Пчелинов-Образумов А.А.
16 февраля 1936 г. в Испании состоялись выборы в кортесы, победу на которых одержал Народный фронт. Новое правительство приступило к проведению прогрессивных преобразований. Успехи деятельности Народного фронта перечеркнули надежды правых политических сил на легальный парламентский путь прихода к власти. 18 июля 1936 г. в испанском Марокко, на Канарских и Балеарских островах начался военномонархический мятеж, который вскоре распространился на всю Испанию. Эти события положили начало кровопролитной гражданской войне, продолжавшейяся почти три года.
Гражданская война в Испании началась как локальный военный конфликт, однако, вмешательство третьих сторон, определило его быструю интернационализацию и значительное влияние на международные отношения. Мятежников открыто поддержали фашистские государства (Германия и Италия), что не встретило серьёзного сопротивления со стороны западноевропейских правительств. Под флагом борьбы за мир, Великобритания и Франция провозгласили политику «невмешательства» в испанские дела. Позже к Соглашению о невмешательстве присоединилось 27 европейских государств [1, с.348].
События гражданской войны в Испании положили начало борьбе различных политических сил Британии по испанскому вопросу, раскол страны на два лагеря стал фактом. Британский политический деятель Гарольд Никольсон отмечал в августе 1936 года, что война в Испании провела размеживание между правыми и левыми силами в Европе в целом, и в Великобритании, частности «Прогерманские и антирусские тенденции консерваторов будут укреплены и увеличены» [7,с.130].
На выработку внешнеполитической линии Великобритании оказал ряд факторов. Иностранные инвесторы, владельцы филиалов британских компаний в Испании были недовольны мерами по ограничению деятельности межнациональных корпораций, принимаемыми правительством Народного фронта. Уже к середине лета 1936 г., т.е. к началу военного мятежа, некоторые западные бизнесмены утвердились во мнении, что только «восстание правых» сможет гарантировать их интересы, а с началом гражданской войны забота о сохранности своих позиций в экономике Испании всё более определённо укрепляла многих британских деятелей в предпочтении победы мятежников [4, с.69]. Французский посол в Великобритании Ч. Корбэн, сообщая о сильных настроениях в британском кабинете в пользу Франко, объяснял их тесными финансовыми и социальными узами консервативных сил Британии и Испании и опасениями финансовых кругов Лондона перед тем, что Испанская республика национализирует шахты и тяжёлую промышленность [4, с.69].
Ещё большее значение имел для британских политиков идеологический аспект испанского вопроса. После побед Народного фронта в Испании и Франции, последовавших в достаточно короткий временной промежуток, «испанский коммунизм» представлялся опаснее испанского фашизма, и победа Франко была предпочтена иной альтернативе [3,с.10]. Республика в Испании не воспринималась большинством британских политиков как одна из форм буржуазной демократии. Так, ещё 16 июня, т.е. за месяц до начала мятежа, британская «Дейли мейл» писала: «Если зараза коммунизма, распространяющаяся сейчас в Испании и Франции, перекинется на другие страны, то самыми полезными друзьями для нас оказались бы два правительства - германское и итальянское, уничтожившие эту заразу на своей земле» [5, с.64]. «Ни в коем случае, - заявил 5 августа 1936 г. первый лорд адмиралтейства С. Хор, - мы не должны делать что-либо для укрепления коммунизма в Испаниию, особенно если иметь в виду, что коммунизм в Португалии, куда он, по всей видимости, распростронится ... представит смертельную опасность для Британской империи» [4,с.70]. Хотя подобная оценка Народного фронта не соответствовала реальности: коммунисты на выборах в кортесы завоевали лишь 17 мест, социалисты - 99, всего Народный фронт получил 283 места из 473 возможных [6, с.43]. Т.е., социалистические идеи были распространены, но не доминировали, а влияние коммунистической партии было невелико. Тем не менее, миф о «красной опасности» успешно использовался в европейской, в том числе и британской пропаганде.
Симпатии большинства членов Консервативной партии, которая в тот момент являлась правящей, были на стороне франкистов. Один из её представителей, Г. Ченнон, признал в своём дневнике в записи от 27 июля: «В течение нескольких дней мы надеялись на победу правых, но сегодня вечером создалось такое впечатление, что красное правительство, к сожалению, выигрывает» [8, с.124]. Даже Уинстон Черчилль, один из наиболее дальновидных политиков, в начале испанских событий симпатизировал мятежникам, и даже предлагал в марте 1937 года признать законность правительства Франко. Так, в беседе с советским полпредом в Великобритании И.М. Майским он отметил, что, по его мнению, победа франкистов - это «меньшее зло», чем победа республиканского правительства Испании [13, с.531]. Позиция Черчилля по испанскому вопросу изменилась лишь с осени 1938 года [9, с.196]. Однако, и в рядах консервативной партии были и сторонники республиканцев. В разговоре с И.М. Майским лорд Лотиан подверг критике британскую политику в испанском вопросе [12,с.153]. В середине октября 1936 г. И.М. Майский сообщил в Москву, что «британское правительство ожидает скорого падения Мадрида и окончательной победы Франко» [13, с.485-486]. Однако, уже к середине декабря ситуация меняется, Майский отмечал смягчение правительственного курса в испанском вопросе, указывая на то, что британское правительство «не поддерживает республиканцев, но оно перестало поддерживать Франко. Его отношение близко к действительному нейтралитету, быть может, даже с небольшим креном в сторону Валенсии» [12, с.155].
Мнение представителей влиятельной в Британии лейбористской партии было неоднозначно.28 августа 1936 г. на конференции парламентской фракции лейбористской партии, генерального совета тред- юнионов и национального исполкома партии было принято решение выступить против широкой национальной кампании в поддержку республиканского правительства Испании, за политический нейтралитет [10, с. 44].
В сентябре в Плимуте состоялся 68-й конгресс тред-юнионов, также прошедший под лозунгами поддержки политики «невмешательства». Один из лидеров тред-юнионов Бевин заявил: «Конгресс, принимая резолюцию, убеждает нас ещё раз в необходимости довести до конца соглашение» [10,с.45]. Однако, имели место и выступления оппозиции против решений генсовета. Газета «Таймс» от 12 сентября с восторгом писала о решениях конгресса: «... дискуссия на заседании конгресса тред-юнионов показала замечательный итог соглашения между людьми различных мнений по вопросу о практическом направлении британской политики в Европе» [10,с.47]. На очередной конференции представители консервативной партии также одобрительно отозвались о решении конгресса тред-юнионов. В октябре на партийной конференции лейбористы по предложению одного из лидеров партии Артура Гринвуда, большинством в 1836 тыс. голосов против 519 тыс., приняли резолюцию, одобрявшую правительственную политику «невмешательства» [10,с.52]. Официальный печатный орган лейбористской партии «Дейли Геральд» выступила против испанского фашизма, но при этом вела кампанию против испанской компартии и идей единого фронта [3,с.40]. Некоторые лейбористские лидеры (Эттли, Моррисон, Хикс) положительно отнеслись к заявлениям советской стороны о помощи испанским республиканцам, более того, Эттли уверял И.М. Майского, что лейбористы будут оказывать всяческое давление на правительство в интересах Испанской республики [13, с.487]. В ноябре в Британию прибыла делегация французского Народного фронта с целью добиться поддержки на тот случай, если Франция откажется от политики «невмешательства», но лейбористы не приложили усилий, чтобы помочь французской делегации (хотя их лидеры к тому времени заявляли об отказе от поддержки правительственной политики) [11, с.275]. В целом, британские лейбористы, протестуя против отдельныхаспектов,придерживались проправительственной линии в испанском вопросе.
Прореспубликанскую позицию в испанском вопросе заняла Коммунистическая партия Великобритании, однако, эта партия не пользовалась поддержкой значительного населения. 2 августа 1936 г. на митинге в Гайд-Парк (Лондон) один из видных деятелей коммунистической партии Кэмпбелл заявил о необходимости оказания всемерной помощи силам Народного фронта в Испании и противодействии итало-германской интервенции [10, с.57]. 6 сентября на площади Трафальгар-сквер в Лондоне была организована 15-тысячная демонстрация солидарности с испанскими республиканцами, была принята резолюция протеста против вмешательства фашистских государств в испанские дела и выдвинуто требование снятия эмбарго на продажу оружия республиканцам. Коммунистическая партия развернула кампанию по сбору средств в помощь испанским республиканцам, в ряде мест были созданы «Комитеты защиты Испании» и «Комитеты помощи» [10, с.58]. Проходившая 11 октября 1936 г. в Шеффильде конференция коммунистической партии осудила правительственную политику в испанском вопросе. Но реальных рычагов воздействия на правительство у партии не было, в парламенте её представлял лишь один депутат, а влияния в массах, достаточного для ощутимого воздействия на общественное мнение, партия не имела [3,с.108].
Таким образом, симпатии представителей ведущей политической партии Великобритании - консервативной были, в основном, на стороне франкистов, правительство Народного фронта воспринималось большинством политических деятелей как прокоммунистическое, просоветское, победа правых сил в Испании в глазах представителей британских политических и деловых кругов была предпочтительнее. Большая часть лейбористской партии (второй по влиянию) поддержала правительственный курс в отношении испанского вопроса, критикуя его отдельные аспекты. Ситуация несколько изменилась к концу 1936 года, когда возникли сомнения в победе Франко, что сказалось как на правительственном курсе, так и на позиции политических сил: формально лидеры лейбористов отошли от поддержки политики «невмешательства», но не предприняли активных действий. Позиция коммунистической партии в испанском вопросе не играла значительной роли, предпринимаемые ею акции имели локальный успех, не оказывая серьёзного воздействия на ситуацию в стране.