Главные международные осложнения, которые пришлось пережить Греции в царствование Георга I, обусловливались стремлением Г. присоединить те турецкие провинции, которые населены греками. Положение Кандии издавна было особенно печально. Турецкое правительство совсем не могло обуздывать здесь янычар, состоявших из кандиотских ренегатов; нигде христиане не были так унижаемы, как здесь. При освобождении Г. державы, опасаясь дать новому королевству слишком большое морское могущество, оставили Кандию во власти Порты. С тех пор положение христиан улучшилось здесь очень мало, и потому жители острова не меньше мечтали о соединении с родною им Г., чем жители Ионийских островов. В 1866 году на Кандии вспыхнуло восстание. Началась трёхлетняя война, своим ожесточением напомнившая восстание двадцатых годов. В Г. она отозвалась собиранием денег в пользу инсургентов, отправкой отрядов добровольцев. Правительство не могло и не хотело препятствовать этому; в ноябре 1868 года министр иностранных дел Делианис прямо заявил в палате, что его политика направлена к присоединению Кандии. Угрожающая нота Порты не произвела впечатления. Тогда Порта предложила греческому посланнику оставить Константинополь, изгнала греческих подданных со своей территории и начала блокировать греч. гавани; в Фессалии была расположена армия под начальством Омера-паши, готовая двинуться на Грецию, которая тоже готовилась к войне. Консервативное правительство Дерби-Дизраели[12], в это время управлявшее Англией, высказалось решительно против какого бы то ни было уменьшения прав или территории Порты; министр иностранных дел лорд Стенли (Edward Stanly) запретил даже капитанам судов английского флота перевозить с Кандии бегущих оттуда женщин и детей, так как подобные факты были поняты народом не как простой акт гуманности, а как выражение симпатии делу инсургентов со стороны английского правительства. Либеральное правительство Гладстона, образовавшееся в декабре 1868 года, не решилось поддержать притязания Греции на Кандию. По предложению Бисмарка, в интересы которого не входила тогда война на Балканском полуострове, представители держав, подписавших парижский мир 1856 года, собрались 9 января 1869 года на конференцию в Париже для обсуждения греч. вопроса. Между членами конференции был представитель Порты и не было представителя Греции. Князь А. М. Горчаков возмущался этим нарушением равноправности сторон, но не сделал ничего, чтобы его устранить. Конференция признала основательными требования Порты, чтобы Грекция препятствовала образованию партий добровольцев на своей территории и не допускала в свои гавани кораблей, занимающихся доставкой контрабанды инсургентам. Греции пришлось уступить. Дипломатические сношения с Турцией восстановились; Кандия была покорена.
Когда в конце 1876 году сербская война отразилась волнениями в Фессалии и Эпире и когда оттуда начали доходить вести о варварствах турок, Грецию охватило сильное возбуждение; идея панэлленизма снова овладела умами и нашла горячее выражение в печати, в бесчисленных митингах и петициях. Палата вотировала экстраординарный кредит в 10 млн драхм на военные приготовления и приняла предложение о призыве под ружье 120 000 человек (при менее чем 2-млн. населении страны), а в начале 1877 года приняла закон о всеобщей воинской повинности. Образовалось коалиционное м-во, в состав которого вошли вожди всех партий. В апреле 1877 года Россия объявила войну Турции. Момент был для Греции удобный; но глава английского правительства, лорд Биконсфильд, заявил, что движение греческих войск через границу вызовет немедленное занятие Пирея. Греция продолжала, однако, служить убежищем для фессалийских беглецов, множество которых поступало в качестве добровольцев в греческую армию. Турецкий посланник потребовал объяснений; правительство ответило ему в успокоительном тоне. Новые зверства в Фессалии вызвали уличные волнения в Афинах. 4 августа Трикупис заявил державам, что если Турция не обуздает своих «черкесов»[13], то Греция будет вынуждена объявить войну. Порта в ответ на это угрожала двинуть войска на Афины, если Греция не прекратит своих военных приготовлений. Угрозу, однако, было бы трудно выполнить, так как все силы Турции были поглощены войной с Россией. Тем не менее Греция медлила под влиянием угроз Биконсфильда. Наконец новое и уже однородное министерство Кумундуроса, образовавшееся 23 января 1878 года, 2 февр. двинуло в Фессалию корпус в 12 000 чел., но уже 7 февраля приказало ему вернуться, так как адрианопольское перемирие дало Турции возможность отправить и войско в Фессалию, и панцирный флот в Пирей, да и посланники великих держав решительно потребовали прекращения военных действий.
Греция просила у держав разрешения иметь представителей на берлинском конгрессе, но в этом ей было отказано. Только 27 июня 1878 года, когда обсуждался греческий вопрос, её представители (мин. иностр. дел Делианис и берл. посланник Рангабе) были приглашены на заседание конгресса для выражения желаний Греции. Зато Греция нашла горячего защитника в лице французского уполномоченного Ваддингтона. Делианис ввиду безнадёжности слишком больших требований просил конгресс, чтобы Греции были уступлены Фессалия, Эпир и Кандия. Ваддингтон настаивал на отдаче Фессалии и Эпира как провинций, которые являются источником слабости для Порты, а для Греции явятся источником силы. Против этого решительно высказалась Англия. В результате конгресс рекомендовал Порте уступить Греции часть Эпира и Фессалии до рек Каламаса и Саламбрии; Кандия, опять волновавшаяся, безусловно оставлена в распоряжении Турции. Все это только обостряло отношения между Портой и Г. и тяжело отзывалось на греческих финансах. Государственные расходы Греции с 39 млн в 1876 году поднялись до 113 млн в 1881-м. Отсюда миролюбие нового министерства Трикуписа, образовавшегося 18 марта 1880 года В Англии, между тем, Биконсфильда сменил Гладстон, по почину которого была созвана в Берлине конференция (16 июня — 1 июля 1880) по греческому вопросу. Она не привела ни к чему, так как Порта решительно заявила, что ни за что не отдаст Греции Лариссу и Янину. Неуступчивость Турции принудила Грецию держать свои войска по-прежнему готовыми. Наконец и в Турции поколебался воинственный дух; она сама созвала державы на конференцию в Константинополь (6 марта 1881) и согласилась отдать Греции часть Фессалии к югу от р. Саламбрии и часть Эпира к Востоку от р. Арты с городами Лариссой и Трикалой, но без Метцова и Янины; при этом Турция настояла на условии, чтобы укрепления Превеза и Пунта, охраняющие вход в залив Арто, были срыты в 3-месячный срок. Греция согласилась, и в ноябре 1881 года население её увеличилось на 300 000 душ. Таким образом был сделан второй важный шаг для осуществления стремлений панэлленизма, хотя и далеко не такой решительный, как надеялись греки: две важные части Эпира и Фессалии, Кандия, Самос (не говоря уже о Македонии и Родосе, где население не чисто греческое) остались в руках Турции. Кипр в 1878 году перешел к Англии, что вместе с образом действий Англии в 1869 и 1878 годах сильно ослабило симпатии греков к этой державе. Новое Болгарское государство своими притязаниями на Македонию явилось естественным и опасным соперником Греции. В 1885 году между ними вследствие соединения Болгарии с Восточной Румелией произошло обострение отношений, грозившее даже перейти в войну.