Всемирная история том 1. Древний мир Оскар Йегер 2001г. (стр. 118 из 163)
Имущество всех подвергнувшихся проскрипции и тех, кто пал во время войны, сражаясь против Суллы, было продано с публичного торга, и тот же варварски жестокий закон, который отнимал у сыновей противников Суллы имущество, тем же росчерком пера лишал их права занимать какие бы то ни было общественные должности, следовательно, низводил их до второстепенных граждан. Так было посеяно семя крови и ненависти, и из этого посева могли вырасти только новая кровь и новая ненависть.
Проскрипции и законы
Впрочем, о законодательной деятельности Суллы, для которой он таким кровавым способом расчищал и подготовлял почву, нельзя не отозваться с некоторым одобрением: хотя в ней не было ничего творческого и открывающего новые пути, однако была определенная цель, к которой он стремился — восстановить древнеримский государственный строи с его прежним аристократическим отпечатком, поднять значение государства в завоеванной им стране. В этом отношении Сулла следовал строго обдуманному плану, вполне уже сложившемуся в его сознании. Он сам был аристократом из древнепатрицианского дома, и не одной только родовитостью, не одной знатностью, не одним тонким образованием в духе того времени, но и действительными преимуществами: и силой ума, и дальновидностью, и личным своим значением — он превосходил всех своих плебейских противников и, особенно, Мария, равно как и большинство равных ему по общественному значению современников. Простым вождем партии он не мог быть уже потому, что был по своей природе создан для обширной государственной деятельности; однако он не мог освободиться от воззрений и даже предрассудков своего сословия, да и не желал этого; быть реформатором в широком смысле слова, поставить римское государство на новую монархическую основу (а он не мог не предвидеть необходимости такого преобразования в чисто монархическом смысле) ему казалось и трудно, и мудрено. Горячее, страстное стремление к властвованию, к упорядочению, к беспрерывному политическому созиданию и творчеству, — всех этих свойств великого государственного деятеля, царственного гения, в нем не было.
Сон Суллы. С серебряной монеты рода Эмилиев. Сюжет связан с неоднократными заявлениями Суллы, что он лишь исполняет волю богов, являющиеся ему во снах. Сулла спит на траве, над ним — Виктория с пальмовой ветвью, справа — Диана.
Лучшей характеристикой Суллы служит то, что он даже в самые тревожные эпохи своей жизни, даже в разгар военных действий, садясь за стол, уже не выслушивал никаких докладов и не принимал никаких решений: остальное время он посвящал службе государству, но время обеда принадлежало лично ему, Корнелию Сулле. И точно так же в период диктаторского могущества, когда он один всем правил и издавал законы, он никогда не упускал возможности воспользоваться свободным временем, когда положение государства этого допускало, и удалялся от дел, чтобы в полном спокойствии насладиться теми радостями, которые мог найти на дне кубка жизни.
Один великий плод революционных движений последнего пятидесятилетия — великое дело единения Италии путем дарования полного права гражданства союзникам — он признал существующим фактом и не пытался изменить в нем ни йоты. Напротив, он быстро и с корнем старался уничтожить все те учреждения, которые отозвались демократизмом Гракхов и их подражателей. Раздачи зернового хлеба были прекращены; особенно опасное орудие демократии, народное трибунство, было притуплено посредством «Корнелиева закона о трибунской власти», по которому трибунам разрешалось обращаться с предложением к народному собранию не иначе как на основании сенатского решения. В трибуны могли быть выбраны только люди из сенаторского сословия, и тот, кто уже побывал трибуном, не мог больше добиваться никаких должностей. Таким образом, трибунство было обращено в орудие сената для отношений с гражданами, а т. к. за трибунами было сохранено право оказывать помощь гражданам против превышения власти со стороны магистратуры, то трибуны являлись тоже некоторого рода орудием для обуздания чиновничества. Законодательные права народных собраний Сулла не вполне ограничил и выборы оставил в том же виде, в каком они были прежде; но в последовательность поступательного восхождения по служебной лестнице были внесены некоторые новые ограничения: никто не мог быть претором, не будучи квестором, никто не мог быть консулом, не будучи претором. Сенат был значительно дополнен Суллой введением новых 300 членов, избранных им лично, и при этом существенно возвышено могущество и независимость этой древней корпорации. На будущее время вступление в сенат обусловливалось вступлением в должность квестора; а т. к. ежегодно избиралось 20 квесторов, то ежегодно состав сената обновлялся 20 новыми членами. Чрезвычайно мудреная обязанность, возложенная на цензоров, по отношению к просмотру списка сенаторов, была устранена, и сенаторы явились несменяемыми и пожизненными. Даже власть высших сановников, консулов и преторов была значительно ограничена Суллой. Военная власть была отделена от политической: консулы и преторы (а их теперь ежегодно избиралось восемь) оставались в течение своего служебного года в Риме и в постоянных отношениях с гражданами, т. е. они правили Италией и распоряжались судом и расправой. Затем они отправлялись в качестве проконсулов и пропреторов в провинции, которых теперь было уже десять: Сицилия, Сардиния, две Испании, Македония с Ахайей, Африка, Азия, Нарбонская Галлия, Киликия и Цисальпийская Галлия. Там эти проконсулы и пропреторы, согласно распоряжению сената, принимали на себя командование войсками. В законах, касавшихся финансовой и общей части управления, например, в ограничении роскоши и т. п., диктатор выказал весьма разнообразную предусмотрительность и оказал современникам услуги, которые в потомстве уже не могут найти себе правильной оценки. Особенно важные услуги были оказаны Суллой правосудию при посредстве учреждения и дальнейшего совершенствования системы постоянных отделений суда (Quaestiones perpetuae), а также тем, что отделил процесс уголовный, который был представлен разбирательству суда присяжных, от процесса гражданского, который подлежал решению одного присяжного, указанного председательствующим в суде претором. Не мешает добавить, что в это время выработались формы управления италийскими городскими общинами по римскому образцу, так называемые муниципалитеты. В отдельных городах введены народные собрания, сенат из старейших представителей общины и чиновников, являющих собой исполнительную власть, административную и судебную подобно тому, как это было в Риме. Не следует забывать, что именно эту организацию и переустройство государства на новый лад, благодаря которым в обществе было восстановлено нечто вроде ощущения порядка и безопасности, — и следует считать главной заслугой в жизни и деятельности этого человека, минуя вызванные лихорадочным возбуждением революционной эпохи не извинительные, но объяснимые его жестокости. Для того, чтобы государственный механизм, вновь восстановленный Суллой, мог работать спокойно и непрерывно, Сулле необходимо было позаботиться не только о своей личной безопасности, но и о безопасности партии, вновь вызванной им к кормилу правления. Это было произведено путем обширной колонизации, при которой все его ветераны получили участки земли в Италии,[63] а затем была принята другая практическая мера, совершенно в духе Суллы — было освобождено 10 тысяч рабов, принадлежавших лицам, подвергнутым проскрипции и павшим в войне против Суллы. Эти освобожденные рабы, как было в данном случае, приняли имя освободившего их господина, прозвались Корнелиями и, распределенные по трибам, представляли собой весьма надежную и преданную Сулле тайную полицию.
Смерть Суллы. 78 г.
В 81 г. до н. э. Сулла уже мог произвести опыт пригодности и прочности восстановленного им государственного строя; он допустил выбор консулов, однако при этом не отказался от диктатуры. В 79 г. до н. э. он наконец сложил с себя диктатуру и удалился в свое имение близ Путеол, где стал жить, наслаждаясь по-своему, деля свое время между шумными пиршествами в кругу людей весьма сомнительной нравственности и составлением мемуаров, да, вероятно, и еще какой-нибудь серьезной работой, которая была неизбежна при его положении. Весьма многое, а по его воззрениям даже все случившееся с ним в жизни он приписывал удаче. Это же воззрение, которое отзывается не то довольно своеобразной скромностью, не то довольно странным легкомыслием, выразилось и в том, что Сулла сам себе придумал прозвище «счастливца « — Луций Корнелий Сулла Счастливец — и этим прозванием вполне удовольствовался. Высокое положение, которое он занимал и продолжал занимать даже после своего удаления от дел, т. к. он мог вновь возвратиться к нему в каждую минуту, — это положение никогда не составляло конечной цели и стремлений его честолюбия. По воле счастья, если только подобное положение можно назвать «счастливым «, или в силу неизбежно сложившихся обстоятельств и условий политического положения Рима Сулле пришлось быть первым постоянным диктатором (dictator perpetuus) — первым монархом Рима. Так он и скончался в своем имении либо скоропостижно, либо после очень краткой болезни (78 г. до н. э.). Останки его с царственной пышностью были преданы земле на Марсовом поле.
Фортуна, богиня удачи, с рогом изобилия.
Серебряная статуэтка из Флорентийской галереи.
Общее положение дел: Гней Помпей. — Война в Испании. — Невольническая война. — Война с морскими разбойниками. — Война на Востоке. — Третья война с Митридатом. — Заговор Катилины. — Возвращение Помпея и первый триумвират. (78–60 гг. до н. э.)