Последствия первого удара, заставшие Красную Армию врасплох, оказались по истине катастрофическими. В первый же день войны советская авиация потеряла на аэродромах и в воздушных боях 1200 самолётов. Огромные потери понесли танковые, артиллерийские части, личный состав воинских подразделений. Только Военно-Морской Флот, следуя приказу наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова, встретил войну в состоянии боевой готовности.
Первые недели войны ознаменовались крупными успехами вермахта. Особенно сложной для советской стороны складывалась обстановка в Белоруссии. Немецкая группа армий «Центр» нанесла сокрушительный удар по войскам Западного фронта. Прорвав приграничную оборону, 2-я танковая группа Гудериана и 3-я танковая группа Гота устремились на восток. За ними следовали 4-я и 9-я полевые армии. В районе Белостока части Красной Армии были окружены. Обе танковые группы, продвигаясь дальше, в конце июня второй раз сомкнули клещи в районе Минска. Началось уничтожение окруженных войск. Как сообщалось в сводке германского командования, в результате этого двойного охвата в плен было взято 328898 человек, захвачено 3332 танка, 1809 орудий. Тем временем танковые группы преследовали части, избежавшие окружения. 2-й танковой группе удалось достичь Днепра, а 3-й -удалось создать плацдарм на правом берегу Западной Двины в районе Витебска. Следом подтянулись и полевые армии.
Наступление против сравнительно немногочисленных на территории Прибалтики советских войск вела группа армий «Север». 4-я танковая группа Геппнера достигла Западной Двины в районе Даугавпилса и захватила плацдарм на ее правом берегу. Две полевые армии, преодолев упорное сопротивление в районе Каунаса и Лиепаи, 30 июня захватили Ригу и вторглись в Эстонию. Однако окружить и уничтожить части Красной Армии в Прибалтике немцам не удалось.
Группе армий «Юг» противостояла наиболее мощная группировка советских войск, так как Сталин, в случае войны, ожидал здесь главного удара. Упорные оборонительные бои развернулись в районе Перемышля, Равы-Русской, Дубно, Луцка и Ровно.
24 июня в наступление перешел 8-й механизированный корпус Д.И. Рябышева в направление на Берестечко. Командование возлагало большие надежды на этот корпус. Он был лучше других укомплектован новейшей танковой техникой и неплохо обучен. 15-й механизированный корпус под командованием генерала И.И. Карпезо наступал восточное Радехова. Удар этих корпусов, в частности успешные действия 8-го механизированного корпуса, очень скоро почувствовали немецкие войска. Особенно это сказалось после разгрома 57-й пехотной дивизии, которая прикрывала правый фланг 48-го мотокорпуса группы Клейста.
Для 48-го мотокорпуса противника в этот день создалась довольно тяжелая обстановка, и гитлеровцы были вынуждены бросить против нашего контрудара всю свою авиацию. Это только и спасло их от разгрома. Противнику пришлось подтянуть против советских частей дополнительно 44-й армейский корпус и другие войска.
Вот что записал в тот день в служебном дневнике начальник генштаба сухопутных войск германской армии генерал-полковник Гальдер:
«Противник все время подтягивал из глубины новые, свежие силы против нашего танкового клина... Как и ожидалось, значительными силами танков он перешел в наступление на южный фланг 1-й танковой группы. На отдельных участках отмечено передвижение».
Так войсками Юго-Западного фронта успешно был нанесен один из первых контрударов по немецко-фашистским войскам. Его сила могла быть еще большей, если бы в руках командования фронта была более мощная авиация для взаимодействия с механизированными корпусами и хотя бы 1-2 стрелковых корпуса.
Также в сражениях отличились 5-я армия генерала М. И. Потапова и 9-й механизированный корпус генерала К. К. Рокоссовского. Соединения Красной Армии медленно отходили на восток, предпринимая отчаянные контратаки. 1-й танковой группе Клейста так и не удалось выйти на оперативный простор. Тем временем румынские войска захватили Черновцы, а венгерские части овладели Коломыей.
26 июня в войну против СССР вступила Финляндия. Две финские армии (Карельская и Юго-Западная) наступали на Карельском перешейке. К северу от них и в советском Заполярье выдвигались армейский и горнострелковый корпуса германской армии «Норвегия» под командованием генерал-полковника фон Фалькенхорста. Они должны были отрезать северные районы СССР от центральных и захватить Мурманск. Особых успехов им достичь не удалось и вплоть до 1944 г. здесь происходила изнурительная позиционная борьба. Ошибки допущенные советским командованием.
Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме не предполагался. Ни нарком, ни Жуков, ни его предшественники Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков и руководящий состав генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизированных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов.
Накануне войны 3-я, 4-я и 10-я армии Западного округа были расположены в белостокском выступе, вогнутом в сторону противника. 10-я армия занимала самое невыгодное расположение. Такая оперативная конфигурация войск создавала угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гродно и Бреста путем удара под фланги. Между тем дислокация войск фронта на гродненско-сувалковском и брестском направлениях была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорыва и охвата белостокской группировки.
Это ошибочное расположение войск, допущенное в 1940 году, не было исправлено до самого начала войны. Когда главные группировки противника смяли фланги войск прикрытия в районе Гродно и Брест, надо было быстро отвести 10-ю армию и прикрывавшие ее фланги 3-й и 4-й армии из-под угрозы окружения, рокировав их на тыловые рубежи - на угрожаемые участки, где они могли значительно усилить сопротивляемость действующих там соединений. Но этого сделано тогда не было.
Аналогичная ошибка повторилась и с армиями Юго-Западного фронта, которые также с запозданием отводились из-под угрозы окружения.
Еще одной ошибкой является контрнаступление, проводимое согласно директиве №3.
Ставя задачу на контрнаступление, Ставка Главного Командования не знала реальной обстановки, сложившейся к исходу 22 июня. Не знало действительного положения войск и командование фронтов. В своем решение Главное Командование исходило не из анализа реальной обстановки и обоснованных расчетов, а из интуиции и из стремления к активности без учета возможностей войск, чего ни в коем случае нельзя делать в ответственные моменты вооруженной борьбы.
В сложившейся обстановки к исходу 22 июня единственно правильным могли быть только контрудары мехкорпусов против клиньев бронетанковых войск группировок противника. Предпринятые контрудары в большинстве своем были организованы крайне плохо, без надлежащего взаимодействия, а потому и не достигли цели.
Неблагоприятно на ходе сражений в первые дни сказалось еще одно обстоятельство. Некоторые командиры, вместо того чтобы организовать твердое управление со своих командных пунктов и поддерживать связь с соединениями, штабом фронта и ВВС, бросались в части и отдавали указания, не зная об обстановке на других участках армий фронта. Тем самым командиры частей и соединений ставились в трудные условия. Не имея устойчивой связи с вышестоящим командованием, они были вынуждены действовать по своему разумению, как им казалось целесообразным, и довольно часто в ущерб соседям.
Смоленское сражение.
На Западном фронте, командование которым 1 июля принял маршал Тимошенко, разворачивалось сражение за Смоленск. С выходом на рубеж Днепра и Западной Двины группа армий «Центр» вынуждена была втянуться в ожесточенные бои с подошедшими резервами. Танковой группе Гудериана удалось форсировать Днепр и передовыми отрядами ворваться на южные окраины Смоленска, а 3-я танковая группа продвинулась от Витебска до Ярцева, окружая Смоленск с севера. Однако контратаки советских войск непрерывно нарастали. В центре в так называемых «смоленских воротах» оборонялась 20-я армия генерала П. А. Курочкина, сковывая свыше 10 немецких дивизий. Войска 16-й армии М. А. Лукина упорно сражались в сомом Смоленске. Германское командование сумело перебросить в этот район дополнительные силы. Поражения избежать не удалось, и 16 июля окруженный город пал. Тем не менее бои на смоленском направлении не прекратились. Ставка перебросила сюда еще восемь армий. Из их состава для прикрытия Москвы был сформирован Резервный фронт, командующим которым был назначен генерал Г. К. Жуков. Вплоть до конца августа советские войска предпринимали отчаянные атаки в надежде вернуть Смоленск. Один из контрударов в районе Ельнинского выступа закончился успешно, и, хотя взятие Ельни было небольшим тактическим успехом, оно имело огромное психологическое значение. Выяснилось, что немцев можно и побеждать. Частям, отличившимся на этом участке, было присвоено звание гвардейских. С Ельни началось возвышение Жукова, как наиболее удачливого и талантливого советского полководца.
Бои на ленинградском направлении.
В период Смоленского сражения продолжила свое наступление группа армий «Север». Части 4-й танковой группы захватили Псков и широким охватом вышли к реке Луге и озеру Ильмень, непосредственно угрожая Ленинграду. Но, как писал Типпельскирх, «русские оказались на редкость не чувствительны к таким танковым клиньям». На подступах к Ленинграду была создана мощная оборонительная полоса, в сооружении которой приняли участие сотни тысяч ленинградцев. В завязавшемся оборонительном сражении впервые в широких масштабах приняли участие дивизии народного ополчения, которые понесли огромные потери. Тем не менее сражение на «Лужском рубеже» почти на месяц задержало наступление немцев на Ленинград.