Царствование Александра III — высшая точка враждебного отношения центра к окраинам. Сплелись вместе неприязненное отношение императора к нерусским народам, населявшим Россию, мессианитский национализм Победоносцева, рационализм Дмитрия Толстого, стремившегося сохранить нерушимость империи, быстрое развитие окраин, в особенности западных. Граф Толстой распространяет на прибалтийские провинции русскую судебную систему, ликвидируя местные суды, проводит усиленную политику русификации в администрации и школах, ставя своей целью борьбу с германизацией, с привилегиями, которыми пользовалось немецкое дворянство, балтийские бароны. Еще более интенсивная русификация проводилась в Привислинском крае. Одним из главных ее направлений была борьба с влиянием католической церкви, в которой министр внутренних дел видел основной источник польского национализма. Этот вопрос граф Толстой знал хорошо: в молодости он написал (на французском языке) книгу «Римский католицизм в России» — о коварных планах проникновения в Россию, составляемых в Ватикане.
Конкордат между Россией и Ватиканом, решение о котором было достигнуто во время встречи Николая I с папой Григорием XVI в Риме в декабре 1845 г., переживал трудное время после польского восстания 1863 г. В 1864 г., под предлогом укрывательства повстанцев, были закрыты 114 (из 197) католических монастырей в России. Для управления католической церковью в пределах Российской империи была создана Духовная коллегия во главе с лояльными по отношению к Петербургу католическими иерархами. В 1866 г. папа Пий IX дал повод для разрыва Россией дипломатических отношений с Ватиканом.
Папа Лев XIII, избранный в 1878 г., начал политику сближения с петербургским двором. В Ватикан был направлен один из способнейших русских дипломатов того времени Александр Извольский. В беседе с ним Лев XIII объяснял, что в борьбе с наступающими разрушительными началами Ватикану «нужна помощь консервативных держав», подчеркивая: «Я придаю большую цену нравственной поддержке со стороны России». Извольский сообщал в Петербург, что, «когда Лев XIII хочет представить нам ценность своей дружбы во время европейских осложнений, он имеет в виду в особенности польский вопрос, в котором его духовная власть может, по его мнению, оказать весьма ценное воздействие». За словами последовали действия: в марте 1889 г. Лев XIII опубликовал послание к польским епископам, призывая их сотрудничать с властями России, Германии, Австро-Венгрии. Особенно папа рекомендовал такое сотрудничество католикам России58. Роза Люксембург, член социал-демократических партий России, Польши и Литвы, Германии, комментируя послание папы, писала: «С этого времени истинным представителем Бога в Польше является русский кнут»59.
Вступление Александра III на трон было ознаменовано еврейским погромом в Киеве. Как засвидетельствовал в своих воспоминаниях начальник Киевского жандармского управления, погром произошел при попустительстве и поддержке генерал-губернатора Дрентельна60. Сочувственно относился к антиеврейским выступлениям министр внутренних дел Игнатьев. Занявший его место граф Толстой не любил евреев, но еще больше он не любил беспорядков. Стихийные выражения антиеврейских чувств были резко ограничены. Заработала административная машина. В мае 1882 г. были приняты законы, сокращавшие черту оседлости и ограничивавшие право евреев передвигаться вне ее, в 1887 г. для еврейских детей была введена процентная норма в средних учебных заведениях (в черте оседлости — 1%, в столицах — 3%, в других городах — 5%). В 1891 г. из Москвы выслали более 10 тыс. евреев механиков, мастеров, ремесленников, проживание которых было разрешено в 1865 г. В 1892 г. евреев лишили права участвовать в органах городского самоуправления. Сотни законов, указов, распоряжений и директив регулировали их положение в России: от запрещения владеть землей до запрещения преподавать русский язык в еврейских школах. Сборник антиеврейских законов насчитывал около тысячи страниц.
Антисемитизм становится одной из популярнейших идеологий в Европе в конце XIX в. Он вспыхивает в Германии после финансового кризиса 1873 г. и будет расти и развиваться. Волна антисемитизма захлестывает Францию: в 1894 г. судят капитана Дрейфуса.
Русский антисемитизм привлекал внимание мира, ибо был — государственной политикой. Сергей Витте, желая похвалить министра внутренних дел, говорит о нем: «Граф Толстой никогда не впадал в крайности ни в отношении преследования евреев, ни в отношении преследования поляков и вообще инородцев»61. В то же время министр юстиции Манасеин «проводил так называемые националистические взгляды, которые заключались... в том, чтобы несправедливо давить и не считаться с интересами инородцев»62. Преследования — были политикой, формы реализации зависели от темперамента министра, прежде всего — от императора. Антиеврейское законодательство Александра III воспринималось как особенно несправедливое, ибо отменяло права, которые дал еврейскому населению Александр II.
В конце XIX в. западноевропейский антисемитизм приобретает «научную базу» в виде расовых теорий. Француз Артур Гобино, англичанин Хоустон Стюарт Чемберлен сочиняют теорию о превосходстве «высшей», арийской расы. В России эти идеи успеха не имеют. Русский антисемитизм носит религиозный характер: переход в православие устранял преграды, запреты. Перейти из одной расы в другую — невозможно. Как невозможно бьио после коммунистической революции изменить социальное происхождение. Перемена вероисповедания была невозможна. Сомнения по отношению к новообращенному, конечно, оставались. Но они имели не юридический, а психологический характер. Любимая дочь Александра III Ксения влюбилась в великого князя Александра Михайловича, сына любимого дяди императора. Препятствием, с точки зрения отца невесты, было неясное происхождение матери жениха — баденской принцессы, великой княгини Ольги Федоровны. «Потому, что она, — сообщает любитель сплетен Сергей Витте, — имела еврейский тип... и находилась в довольно близком родстве с одним из еврейских банкиров в Карлсруэ»63. Любовь победила — Александр III дал согласие на брак.
В 1903 г. Теодор Герцль приехал в Петербург знакомить царских министров с программой сионизма. Наиболее интересный разговор произошел у него с Сергеем Витте. Министр финансов, объявив, что он «друг евреев», объяснил собеседнику, что евреи сами виноваты, вызывая к себе враждебность «высокомерием». В большинстве — они бедные, а поэтому — грязные, занимаются презренными профессиями и т.д. К тому же их много в революционном движении. «Чем вы это объясняете?» — спросил Герцль. Сергей Витте ответил, что, по его мнению, «это вина нашего правительства. Евреев слишком угнетают. Я часто говорил покойному царю Александру III: «Ваше величество, если бы можно было утопить шесть или семь миллионов евреев в Черном море, я был бы целиком за это. Но если это невозможно, то нужно позволить им жить». «Чего вы хотите от русского правительства?» — спросил Витте у лидера сионистов. «Некоторого поощрения», — ответил Герцль. «Но мы поощряем евреев, — порадовал Витте. — Поощряем эмигрировать. Пинком ноги в зад, например»64. Теодор Герцль прокомментировал: с такими друзьями — кому нужны враги.
Погромы 1881—1882 гг. вызвали первую волну эмиграции. Ежегодно выезжало 50—60 тыс. человек. В 1891 г., после высылки из Москвы мастеровых и ремесленников, эмигрировало 110 тыс., а в 1892 г. — 137 тыс. человек65. Основной поток эмигрантов шел в Соединенные Штаты. Другой возможностью решения еврейского вопроса было обращение в православие. Здесь результаты были скромными: ежегодно на протяжении второй половины XIX в. принимало христианство, в среднем, 936 евреев66.
Подавляющее большинство населения России исповедовало православие. Кроме того, в империи жили мусульмане (в конце века — около 12 млн.) католики (около 11 млн.), лютеране (около 4,5 млн.), евреи (около 4 млн.), язычники (около 7 млн.), представители других религий. Притеснения, которые испытывали (в разной мере) неправославные веры, были результатом политики централизации, укрепления единства империи. Наиболее демонстративным проявлением этой политики было отношение к старообрядцам, официально именовавшимся — раскольниками. Старообрядцы, делившиеся на различные группы, насчитывали, по отчету обер-прокурора Священного Синода в 1895 г., 13 млн. верующих. В официальной статистике они включались в число православных. Основную группу старообрядцев (75% от общего числа) составляли «поповцы» — они имели свою организацию, сходную с православной церковью, своих священников. Центром «поповцев» было Рогожское кладбище в Москве. На территории кладбища имелись моленные, больница, дом старцев. Капитализм открыл дорогу к успехам многим старообрядцам, людям активным, энергичным, привыкшим преодолевать препятствия. Указ 1883 г. позволил старообрядцам молиться и жить по-своему, но не афишируя своих разногласий с официальной церковью. Они получили как бы официальное разрешение жить в подполье.
Значительно тяжелее было положение других течений старообрядчества. Особенно преследовались многочисленные секты. Репрессиям подвергались апокалипсические секты (хлысты, скопцы), а также разного рода баптистские движения. Министерство внутренних дел объявило, что баптизм представляет собой «секту евангельско-лютеранской церкви», следовательно, «лица русского происхождения» не имеют права быть баптистами. В 1900 г. русским было официально запрещено называть себя баптистами.
Освобождение крестьян дало мощный толчок развитию духовных поисков ответов на вопросы, возникшие в результате социальных и экономических перемен. Не находя ответа в официальной православной церкви, русские уходят в секты, создают новые. Государство отвечает административными репрессиями, которые должны были помочь церкви бороться с «религиозным брожением, не соответствующим началам православия», которое, как регистрировал Священный Синод, существовало «в довольно значительной части русского народа».