РФ, ф. 3316, оп. 2, д. 918, л. 4].
Несмотря на гуманность предложений, в докладных записках содержалась значительная доля демагогии. Во всех нарушениях избирательного законодательства, как отмечалось выше, обвинялись местные власти, вопросы дополнительных ограничений прав «лишенцев» всеми ведомствами согласовывались с ЦИК СССР и ВЦИК.
Предложения, содержавшиеся в докладных записках, в целом были воплощены в постановлении ЦИК СССР от 22 марта 1930 г. «Об устранении нарушений избирательного законодательства в СССР». В нем категорически запрещалось местным властям расширительно толковать категории лишенных избирательных прав. Составлением списков могли заниматься только избирательные комиссии (фабзавкомы, месткомы, домоуправления, колхозы, бригады не вправе были это решать). Предполагалось, что в трехмесячный срок все инстанции должны были рассмотреть поступившие заявления и жалобы граждан на неправильное лишение избирательных прав. Постановление ЦИК СССР от 22 марта 1930 г. также содержало категорическое требование устранить дополнительные ограничения прав лишенцев. В избирательных правах должны были восстанавливаться в избирательных прав дети лишенцев, достигшие совершеннолетия в 1925 г. («если они в настоящее время занимаются общественно-полезным трудом», как писали «Известия ЦИК СССР и ВЦИК» от 23 марта 1930 г).
ВЦИК 10 апреля 1930 г. выпустил аналогичное постановление об устранении нарушений избирательного законодательства. Постановление ВЦИКа содержало конкретные меры по реализации постановления ЦИК СССР от 22 марта 1930 г. и детализировало его положения.
Согласно указанному постановлению ВЦИКа все исполкомы должны были создать специальные окружные и районные комиссии для скорейшего рассмотрения жалоб и заявлений лишенцев, а также проверить правомерность включения лишенцев в списки (документальное подтверждение). Эту работу предстояло завершить в двухмесячный срок. К 10 мая все краевые и областные исполкомы, а также наркоматы и кооперативные центры РСФСР должны были представить «исчерпывающие доклады о мероприятиях, принятых ими во исполнение настоящего постановления» [ГАНО, ф. 1347, оп. 1, д. 2425, л. 9].
Кроме того, в постановлении ВЦИКа от 10 апреля 1930 г. предлагалось нижестоящим исполкомам, кооперативным центрам и другим учреждениям и организациям в десятидневный срок отменить все постановления, циркуляры и распоряжения, устанавливающие какие-либо дополнительные ограничения, установленные только по признаку лишения избирательных прав [Там же].
Проверки в регионах выявили массу нарушений избирательного законодательства. Ни за два, ни за три месяца проверить списки «лишенцев», а главное, разобрать их жалобы и ходатайства на восстановление комиссиям не удалось. Пересмотр дел и рассмотрение многочисленных жалоб продлились до начала новой избирательной кампании 1930–1931 гг. Проверявшие выявили нежелание местных властей исправлять свои ошибки, поскольку те полагали, что вопрос о лишенцах не имеет первостепенной важности. Большой объем работы пришлось выполнить и сотрудникам Центральной избирательной комиссии при ВЦИК. До 1 мая 1930 г. в нее поступило 20 400 жалоб, на конец июня было рассмотрено лишь 8 950 жалоб, восстановлено в правах 54, 7 % лишенцев (показатель в среднем по областям – 52, 3 %, по краям – 59, 9 %, в ряде территорий 66–74 %, после того как их рассмотрели областные или краевые комиссии) [ГА РФ, ф. 3316, оп. 16а, д. 448, л. 27–28].