Казачьи части, именующие себя советскими, не могут, не хотят вести решительную борьбу с казачьей контрреволюцией…превратились в базу контрреволюции… Кто же другой мог быть оплотом деникинско-колчаковской контрреволюции, как не исконное орудие русского империализма, пользующееся привилегиями и организованное в военное сословие, - казачество, издавна эксплуатирующее нерусские народы на окраинах?[8][34]
5. Свержение советской власти в казачьих областях
По словам историка Питера Кенеза, сделать то, что не удалось атаману Каледину — заставить донских казаков восстать против большевизма — помог осуществить коммунистический эксперимент — Донская советская республика[35]. На Дон, чтобы установить связь с Москвой, был командирован руководством большевиков их представитель — комиссар Воецеховский, который, вместе с Сиверсом реально контролировал область и организовал национализацию рудников и заводов, изъятие продовольствия, вымогательство денег у буржуазии и прослывший «королем террора»[36]. За два месяца господства большевиков для жителей Юга советский режим стал символом террора и анархии, сильнее всего карательные мероприятия проявились в двух основных оплотах большевиков: в Ростове и Таганроге. Американский историк пишет:
В последние месяцы режима Каледина большевики получали огромную поддержку в этих городах Дона. Население ждало войска Красной армии как освободителей. Приход войск разрушил эту иллюзию за короткое время, и симпатии сменились страхом. Сразу начались аресты и казни[16]
Советский режим с его неизбежными приемами — убийствами, грабежами и насилиями стал вызывать уже в казачьей среде волю к активному сопротивлению. Оно возникало во многих местах стихийно, неорганизованно и разрозненно. Так, кроме Ейского округа, поднялись серьезные восстания в районах Армавира и Кавказской, кроваво подавленные большевиками, обрушившимися во всеоружии военной техники на почти безоружные казачьи ополчения. Во многих более крупных центрах, наряду с казачьей революционной демократией, все еще искавшей путей примирения с советской властью, наряду с пассивной обывательщиной и довольно значительным числом «нейтрального» офицерства, проявляли скрытую руководящую деятельность и активные элементы: создавались тайные кружки и организации, в состав которых, кроме энергичных офицеров и более видных казаков, входили представители городской буржуазии и демократии. Без всякого навыка к подобной работе, все эти организации имели уже свои длинные мартирологи выданных и замученных. Но большинство кубанских станиц были предоставлены самим себе. Вся их интеллигенция — терроризованный священник, нейтральный учитель и скрывающийся офицер — опасливо сторонились еще от участия в движении, не вполне доверяя его искренности и серьезности. Тем более, что советская власть на эту именно интеллигенцию воздвигла жестокое гонение, в особенности на духовенство.[37].
Антисоветское сопротивление началось со станиц близ Новочеркасска — богатого района, наиболее всего пострадавшего от мародерства красных и изъятия ими продовольствия. Несмотря на то, что казаки в станицах от мероприятий большевиков пострадали меньше, чем городское население, именно они сыграли важную роль в свержении советской власти на Дону, так как большевики оказались прямой угрозой казачеству, действуя в соответствии с объявленными перед занятием Новочеркасска советским командующим Саблиным представителем Круга задачами: «Казачество, как отдельное и привилегированное сословие должно быть ликвидировано»[38]. Пробуждение казачества пошло стремительнее, чем было его падение. Уже в середине марта началось сильное брожение в различных местах области и тайная организация казачьих сил, чему немало способствовала наступившая весенняя распутица, мешавшая передвижению большевистских карательных отрядов. 18 марта впервые собирается в станице Манычской съезд Черкасского округа, на котором казаки выносят постановления против советской власти. Во второй половине марта начались и вооруженные выступления.
6. Документы времён расказачивания
24 января 1919 года Оргбюро ЦК РКП(б), после обсуждения 6-го пункта повестки дня — «Циркулярного письма ЦК об отношении к казакам», принимает секретную директиву «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах» с резолюцией:«Принять текст циркулярного письма. Предложить комиссариату земледелия разработать практические мероприятия по переселению бедноты в широком масштабе на казачьи земли»[39]. Эта директива, подписанная 29 января Председателем ВЦИК Я. Свердловым[40], и положила начало расказачиванию.
Из Директивы ЦК РКП «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах»[41]:
…учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путём поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи…
Согласно исследованиям историков, идеологом и составителем данной директивы является И. В. Сталин (историк Г. Магнер[4]), Я. М. Свердлов (мнение историка Р. А. Медведева[42]), либо С. И. Сырцов — председатель Донбюро (что утверждает доктор исторических наук Л. И. Футорянский, изучающий проблемы казачества[5]).
В то же время, советский историк Р. А. Медведев имеет две версии механизма принятия данной директивы:
· 1) Принята Оргбюро ЦК РКП(б) по докладу Донбюро, Свердловым лишь подписана
· 2) разработана и вынесена лично Свердловым.[42]
В защиту единоличного вынесения директивы одним из лидеров партии встают видные историки, такие как Р. А. Медведев, С. П. Стариков, Г. Магнер, расходясь лишь в его определении. Прежде всего, на это указывают следующие факты: полноценное обсуждение и принятие директивы Оргбюро противоречило всем постановлениям и обращениям Совнаркома, ВЦИК, РВС РСФСР, указам, письмам и выступлениям В. И. Ленина и Я. М. Свердлова, Казачим отделом ВЦИК, который определённо не поддержал бы директиву. В частности, В. И. Ленин не имел информации о принятии данной директивы, а получив некоторые сведения, подверг её критике, ранее заявляя даже о недопустимости вмешательства в быт казаков, не говоря уже о терроре.[43]. Историк Г.Магнер в своем исследовании прорабатывает версию относительно возможности единоличной подготовки репрессий И. В. Сталиным, поскольку именно он курировал вопросы национальностей, общностей и малых народов, имел достаточное влияние для возможности самостоятельного решения вопросов и издания директивы без согласования с В. И. Лениным и обсуждения на оргбюро. В защиту данной версии становиться факт продолжения репрессий и террора по отношению к казачеству после смерти Я. М. Свердлова и их формального прекращение лишь после ряда обсуждений в ЦК РКП (б) и вмешательства Казачьего Комитета ВЦИК.[44]. Доктор исторических наук профессор Павел Голуб, автор книги «Правда и ложь о «расказачивании» казаков» анализируя, кто же анонимный автор того документа, мотивированно отвел предположения о Свердлове и Сталине, склонился к выводу, что готовилась директива в недрах военного ведомства, руководимого Троцким.
Отношение региональных руководителей органов РКП (б) к казачеству в целом было негативным, что следует из заявлений, к примеру, председателя Донбюро ЦК Сырцова, что всякое сотрудничество с казачеством и привлечение его на сторону революционной власти будет «сговором с контрреволюцией». В то же время член РВС Южного фронта В. А. Трифонов в письме А. А. Сольцу говоря о казачестве, заявляет: «В руках этих идиотов находится судьба величайшей революции — есть от чего сойти с ума[45]»
В числе проводимых мероприятий были меры, применяемые в целом в ходе красного террора, к примеру, взятие заложников «пользующихся каким-либо авторитетом», что следует из предписаний Донбюро :
"В целях скорейшей ликвидации казачьей контрреволюции и предупреждения возможных восстаний Донбюро предлагает провести через соответствующие советские учреждения следующее: 1) Во всех станицах, хуторах немедленно арестовать всех видных представителей данной станицы или хутора, пользующихся каким-либо авторитетом, хотя и не замешанных в контрреволюционных действиях, и отправить как заложников в районный революционный трибунал. (Уличенные, согласно директиве ЦК, должны быть расстреляны.) 2) При опубликовании приказа о сдаче оружия объявить, что, в случае обнаружения по истечении указанного срока у кого-либо оружия, будет расстрелян не только владелец оружия, но и несколько заложников. 3) В состав ревкома ни в коем случае не могут входить лица казачьего звания, некоммунисты. Ответственность за нарушение указанного возлагается на райревкомы и организатора местного ревкома.
4) Составить по станицам под ответственность ревкомов списки всех бежавших казаков (то же относится и к кулакам) и без всякого исключения арестовывать и направлять в районные трибуналы, где должна быть применена высшая мера наказания"[8][46]
Донбюро ЦК РКП, как ответственный за проведение расказачивания орган на директиву реагирует оперативно, что следует из докладов в ЦК партии: