Империя Мин (стр. 2 из 2)

Предметы искусства эпохи Мин Автор: Iwanafish Источник	Автор: PericlesofAthens Источник: Self-made at the Freer and Sackler Galleries, Washington D.C.	Автор: Chen Hongshou (1598–1652) Источник
	Золотая солдатская фляга, предположительно выполненная для членов императорской семьи	Картина минского художника Чэнь Хуншоу (1599—1652), написана в традиционном жанре «цветы и птицы»
Статуэтка работы Хэ Чаоцзуна, изображающая сидящего Будду	Источник	Автор: Saad Akhtar Источник
Автор: Editor at Large Источник: собственная работа
Кисточка для каллиграфии	Фарфоровое блюдо	Храм Неба — основная постройка эпохи Мин

Тенденция к подражанию древним образцам становится характерной с конца XIV — начала XV в. для литературного и публицистического творчества целого направления — «приверженцев древней литературы» («гу вэнь пай»), к которым относили себя Сун Лянь, Лю Цзи, Ян Шици и многие другие учёные и политические деятели.[8]Наибольшие достижения в жанре прозы наблюдаются в XVI — начале XVII в. Так, Сюй Сякэ (1587—1641), автор путевых записок под названием «Дневник Странствий», состоявших из 404000 иероглифов, приводил в них скрупулёзнейшую информацию обо всех местах, которые посетил — начиная с географии, кончая минералогией.[133][134] Первое упоминание о газете в Пекине относится к 1582 году; к началу 1638 г. пекинская «газета» печаталась уже с помощью передвижных литер, сменивших текст, полностью вырезавшийся на деревянной доске.[135] В эпоху поздней Мин развился новый жанр — своды правил, касающиеся этики деловых сношений и предназначавшийся в первую очередь для купцов.[136] Жанр короткого рассказа восходит ещё к эпохе Тан (618—907)[137], где уже тогда пользовался популярностью, но если работы, принадлежавшие перу таких авторов как Сюй Гуанчжи, Сюй Сякэ и Сун Иньсина, скорее носили технический и энциклопедический характер, в минскую эпоху развилась также чисто художественная разновидность этого жанра. В то время как аристократы были достаточно образованы, чтобы легко читать книги, написанные на классическим слогом, имевшие более скромный багаж знаний женщины в просвещенных семьях, купцы и торговые приказчики составляли огромную аудиторию, к которой обращались авторы и драматурги, пишущие на разговорном языке (т. н. «байхуа»).[138] Роман «Цветы сливы в золотой вазе», опубликованный в 1610 году, считается пятым из великих произведений Китая и ставится по значимости непосредственно за т. н. Четырьмя Классическими Романами — два из которых, «Речные заводи» и «Путешествие на Запад», увидели свет в эпоху Мин. Что касается драматургии, она чаще всего имела вымышленный, фантастический характер. Одна из самых известных китайских пьес, «Пионовая беседка», была написана драматургом минской эпохи Тан Сянцу (1550—1616) и впервые шла на сцене Павильона Принца Тена в 1598 году.В XVI веке продолжается сооружение храмового ансамбля Храма Неба в Пекине и храмовых комплексов императорских погребений в Шисаньлине. В архитектуре того времени, представленной довольно значительным числом, сохранившихся памятников, начинает преобладать новый стиль, характеризующийся пышностью и изяществом внешнего декора (крыш, карнизов, колонн и т. п.). Примером этого могут служить постройки в дворцовом комплексе в столице, храм Конфуция в Цюйфу и сооружения на священной буддийской горе Утайшань (в Шэньси). Религия

Автор: Steve F-E-Cameron (Merlin-UK)
Источник: собственная работа (Self Photograph)Китайская статуя даосского божества (глазурованная керамика), эпоха династии Мин, XVI ст.С самого становления империи Мин приоритетное, господствующее положение в области идеологии и религии занимает ортодоксальное конфуцианство в его чжусианской (неоконфуцианской) версии. Оно приобретает характер государственного культа, который, правда, впитывает в себя черты других традиционных для Китая религиозно-этических систем, в первую очередь буддизма, что вполне согласуется с издавна существовавшей в стране тенденцией к религиозному синкретизму.[8]Буддизм и даосизм отнюдь не были запрещены и не подвергались явным гонениям. Правда, правительство, стремясь ограничить распространение «конкурирующих» с конфуцианством религий, ставило им определённые ограничения: в 1373 году в каждой административной области империи было разрешено иметь лишь по одному буддийскому и одному даосскому храму.[8]Христианство проникло в страну уже со времени правления династии Тан (618—907), а во времена поздней Мин в страну впервые прибыли из Европы иезуитские миссионеры, в частности Маттео Риччи и Николя Триго. С иезуитами соседствовали другие религиозные сообщества, к примеру, доминиканский и францисканский ордена.Вместе с китайским математиком, астрономом и агрономом Сюй Гуанцюем Риччи в 1607 году перевёл с греческого на китайский язык фундаментальный математический трактат «Начала Евклида». Китайцы отдавали должное европейским познаниям в области астрономии, календарных наблюдений, математики, гидравлики и географии. Многие европейские монахи выступали в Китае скорее как учёные, чем собственно религиозные деятели, пытаясь таким образом завоевать доверие и уважение местного населения.[139] Но в то же время большинство китайцев относилось к христианству достаточно настороженно, а иногда и прямо враждебно, так как христианские традиции шли вразрез с привычной для них религиозной практикой.[139] Противостояние двух религий особенно откровенно выразилось в так называемой Нанкинском религиозном столкновении в 1616—1622, когда последователи конфуцианской традиции временно восторжествовали над европейскими миссионерами, западная религия и наука были признаны нижестоящими, вторичными по отношению к Китаю, из которого они, якобы, произошли. Триумф консерваторов продолжался, впрочем, недолго, и вновь имперская обсерватория оказалась заполненной образованными западными миссионерами.[140]Наряду с христианством, в Китае существовал иудаизм, еврейская община в Кайфыне имела собственную долгую историю; первым из европейцев об этом узнал Риччи, познакомившись с одним из её представителей в Пекине и узнав от него об истории его общины.[141] Ислам проник в Китай в начале VII столетия во времена правления династии Тан. В минское время известно несколько выдающихся государственных деятелей-мусульман, в частности, мусульманином был Чжэн Хэ. Во времена императора Хунъу в армии мусульманами были несколько высших армейских офицеров, среди прочих Чан Юйцюнь, Лань Юй, Дин Дэсин, и Му Ин.[142]Характерным явлением в религиозной жизни той эпохи можно считать существование наряду с официальным государственным вероучением местных, локальных культов, охватывавших самые широкие народные слои. Именно в этих культах с их обширным пантеоном и специфической обрядностью в полной мере проявлялся тот религиозный синкретизм, который был характерен для духовной культуры китайцев ещё с древних времён.[8] ФилософияВо времена правления императоров Мин учение чиновника и философа сунской эпохи Чжу Си (1130—1200) и неоконфуцианство стали практически официальной идеологией двора и основой для большей части людей, принадлежавших к образованному классу. Однако полное единообразие в мировоззрении и философских концепциях, конечно же, существовать не могло. Среди философов времен династий Сун и Мин находились бунтари по складу ума, находившие в себе смелость открыто подвергать критике конфуцианские догмы. Одним из них был, например, Су Ши (1037—1101), философ эпохи Сун. Новую струю в учение Конфуция внес чиновник и философ минского времени Ван Янмин (1472—1529), чьи оппоненты обвиняли его в чрезмерном увлечении дзэн-буддизмом, который он якобы смешал с исконным учением Конфуция.[143]
ИсточникВан Янмин — один из наиболее влиятельных конфуцианцев со времён Чжу СиПодвергнув осмыслению концепцию «увеличения знания», восходящую к Чжу Си — что означало углубление личного понимания событий и вещей с помощью их тщательного рационального изучения, Ван пришёл к выводу, что так называемые «универсальные принципы» были всего лишь догмами, вложенными в разум обучением, на которых строились дальнейшие выводы.[144] В противовес им Ван объявил, что любой человек, к какому бы классу общества он ни принадлежал, мог развить свой разум до такой степени, чтобы соперничать с великими мудрецами древности Конфуцием и Мэн-цзы, и что сочинения их обоих не суть источники вечных и незыблемых истин, но всего лишь предположения и выводы, порой ошибочные.[145] С точки зрения Вана, крестьянин, умудренный практическим опытом, превосходил мудростью чиновника, отдавшего все свои силы на изучение конфуцианской классики, но не сделавший ничего, чтобы подвергнуть прочитанное испытанию опытом.[145]Чиновничество, принадлежавшее к консервативному крылу последователей Конфуция, отнеслась к идеям Вана весьма настороженно, особенно им не нравилось, что количество его сторонников стабильно росло, а провозглашаемые им идеи по сути своей представляли собой критику официальной власти.[143] Пытаясь ослабить его влияние, под разными предлогами — военной необходимостью или возникшими волнениями, его постоянно старались держать подальше от столицы.[143] Но несмотря на все препятствия, идеи Ян Ванмина проникали все глубже в сознание образованного класса, пробуждая новый интерес к даосскому и буддистскому учениям.[143] Более того, появились первые вопросы о справедливости социального устройства общества, в частности, почему чиновнический класс почитался выше крестьян.[143] Ученик Ван Янмина, Ван Жэнь, бывший работником на соляных рудниках, учил простых людей, что им необходимо получить образование, чтобы улучшить условия своей жизни, в то время как другой ученик Янмина, Хе Синьянь, ставил под сомнение возвеличение семьи как одну из основ построения китайского общества.[143] Его современник Ли Чжи (1527—1602) выдвинул революционную на тот момент идею, что женщины не уступают в интеллекте мужчинам и для них требуется лучшее образование; оба они умерли в тюрьме, обвиненные в распространении «крамольных мыслей».[146] Впрочем, «крамола», связанная с женским образованием, была отнюдь не нова — существовало множество матерей, самостоятельно дававших детям начальное образование,[147] придворные дамы также были обучены грамоте, каллиграфии и поэзии, в которых они соревновались на равных с мужчинами.[148]Оппозицию либеральным идеям Ван Янмина представляли консервативно настроенные чиновники, принадлежавшие к главному управлению по контролю (цензорату), в обязанности которых входили противодействие любым выпадам против власти, и старшие чиновники Академии Дунлинь, второе основание которой приходится на 1604 год.[149] Выступая против идей Ван Янмина о врожденном понятии добродетели, они пытались противопоставить ей ортодоксальную конфуцианскую этику. Представители этого течения, к примеру Гу Сяньчэн (1550—1612), утверждали, что идеи Янмина в основе своей оправдывают подлость, жадность и стяжательство.[149]Эта борьба идей привела в конечном итоге к расколу в среде образованного класса, причем, не оставив в стороне и правительство; члены которого как во времена Ван Аньши и Сыма Гуана пользовались малейшим поводом, чтобы развязать судебное преследование против членов оппозиционной партии.[149]В конце эпохи Мин формировались философские и общественно-политические взгляды таких выдающихся мыслителей и просветителей, как Хуан Цзунси (1610—1695), Ван Фучжи (Ван Чуаншань, 1619—1692), чья деятельность в полной мере развернулась уже после падения империи Мин.[54] Наука и образованиеПо сравнению с периодом монгольского господства в начале эпохи Мин расширяется система образования, служивщая подготовке чиновной администрации. В обеих столицах — Пекине и Нанкине — функционировали высшие Государственные школы (гоцзыцзянь). До середины XV века, помимо того, существовало Высшее училище. В особых высших школах обучали военным наукам, медицине и даже магии. Восстанавливались и учреждались местные школы-академии (шуюань). Однако в целом система высшего и специального образования в начале Мин не достигла размаха, существовавшего в империи Сун в XI—XIII вв.[8]Правительство прилагало усилия к развитию начального образования. Помимо областных, окружных и уездных училищ указом 1375 года предписывалось создавать на местах начальные деревенские (общинные) школы. Продолжали существовать и частные школы. Имперская администрация пыталась полностью контролировать учебный процесс, предписывая, какие книги изучать, как проводить экзамены, чего на них требовать.[8]По сравнению с бурным расцветом науки и технологий в сунскую эпоху и достижениями Западного мира в то же время, достижения минской эпохи выглядят куда более скромно. По сути своей, научно-технический прогресс во времена поздней Мин был обусловлен наладившимися контактами с Европой. В 1626 году Адам Шааль написал на китайском языке первый трактат о телескопе, называемом Yuanjingshuo (Далеко видящее оптическое стекло); в 1634 году последний минский император Чжу Юцзянь после смерти Иоанна Шрека (1576—1630) получил его телескоп.[150] Гелиоцентрическая модель мироздания отвергалась католическими миссионерами в Китае, но в то же время, идеи Коперника и Галилео Галилея медленно прокладывали себе путь, вначале благодаря работам польского иезуита Михала Бойма (1612—1659) в 1627 году, трактату Адама Шалля фон Белля в 1640 году, и наконец благодаря Джозефу Эдкинсу, Алексу Уайли, и Джону Фрайеру в XIX ст.[151] Иезуиты в Китае, пропагандируя при дворе идеи Коперника, в то же время, в собствннных сочинениях, придерживались геоцентрической системы Птолемея; это прекратилось окончательно лишь в 1865 году, когда вслед за протестантами католики окончательно приняли сторону гелиоцентризма.[152] Начало тригонометрии в Китае положили своими работами Шэнь Ко (1031—1095) и Го Шоуцзин (1231—1316), но дальнейшее её развитие пришлось лишь на 1607 год, когда появились работы Сюй Гуанци и Маттео Риччи.[153] Забавно, что некоторые изобретения, заимствованные из Европы, пришли туда из Древнего Китая, и вернулись обратно в эпоху поздней Мин, к примеру, так произошло с повозкой для размола зерна.[154]Китайский календарь давно нуждался в реформировании, так как, согласно ему, солнечный год равнялся 365 дням, что давало ежегодную погрешность в 10 мин. и 14 сек. в год, то есть грубо говоря, на один день в 128 лет.[155] Несмотря на то, что в минскую эпоху был принят календарь Го Шоуцзина, соответствовавший по точности григорианскому, Директорат астрономии отнюдь не занимался его периодическим приведением в соответствие с реальным положением светил; виной тому, видимо, было отсутствие знаний чиновников в этой области — должность эта была наследственной, при том, что законы минской империи запрещали частное занятие астрономией.[156] Наследник императора Хунси в шестом поколении, князь Чжу Цзайюй (1536—1611), в 1595 году предложил провести нужные изменения, но астрономическая комиссия, державшаяся ультраконсервативных взглядов, отвергла это предложение.[155][156] Интересно отметить, что тот же Чжу Цзайюй разработал систему равномерного музыкального строя, введенную в то же время в Европе Симоном Стевином (1548—1620).[157] В дополнение к своим музыкальным работам в 1597 году ему удалось опубликовать и труды, касающиеся календарного счёта.[156] Годом ранее ещё одно предложение, касательно улучшения календаря, разработанное Син Юньлу, было отвергнуто главой Департамента Астрономии на основании того, что закон запрещал частное изучение этой науки; всё же в 1629 г. Син вместе с Сюй Гуанци принял участие в реформировании календаря соответственно европейским стандартам. Эти часы были улучшены Чжоу Шусуэ (ок. 1530—1558), который добавил в их конструкцию большое зубчатое колесо, четвёртое по счёту, изменил коэффициенты вращения колес, и увеличил размер отверстия, сквозь которое подавался песок, избавив, по его словам, новую модель от основного недостатка более ранних, которые постоянно забивались и требовали чистки.[156]Когда Хунъу, основатель империи Мин, обнаружил в Юаньском императорском дворце в Ханбалыке всевозможные механические устройства — фонтаны, играющие шариками, механического тигра, автоматы с драконьими головами, разбрызгивавшие благовония, механические часы, построенные по разработкам И Сина (683—727) и Су Суна (1020—1101) — он объявил их воплощением монгольской развращённости и упадка и приказал уничтожить.[158] Краткие упоминания о выполненных китайскими ремесленниками часовых механизмов с использованием зубчатых колес имеются в работах Маттео Риччи и Николя Триго.[159] В то же время, оба единодушно указывают, что в XVI веке европейские часы намного превосходили китайские аналоги, среди которых перечислены были водяные часы, огненные часы, и «иные инструменты, в которых… колёса вместо воды вращались песком».[160]
Автор: В предоставленных данных не хватает информации об авторстве.
Источник: У этого медиа-файла отсутствует информация об источнике. Пожалуйста, отредактируйте описание этого файла и предоставьте источник.Итальянский миссионер Маттео Риччи (слева) и китайский агроном Сюй Гуанци (???) (справа) на рисунке с работы Атанасиуса Кирхера China Illustrata, опубликованной в 1667 годуЕвропейцы интересовались техникой Китая не менее, чем китайцы — европейской; так в 1584 году Абрахам Ортелий (1527—1598) изобразил в своем атласе Theatrum Orbis Terrarum (Зрелище шара земного) остроумное китайское изобретение — повозки, снабженные мачтами и парусами, подобно кораблям.[161] Гонсалес де Мендоса также писал об этом год спустя, в его работе упоминается также, что эти повозки изображаются на китайских шелковых одеждах — в то время как Герард Меркатор (1512—1594) отобразил их в своём атласе, Джон Мильтон (1608—1674) упоминает о них в одной из своих знаменитых поэм, Андреас Эверардус фан Браам Хукгеест (1739—1801) повествует о том же в своих путевых дневниках.[162]
Автор: Original uploader was PericlesofAthens at en.wikipedia
Источник: Transferred from en.wikipedia; Transfer was stated to be made by User:Rifleman_82.Пудлингование (слева) и мужчины у доменной печи (справа). Иллюстрация из энциклопедии Сун Инсина «Тянь гун кай у»В своей книге «Нун чжэн цюань шу» («Полная книга о направлении сельского хозяйства») агроном Сюй Гуанци (1562—1633) уделил особое внимание вопросам ирригации, удобрениям, мерам по борьбе с голодом, пищевым и текстильным злакам, а также эмпиричским выводам, создавшим основу будущей науке химии.[163] Описания самых различных производств, снабжённые рисунками станков, приспособлений и технических приёмов, собраны в книге Сун Инсина «Тянь гун кай у» («Вещи, рождённые трудами неба»), появившейся в 30-е гг. XVII в. Богатый материал по научным и техническим знаниям содержится в энциклопедическом труде Ван Ци «Сань цай ту хэюй» («Иллюстрированный свод, построенный по трём разделам»), составленном в 1609 году. Знаменательно появление и таких узкоспециальных трудов, как «Янь-сянь мин тао лу» («Описание прославленной керамики из Яньсяня») У Цяня.[54]Значительным вкладом в китайскую медицину было появление труда Ли Шичжэня (1518—1593) «Бэнь цао ган му» («Перечень деревьев и трав»), в котором описывалось 1892 лекарственных препарата и приводилось более 1000 рецептов лечения.[54] Считается, что механизм противооспенных прививок был разработан даоистским отшельником, жившим на горе Эймэйшань в конце X-го столетия, он получил в Китае широкое распространение во времена царствования императора Лунцина (правил в 1567—1572 гг.), задолго до того, как стал известен за пределами страны.[164] Что касается оральной гигиены, зубная щётка появилась уже в Древнем Египте, где она имела вид прутика с торчащими с одного конца волокнами, но современную свою форму она обрела в Китае, несмотря на то, что в разновидности, появившейся в 1498 году, использовалась свиная щетина.[165] НаселениеСинологи до настоящего времени не могут прийти к согласию о точном количестве населения в тот или иной момент эпохи Мин. Историк Тимоти Брук отмечает, что цифры, известные из государственных переписей, не отличаются надёжностью, так как в целях уклонения от налогов многие семьи сознательно указывали численность меньше настоящей, а многие из официальных лиц с той же целью сознательно занижали количество семей, проживающих под их юрисдикцией.[166] Особенно часто вне переписи оказывались дети, большей частью девочки, как то показывают сохранившиеся документы Мин, явно несущие на себе результаты подобных правок. [167] Также недосчитывались и взрослых женщин, как то показывают, к примеру, цифры переписи по Даминской префектуре в Хэбэе, в которых отмечено 378167 мужчин и лишь 226982 женщин в 1502 году.[168] Правительство предпринимало попытки уточнить цифры переписи по предположительным данным, сколько человек должно было быть в каждой семье, но окончательно решить таким образом налоговую проблему не удалось.[169]Так, в 1381 году перепись показала наличие 59873305 человек; это число, однако, резко уменьшилось в 1391 г., когда правительственные чиновники обнаружили, что около 3 млн человек отсутствуют на местах бывшего проживания. [170] В 1381 году подобный уход от налогов стал караться смертью, но несмотря на то, в попытках избежать разорения, многие бросали хозяйство и уходили прочь из прежних мест, несмотря на все усилия императора Хунъу прикрепить население к земле.[171] В 1393 году правительство, пытаясь получить цифру, более или менее соответствующую истине, приняло как данность количество населения, составляющее 60 545 812 человек. [171] В своем труде «К вопросу о количестве населения в Китае» Хэ Бинти предполагает, что в 1393 г. население составило 65 млн человек, так как при проведении переписи этого года неучтённым оказалось население в обширных областях Северного Китая и приграничья.[172] Брук отметил, что несмотря на прирост населения, количество, охваченное переписью в период после 1393 г. колебалось между 51 и 62 млн человек.[171] Император Хунчжи (годы правления 1487—1505) отмечал, что в то время, как реальное количество подданных растёт, отмеченная переписью цифра как гражданского населения, так и военных постоянно уменьшается. [131] Уильям Атвелл со ссылкой на Хейдру (Heijdra) и Моута (Mote), полагает, что реальная цифра около 1400 г. составляла порядка 90 млн человек.[173]Пытаясь выяснить истину, историки обратились к местным справочникам, издававшимся в минском Китае, пытаясь косвенными методами выяснить, каков был реальный прирост населения.[167] Брук, ссылаясь на материалы справочников, предполагает, что приблизительная цифра в царствование императора Чэнхуа (годы правления 1464—1487) составляла около 75 млн,[169] в то время как по официальным данным в эпоху средней Мин в Китае насчитывалось 62 млн человек.[131] В то время, как главы префектур по всей стране в это же время констатировали убыль или неизменное количество населения, согласно местным справочникам наблюдался огромный прирост в количестве людей, ищущих заработка на новом месте, для которых не хватало пахотной земли, так что многие из них вынужденно становились батраками, дровосеками, или пополняли собой ряды мелких мошенников.[174] При императорах Хунчжи и Чжэндэ преследование тех, кто покинул свое исконное место проживания, практически сошло на нет, в то время как император Цзяцзин (годы правления 1521—1567) в конечном итоге приказал местным властям вести регистрацию вновь прибывших без различия переселенцев и беглецов с целью обложения их налогами.[168]Но даже эта реформа, созданная с целью учета рабочих мигрантов и купцов не достигла своей цели, в эпоху поздней Мин перепись по-прежнему отставала от реального прироста населения. В справочниках, выходивших по всей империи, учитывали этот фактор и пытались самостоятельно определить количество населения в Минской империи, гадательным способом предполагая, что оно удвоилось, утроилось или даже выросло впятеро начиная с 1368 года.[175] По расчётам Фэрбанка население составляло в эпоху поздней Мин около 160 млн человек,[176] в то время как Брук приводит цифру в 175 млн,[175] а Эбрей в свою очередь доводит ее до 200 млн человек. [25] Бокщанин в «Истории Востока» опровергает подобные числа, указывая, что по переписи 1578 года в империи проживало 60 692 856 человек. Темпы прироста были не столь высоки, как предполагают западные исследователи, однако достаточно значительные, поскольку, несмотря на неизбежную убыль населения в связи с маньчжурскими завоеваниями и крестьянской войной, через 15 лет после падения Мин в стране насчитывалось приблизительно 105 млн жителей.[54]Однако грандиозная по масштабам эпидемия, разразившаяся на северо-западе в 1641 году, опустошила густонаселенные области по берегам Великого канала; альманах северного Чжэцзяна отмечает, что в тот год заболело более половины населения, а в одной из областей к началу 1642 г. вымерло порядка 90 % населения.[177] ЗначениеИмперия Мин для истории Китая явилась эпохой одновременно и закономерной, и уникальной. Закономерность развития этого государственного образования заключалась в том, что оно продолжило традицию демографических циклов в истории Поднебесной, став пятым по счёту циклом, который прошёл через фазы восстановления, стабилизации, кризиса и крушения. Вместе с тем, как отмечают некоторые исследователи, империя Мин знаменовала собой конец императорского Китая. Ведущий российский китаевед В. В. Малявин указывает на то, что в минскую эпоху «хозяйство, общество и культура приобрели законченный вид», в это время «до конца были реализованы возможности китайской цивилизации»[178], что получило своё отражение в развитии культуры, техники, государственного управления. Однако роковая коллизия для Поднебесной заключалась в том, что Китай попал в ловушку максимального уровня общественно-хозяйственного развития при традиционных принципах структуры восточного типа, в результате чего любое развитие при сохранении традиционных порядков стало невозможным.[179] Положение империи усугубилось тем, что вопреки успешным географическим открытиям она предпочла остаться закрытой для внешнего мира. Это во многом предопределило падение самой империи под ударом вторгшихся с севера маньчжуров. Примечания Ebrey (2006), p. 271. Gascoigne, 150. Ebrey (1999), 190—191. Gascoigne 151. Ebrey (1999), 191. Wakeman, Frederick, Jr. Rebellion and Revolution: The Study of Popular Movements in Chinese History // The Journal of Asian Studies. — 1977. — С. 207. Очерки истории Китая с древности до «опиумных» войн. — С. 403—412 Китай во второй половине XIV - XV в. // История Востока: В 6 т.. — М.: Институт востоковедения РАН, 2000. — Т. 2. — С. 528-546. — 716 с. Ebrey (1999), 192—193. Fairbank, 130. Fairbank, 129—130. Ebrey (1999), 191—192. Ebrey (1999), 192. Hucker, 13. Andrew & Rapp, 25. Fairbank, 129. Fairbank, 134. Brook, 19. Brook, 30—32. Brook, 28—29. Brook, 65—67. Brook, 27—28, 94—95. Brook, 97 Brook, 85, 146, 154. Ebrey (1999), 195. Ebrey (1999), 197. Atwell (2002), 84. Brook, 46—47. Ebrey, 194 Brook, 47. Brook, 74—75. Ebrey (2006), 272. Chang (2007), 66—67. Fairbank, 137. Fairbank, 137—138. (Впрочем, о точном числе судов в экспедиции существуют разные мнения; см. Флот Чжэн Хэ) Fairbank, 138—139. Fairbank, 138. Robinson (1999), 80. Ebrey (2006), 273. Robinson (2000), 533—534. Robinson (2000), 534. Yingzong Shilu, 184.17b, 185.5b. Robinson (1999), 85, footnote 18. Robinson (1999), 83. Robinson (1999), 84—85. Robinson (1999), 96—97. Robinson (1999), 79, 103—108. Robinson (1999), 108. Robinson (1999), 81. Laird, 141. Robinson (1999), 83, 101. Fairbank, 139 Ebrey (1999), 208. Китай в XVI - начале XVII в. // История Востока / Леонид Борисович Алаев, К.З. Ашрафян и Н.И. Иванов. — М.: Институт востоковедения РАН, 1999. — Т. 3. — С. 268 - 301. — 696 с. — ISBN 5-02-018102-1 Ebrey (1999), 211. Ebrey (1999), 214. Brook, 124. Pfoundes, 89. Nowell, 8. Mote et al., 339. Brook, 206. Spence, 19—20. Spence, 20. Brook, 205. Crosby, 198—201. Crosby, 200. Hucker, 31. Spence, 16. Ebrey (2006), 281—283. Ebrey (1999), 203—206, 213. Ebrey (1999), 194—195. Spence, 17. Непомнин, О. Е. Вводная глава. Крушение Минской империи // История Китая: Эпоха Цин. XVII - начало XX века / О.Е. Непомнин. — М.: Вост. лит., 2005. — С. 11 - 28. — 712 с. — 1000 экз. — ISBN 5-02-018400-4 Hucker, 11. Spence, 17—18. Spence, 19. Brook, 208. Brook, 289. Spence, 20—21. Spence, 21. Spence, 22—24. Васильев, Л.С. Маньчжуры и династия Цин в Китае // История Востока / Леонид Сергеевич Васильев. — 3-е. — М.: Высшая школа, 2003. — Т. 1. — 512 с. — ISBN 5-06-004593-5 Dillon, Michael (1998), China: a historical and cultural dictionary, Durham East Asia series, Routledge, p. 379, ISBN 0700704396, <http://books.google.com/books?id=VA5tKw11K8YC&pg=PA379> , статья «Zhang Xianzhong» Spence, 25. Spence, 33. Spence, 34—35. Yuan, Zheng Local Government Schools in Sung China: A Reassessment // History of Education Quarterly. — 1994. — Т. 34. — № 2. — С. 193-213. Hartwell, 397—398. Hucker, 5. Hucker, 30. Hucker, 31—32. Hucker, 32. Hucker, 33. Hucker, 33—35. Hucker, 35. Hucker, 36. Chang (2007), 16. Hucker, 16. Hucker, 23. Hucker, 24. Hucker, 25. Hucker, 25—26. Hucker, 26. Hucker, 12. Ebrey (2006), 96. Ebrey (1999), 145—146. Ebrey (1999), 199. Ebrey (1999), 198—199. Ebrey (1999), 201—202. Ebrey (1999), 202. Ebrey (1999), 200. Ebrey (1999), 198. Hucker, 11—12. Hucker, 14. Brook, xxv. Hucker, 15—16. Hucker, 17. Hucker, 18. Hucker, 18—19. Hucker, 24—25. Hucker, 8. Hucker, 19. Fairbank, 109—112. Hucker, 19—20. Robinson (1999), 116—117. Ebrey (1999), 206. Spence, 13. Spence, 12—13. Brook, 232—233. Schafer (1956), 57. Brook, 95. Spence, 14. Needham, Volume 3, 524. Hargett, 69. Brook, xxi. Brook, 215—217. Ebrey (2006), 104—105. Ebrey (1999), 202—203. Ebrey (1999), 212. Wong, 30—32. White, Volume 1, 31—38. Lipman, 39. Ebrey (2006), 282. Ebrey (2006), 281. Ebrey (2006), 281—282. Ebrey (2006), 283. Ebrey (1999), 158. Brook, 230. Ebrey (1999), 213. Needham, Volume 3, 444—445. [Needham, Volume 3, 444—447 (Нидхэм действительно дает имя Бойма, и дата 1627 г, но очевидно либо одно, либо другое неверно, т.к. Бойм прибыл в Китай не раньше 1643 г). Wong, 31 (footnote 1). Needham, Volume 3, 110. Needham, Volume 4, Part 2, 255—257. Kuttner (1975), 166. Engelfriet (1998), 78. Kuttner (1975), 166—167. Needham, Volume 4, Part 2, 133 & 508. Needham, Volume 4, Part 2, 438. Needham, Volume 4, Part 2, 509. Needham, Volume 4, Part 2, 276. Needham, Volume 4, Part 2, 274—276. Needham, Volume 6, Part 2, 65—66. Temple (1986), 137. Who invented the toothbrush and when was it invented?. The Library of Congress (2007-04-04). Brook, 27. Brook, 267. Brook, 97. Brook, 28, 267. Brook, 27—28. Brook, 28. Ho, 8—9, 22, 259. Atwell (2002), 86. Brook, 94—96. Brook, 162. Fairbank, 128. Brook, 163. В. В. Малявин. Часть 1. Время и вечность//Китай в средние века. Эпоха Мин (аудиокнига) Рубель, В. А. Історія середньовічного Сходу: Підручник для гуманіт.спец.вузів:/Вадим Анатолійович Рубель . — К.: Либідь, 2002 . — С. 82 (укр.) СсылкиThe Ming Dynasty — 1368—1644 AD — BibliographyНа английском языкеAtwell, William S. Time, Money, and the Weather: Ming China and the "Great Depression" of the Mid-Fifteenth Century // The Journal of Asian Studies. — 2002. — Т. 61. — № 1. — С. 83-113.Brook, Timothy The Confusions of Pleasure: Commerce and Culture in Ming China. — Berkeley: University of California Press, 1998. — 345 p. — ISBN 0-520-22154-0Chang, Michael G. A Court on Horseback: Imperial Touring & the Construction of Qing Rule, 1680–1785. — Cambridge: Harvard University Asia Center, 2007. — ISBN 0-674-02454-0Ebrey, Patricia Buckley, Anne Walthall, James B. Palais East Asia: A Cultural, Social, and Political History. — Boston: Houghton Mifflin Company, 2006. — 652 p. — ISBN 0-618-13384-4Ebrey, Patricia Buckley The Cambridge Illustrated History of China. — Cambridge University Press, 1999. — 352 p. — (Cambridge Illustrated Histories). — ISBN 052166991XFairbank, John King & Goldman, Merle China: A New History. — 2 Enlarged edition. — Belknap Press, 2006. — 640 p. — ISBN 0674018281Gascoigne, Bamber The Dynasties of China: A History. — New York: Carroll & Graf Publishers, 2003. — 304 p. — ISBN 0786712198Hartwell, Robert M. Demographic, Political, and Social Transformations of China, 750-1550 // Harvard Journal of Asiatic Studies. — 1982. — Т. 42. — № 2. — С. 365-442.Ho, Ping-ti Studies on the Population of China, 1368-1953. — Harvard University Press, 1959. — 391 p. — (Harvard East Asian Series). — ISBN 0674852451Hucker, Charles O Governmental Organization of The Ming Dynasty // Harvard Journal of Asiatic Studies. — 1958. — Т. 21. — С. 1-66.Hucker, Charles O The Traditional Chinese State in Ming Times (1368-1644). — University Of Arizona Press, 1966. — 85 p.Needham, Joseph Science and Civilisation in China. — Taipei: Caves Books, Ltd., 1986. — Т. 3: Mathematics and the Sciences of the Heavens and the Earth.Needham, Joseph Science and Civilisation in China. — Taipei: Caves Books, Ltd., 1986. — Т. 4: Physics and Physical Technology, Part 2: Mechanical Engineering.Needham, Joseph Science and Civilisation in China. — Taipei: Caves Books, Ltd., 1986. — Т. 4: Physics and Physical Technology, Part 3: Civil Engineering and Nautics.Needham, Joseph Science and Civilisation in China. — Taipei: Caves Books, Ltd., 1986. — Т. 5: Chemistry and Chemical Technology, Part 7: Military Technology; the Gun Powder Epic.Needham, Joseph Science and Civilisation in China. — Taipei: Caves Books, Ltd., 1986. — Т. 6: Biology and Biological Technology, Part 2: Agriculture.Parsons, James Bunyan The Peasant Rebellions of the Late Ming Dynasty. — Tuscon: University of Arizona Press, 1970. — 292 p.Ray Huang 1587, A Year of No Significance: The Ming Dynasty in Decline. — Yale University Press, 1982. — 280 p. — ISBN 0300028849Robinson, David M. Banditry and the Subversion of State Authority in China: The Capital Region during the Middle Ming Period (1450-1525) // Journal of Social History. — 2000 (Spring). — С. 527-563.Robinson, David M. Politics, Force and Ethnicity in Ming China: Mongols and the Abortive Coup of 1461 // Harvard Journal of Asiatic Studies. — 1999. — Т. 59. — № 1. — С. 79-123.Shih-Shan Henry Tsai The Eunuchs in the Ming Dynasty. — State University of New York Press, 1995. — 290 p. — (Suny Series in Chinese Local Studies). — ISBN 0791426882Struve, Lynn A. The Southern Ming, 1644-1662. — Yale Univ Pr, 1984. — 328 p. — ISBN 0300030576Struve, Lynn A. Voices from the Ming-Qing Cataclysm: China in Tigers` Jaws. — Yale University Press, 1998. — 312 p. — ISBN 0300075537Sung Ying-Hsing T'ien-Kung K'ai-Wu: Chinese Technology in the Seventeenth Century. — Pennsylvania State University Press, 1966.Spence, Jonathan D. The Search for Modern China. — 2 Sub edition. — W. W. Norton & Company, 1999. — 728 p. — ISBN 0393973514The Cambridge History of China. — Cambridge University Press, 1988. — Т. 7: The Ming Dynasty, 1368 — 1644, Part 1. — 1008 p. — ISBN 0521243327The Cambridge History of China. — Cambridge University Press, 1988. — Т. 8: The Ming Dynasty, 1368 — 1644, Part II. — 1231 p. — ISBN 0521243335Weidner, Marsha Imperial Engagements with Buddhist Art and Architecture: Ming Variations of an Old Theme // Cultural Intersections in Later Chinese Buddhism. — University of Hawaii Press, 2001. — P. 117–144. — 234 p. — ISBN 0824823087Wong, H.C. China's Opposition to Western Science during Late Ming and Early Ch'ing // Isis. — 1963. — Т. 54. — № 1. — С. 29-49.На немецком языкеGrimm, Tilemann Erziehung und Politik im konfuzianischen China der Ming - Zeit (1368 - 1644). — Wiesbaden: Kommisionsverlag Harrasowitz, 1960.