Сенатор Державин представил свое «мнение о евреях» Павлу I, но император оставил его без внимания. Записка Державина «пришла в движение» при Александре I. Был создан комитет. Состав его свидетельствовал о значении, которое придавалось вопросу. Членами комитета были граф Чарторыжский, граф Потоцкий, граф Валериан Зубов и Гаврила Державин26. Первым решением комитета было приглашение представителей еврейского населения для того, чтобы выслушать их мнение о выводах, сделанных Державиным. В 1804 г. было выработано «положение о евреях». Черта оседлости была сохранена, но ее территория расширена, включив Астраханскую и Кавказскую губернии. В пределах черты оседлости евреи должны были пользоваться «покровительством законов наравне со всеми другими русскими подданными». Сохранялось запрещение проживать в сельских местностях и строжайше запрещалось торговать вином. На первом месте в положении 1804 г. стоят статьи, поощряющие просвещение. Детям евреев предоставлялось право обучения во всех российских народных училищах, гимназиях и университетах. Одновременно разрешалось для желающих создание еврейских «особенных школ».
Положение 1804 г. было первым актом, регулировавшим положение евреев Российской империи. Его либеральность, терпимость — знак времени — становятся очевидными при сравнении с последующим законодательством, которое непрерывно ужесточалось.
Если мы хотим двигаться вперед, мы должны иметь цель, которой еще не достигли. Но для того, чтобы постоянно прогрессировать, мы должны быть в состоянии поставить себе цель, которую никогда нельзя достигнуть.
Адам Чарторыйский
В сентябре 1802 г., подписав указ о создании министерств, Александр назначил Адама Чарторыйского заместителем (товарищем) министра иностранных дел. Номинальным министром был канцлер граф Александр Воронцов, человек немолодой и больной, целиком полагавшийся на своего заместителя. В январе 1804 г. князь Чарторыйский получил пост министра иностранных дел. Назначение свидетельствовало о доверии, которое питал император к другу юности, о широте взглядов Александра, хорошо знавшего, что он идет против общего мнения, спокойно принимавшего во главе русской внешней политики немцев, но не желавшего видеть на этом посту поляка. Жозеф де Местр писал сардинскому королю: «Чарторыйский надменен и молчалив... Я сомневаюсь, чтобы поляк, который сам мечтал о королевской короне, мог стать хорошим русским». Наполеон предупреждал маркграфа Баденского, отца императрицы Елизаветы, что Александр «окружен поляками, его министр и любовницы принадлежат к этой нации...».
Наполеон имел основания быть недовольным Чарторыйским, который, приехав в Петербург, остро критиковал ратификацию мирного договора с Францией, подписанного Павлом. По мнению будущего министра иностранных дел, договор лишил Александра возможности активного участия в определении будущего Европы.
В первые месяцы после вступления на престол Александр мечтал не вмешиваться в европейские дела и заниматься внутренними проблемами. Адам Чарторыйский пишет в своих мемуарах: «Император с одинаковым отвращением говорил о войнах Екатерины и деспотическом безумии Павла». Польский князь и русский подданный Чарторыйский считал, что изоляция России ведет к потере ею всякого значения в Европе, к унижению и не вызовет поддержки со стороны общественного мнения.
В 1803 г., уже руководя фактически внешней политикой империи, Адам Чарторыйский представил императору обширный меморандум, озаглавленный «Политическая система, которую следует принять России». Это была внешнеполитическая программа, предлагавшая России активное участие в европейских, что означало в то время — мировых, делах. Документ этот никогда не был опубликован, но сохранился в архивах Чарторыйского, где был обнаружен польским историком М. Кукелем27. Меморандум представляет значительный интерес по многим причинам. Верный ученик «века Просвещения», автор программы ставит в качестве цели достижение прочного мира в Европе. Для этого необходимы три условия: прогресс цивилизации у остальных народов, перекройка границ, учитывая национальность и естественные барьеры, установление либеральных учреждений и представительной власти. Адам Чарторыйский писал о «вечном мире» и «обществе государств» после аббата де Сент-Пьер, Руссо, после Канта. Но он первым говорил о значении национального вопроса, о политическом либерализме.
За общими теоретическими рассуждениями следовали оценка места России в Европе, основные линии ее внешней политики, анализ международного положения в начале XIX в. с учетом позиции по отношению к российской империи основных государств континента. Россия, — писал Адам Чарторыйский, — является по своему характеру агрессивной державой. Ее будущее должно быть основано на освоении имеющейся гигантской территории, а не на дальнейших захватах. Но изоляция была бы проявлением слабости. Положение и сила России диктует ей необходимость активной внешней политики. Автор программы учитывает традиционные тенденции российской политики. Поэтому, отрицая необходимость дальнейших территориальных захватов, он намечает конкретные меры по освобождению славянских народов Балканского полуострова, протектором которых должна быть Россия.
Трезвой и проницательной была оценка возможных противников и союзников России. Единственную реальную опасность для России Чарторыйский видел в Англии. Одновременно она является бесценным, хотя и слишком исключительным, торговым партнером, а также потенциальным союзником, ибо ее беспокоят вопросы мира и безопасности в Европе; кроме того она является последним оплотом либерализма, после того, как он был ликвидирован на континенте. Меморандум предлагал создать — для противодействия Англии — сильный флот и вступить в союз с второстепенными морскими державами. Чарторыйский особенно подчеркивал значение Америки.
Если Россия и Англия договорятся между собой, утверждал меморандум, их политика станет законом для всего континента. Поэтому в основу новой внешнеполитической программы России Чарторыйский ставил союз с Англией.
Между Россией и Францией, говорилось в меморандуме, нет столкновения интересов. В XVIII в. враждебность французской политики определялась стремлением Парижа поддержать традиционных союзников — Швецию, Турцию, Польшу, которым угрожала Россия. Наполеон раздвинул границы Франции до их естественных пределов, и европейские державы, объединившись, могут помешать дальнейшим завоеваниям. Революционным французским идеям Чарторыйский предлагал противопоставить пропаганду либерализма и воздействие на французское общественное мнение, возбуждая его против тирана — Наполеона.
Естественно, ибо Адам Чарторыйский никогда не скрывал своего польского патриотизма, заметное место в меморандуме занимает «польский вопрос». Разделы Польши сделали Австрию и Пруссию соседями России. Чарторыйский предупреждает о потенциальной опасности этого соседства и намекает на возможность в будущем нападения немецких государств на Россию. Объединенная возрожденная Польша обеспечит безопасность России, которой угрожают немцы на Буге. Меморандум предлагал обеспечить польскую корону для брата Александра, великого князя Константина, и говорил о возможности унии между двумя славянскими государствами, что дало бы России контроль над Данцигом и продвинуло границы до Карпат.
Автор меморандума рассматривал Оттоманскую империю как I умирающий организм. Отсюда вытекала задача помешать какой-либо европейской державе овладеть наследием покойницы, прежде всего проливами. Цель России в этой ситуации состояла в создании греческого государства и обеспечении протектората над балканскими народами. В будущем рассматривалась возможность объединения славян, входивших в состав Турции и в состав Австрии, в самостоятельное государство — большую Хорватию.
На Апеннинском полуострове Адам Чарторыйский видел возможность возникновения союза итальянских княжеств, а на севере — возникновение независимого государства, состоящего из Итальянской республики, Пьемонта и Венеции.
Наконец, меморандум предлагал создать конфедерацию (по примеру Швейцарии) или федерацию (по примеру США) независимых от Австрии и Пруссии немецких государств — Западную Германию.
Внешнеполитическая программа, изложенная князем Чарторыйским, была с энтузиазмом одобрена как Негласным комитетом, так и императором. Недвусмысленным подтверждением этого было назначение Адама Чарторыйского министром иностранных дел, а также «Секретные инструкции», подписанные Александром, врученные в сентябре 1804 г. Николаю Новосильцеву, отправленному со специальной миссией в Лондон.
Даже самая мудрая внешнеполитическая программа не может учесть всех обстоятельств, всех данных, как стали выражаться в компьютерный век, способствующих или мешающих ее реализации. В числе множества других факторов — политических, экономических, религиозных, влиявших на русскую внешнюю политику в начале XIX в. (и затем в течение ста лет) был фактор немецкий.
Он не был решающим, но очень значительным. Принцесса Ангальт-Цербстская, будущая императрица Екатерина II, была бабкой Александра I. Его матерью была принцесса Гессен-Дармштадская, женой — маркграфиня Баденская. У Александра было пять сестер. Их мужья были: эрц-герцог австрийский, нидерландский король, принцы Мекленбург-Шверинский, Саксен-Веймарский, Ольденбургский. Родственные связи не мешали войнам, но значительно расширяли зону интересов. Родственные отношения с немецкими княжествами и Габсбургами сделали неизбежным столкновение русских и французских интересов на линии Рейна. Продвижение Наполеона в Германию, дававшее ему власть на континенте, было направлено против родственников российского императора.