| Год | Рождаемость | Смертность (без мертворожденных) | Природный прирост |
| 1927 | 1184 | 523 | 661 |
| 1928 | 1139 | 496 | 643 |
| 1929 | 1081 | 539 | 542 |
| 1930 | 1023 | 536 | 487 |
| 1931 | 975 | 515 | 460 |
| 1932 | 782 | 668 | 114 |
| 1933 | 564 | 2104 | −1540 |
| 1934 | 551 | 462 | 490 |
| 1935 | 759 | 342 | 417 |
| 1936 | 893 | 360 | 533 |
| 1937 | 1214 | 428 | 786 |
| 1938 | 1114 | 431 | 683 |
Резкий прирост рождаемости в 1937 и 1938 годах вызван, в том числе, запретом абортов (230—255 тыс. — количество абортов регистрируемых в 1927—28 годах). Если факторами снижения смертности в 1934—35 годах является снижение рождаемости (в 1925—29 годах ежегодно более 170 тысяч детей умирали в возрасте до 1 года и более 250 тысяч в возрасте до 12 лет) и преждевременная смертность 1932—33 годов, то для последующих годов большее влияние оказывало снижение смертности детей в возрасте до 1 года.
Исходя из приведённых данных вероятностный демографический дефицит за 1929—38 года мог составить 4,451 млн чел., (без учёта сальдо миграции), в том числе за счёт дефицита рождаемости — 2,542 тыс. чел. Вероятностный «недобор» природного прироста за этот период составил 2,852 тыс. чел.
Отрицательное сальдо миграции для УССР за межпереписной период 1927—36 составил 1343 тыс. чел (по данным для предоставленным для переписи 1937 года). Если количество вынужденных мигрантов (аграрное переселение 1927—39 (планировалось переселить 5,4 млн человек), кулацкая ссылка и очистка приграничных полос от неблагонадёжного элемента) поддаётся ориентировочному исчислению (до миллиона человек), то количество «добровольных» мигрантов (самораскулачивание, стройки первой и второй пятилетки) учесть чрезвычайно сложно, если вообще возможно.
Произведённый в 2002 году группой французских и русских демографов анализ межпереписной (1927-38) ситуации в УССР (не учитывающий, или не в полной мере учитывающий в то же время ряд факторов — миграция, территориальные изменения, особенности учёта, наборы данных) дал такие результаты: вероятностный демографический дефицит 4,566 млн чел. — из которого — дефицит рождаемости −1,057 млн чел. 0,93 млн чел — насильственная миграция (добровольная миграция, в связи с невозможностью моделирования, была признана равной нулю). Расчётная смертность для 1933 года оценена в 2,582 миллиона — исходя из этой цифры было сделано предположение о том, что количество смертей, превышающих средний показатель за последующие периоды (1934—38), достигает 2,15 миллионов.[5]
Кроме приведённых выше оценок опубликовано ещё довольно большое количество цифрового материала, которое, по мнению авторов их представивших, отражает количество жертв Голодомора. Так например согласно расчета доктора исторических наук Станислава Кульчицкого (Украина) прямые и косвенные потери в 1932—1933 годах, совместно с демографическим отголоском 1934 года, составляют 4 миллиона 649 тысяч людей. Согласно исследований Института демографии и социальных исследований Национальной академии наук Украины, демографические потери от Голодомора 1932—1933 годов на Украине составляют 3,2 миллиона человек.
5. Украинский Голодомор на фоне общесоюзного голода
В 1931 в пяти областях СССР — в Западной Сибири, Казахстане, на Урале, на Средней и Нижней Волге — вследствие засухи, был неурожай, что значительно сократило хлебные ресурсы страны. Ситуативная и некомпетентная политика в сельском хозяйстве экстенсивный экспорт зерна урожая 1931 года сделали ситуацию критической. В 1932 году последовал ещё больший спад производства продуктов питания, и прежде всего за счёт основных хлебопроизводящих районов СССР — зерновых районов УССР и Кубани. К началу осени 1932 страна испытывала трудности с обеспечением городского населения продовольствием. К началу весны 1933 в целом по стране ситуация с продовольствием была тяжёлой — перебои с продовольствием были даже в Москве и Ленинграде и в ряде военных округов РККА. Голодали Западная Сибирь, Урал, Средняя и Нижняя Волга, ЦЧО. Но ситуация на Украине, Северном Кавказе и Казахстане была самой тяжёлой. Несмотря на то, что из 1,1 миллиона тонн продовольственной, семенной и фуражной помощи, предоставленной в первой половине 1933 сельскому хозяйству СССР, 576 400 тонн было направлено именно в УССР, эта республика по результатам 1933 года стала лидером по абсолютным показателям сверхсмертности — по относительным её обходил лишь Казахстан. Именно положение в УССР и Казахстане, в присущей тому времени манере, было отмечено на XVII Съезде ВКП(б). Положение в УССР получило свой отдельный официальный термин — Прорыв в сельском хозяйстве УССР который существовал в советской научной литературе до начала 50-х годов.[27][28][29]
6. Причины — версии
В научных работах разных историков, посвящённых данному событию выделяется лишь один практически единый вывод — причиной голода стало отсутствие (нехватка) продуктов питания среди значительного числа населения. В оценке же причин и/или следствий авторы научных публикаций значительно расходятся.
Историки, поддерживающие теорию естественных причин возникновения массового голода, среди причин голода в СССР и, в частности, в УССР выделяют критическое состояние сельского хозяйства в 1931-32 годах и, прежде всего, его основных зернопроизводящих районов при неадекватных или несвоевременных действиях руководства СССР и УССР. Эти факторы находят также своё подтверждение в публикациях, изданных непосредственно сразу после произошедшего. Основными среди них указываются:
· Повторный значительный неурожай в СССР и УССР;
· Катастрофическое положение сельского хозяйства и в особенности животноводства в УССР;
· Пассивные и активные действия крестьянства;
· Отсутствие полной объективной и своевременной информации о состоянии дел на местах;
· Несостоятельность системы планирования, учёта и контроля;
· Неэффективность системы снабжения и распределения.[30][31][32][33][34]
Официальными причинами, оглашёнными непосредственно во время Голода (весной 1933), стали намеренные некомпетентные действия руководства Наркомзема СССР («вредительская группа» Вольфа-Конрада-Коварского) и руководства многих колхозов и совхозов, в которое «пролезли случайные и вредительские элементы» и отдельных непроверенных коммунистов на местах.
"Вредители стремились направить хозяйство Советского Союза на путь создания диспропорций, путь голода и кризиса…. " — Из 2-го издания итогов выполнения 1-й Пятилетки, 1934 г.
На XVII Съезде ВКП(б) руководители УССР выступили с самообвинениями в «подмене методов эффективного управления голым администрированием и репрессивными методами»:
«Надо прямо и совершенно определённо сказать, что репрессии были в эти прорывные годы решающим методом „руководства“ многих партийных организаций Украины.»- речь Постышева;
утрате контроля над ситуацией на местах « руководя 500 районов, не могли знать каждый район»;
и перекосом в сторону технических культур и несоблюдением базовых принципов ведения сельского хозяйства приведших к значительному снижению урожайности:
Но мы несколько лет делали одну и ту же ошибку, расширяя площади посевов на Украине без учета тех нужд, тех требований агротехники, которые ребром также были поставлены товарищем Сталиным и ЦК, когда выявлялись наши недостатки, наши ошибки. Действительно перегрузка заданиями по техническим культурам вредно отражалась на нашем сельском хозяйстве. Перегрузка посевными заданиями без учета необходимости оставления парового клина, без учета необходимости введения правильного севооборота давала понижение урожайности и толкала целый ряд земельных организаций к механическому распределению государственных заданий между колхозами, к пренебрежению конкретной обстановкой в том или другом колхозе." -Речь Косиора [22][23][33][35][36]
Наибольшее количество работ, опубликованных при поддержке как украинской диаспоры, так и непосредственно на Украине, ориентированы на теорию намеренной организации голода руководством СССР и УССР с целью ликвидации национального начала украинской нации — т. н. «успокоение голодом». Причинами же голода 1933 и массовой смертности от него согласно этому направлению преимущественно указываются:
· намеренный подрыв сельского хозяйства Украины путём коллективизации и ликвидации кулачества;
· нереальные (значительно завышенные) планы хлебозаготовок для УССР в 1932 году;
· экспроприация всех продуктов питания у большинства украинских крестьян (натуральные штрафы) и изоляция голодающих посредством административных, законодательных и репрессивных мер: Черные доски, Закон о колосках, введение паспортной системы, запрет на выезд в соседние «сытые» республики (на основе Постановления от 22 января 1933), запрет на ввоз продуктов, окружение войсками «сытых городов» от голодной деревни;
· отсутствие помощи голодающим (версии — крайне малая, предоставлена только летом 1933) при наличии возможностей её предоставить (громадные резервы, экспорт миллионов тонн во время голода и т. д.);
· предотвращение возможности предоставления иностранной продовольственной помощи посредством информационной блокады.
· введение в руководство УССР «сатрапов Сталина» для усиления голода.[37]
6.1. Хлебозаготовки
см. также Хлебозаготовки в СССР
В 1932 году хлебозаготовки на основе контрактации проходили в сочетании с введением колхозной торговли. В связи со сложной ситуацией в сельском хозяйстве УССР запланированные в 1931 заготовки по крестьянскому сектору в размере 434 миллиона пудов 6 мая 1932 года были сокращены до 356 миллиона пудов (5831,3 тыс.тонн — по колхозам 4751,2 тыс. т (в том числе по колхозам, обслуж. МТС, 3160 тыс. т), по единоличному сектору 1080,1 тыс. т). Ещё 475 тысяч тонн должны были сдать совхозы УССР. 21 июня был установлен помесячный и по-областной план сдачи зерновых: Сдачу в счёт годовой зернопоставки колхозами и единоличными хозяйствами соответственно врученным обязательством по Украине в июле 14 млн 500 тыс. пудов, в августе 72 млн 400 тыс. пудов, в сентябре 71 млн 200 тыс. пудов, в том числе по областям: Харьковской в июле 1 млн пудов, в августе 10 млн 400 тыс. пудов, в сентябре 13 млн 700 тыс. пудов; Киевской в августе 5 млн пудов, в сентябре 6 млн 700 тыс. пудов; Винницкой в августе 7 млн 500 тыс. пудов, в сентябре 10 млн пудов; Одесской в июле 6 млн пудов, в августе 19 млн пудов, в сентябре 14 млн 700 тыс. пудов; Донецкой в июле 800 тыс. пудов, в августе 7 млн пудов, в сентябре 7 млн 300 тыс. пудов; Черниговской в августе 3 млн пудов, в сентябре 3 млн 700 тыс. пудов; АМССР в июле 200 тыс. пудов, в августе 1,5 млн пудов, в сентябре 1 млн 100 тыс. пудов. Сдачу совхозами всех систем в счёт годового плана по совхозам Украины в июле 2 млн 700 тыс. пудов, в августе 9 млн 100 тыс. пудов, в сентябре 10 млн 900 тыс. пудов. На совещании Политбюро КП(б)У 6 июля 1932, в присутствии Молотова и Кагановича, все члены Политбюро, включая Скрыпника, высказались за снижение плана, ссылаясь на недосев зерновых на 2,2 млн гектар и гибель озимых на 0,8 млн гектар. Молотов и Каганович категорически отклонили пересмотр плана, потребовав мобилизации партсил для борьбы с потерями, разбазариванием хлеба и на укрепление колхозов. 21 июля происходит перераспределение плана хлебозаготовок — «Во изменение решения ПБ от 16 июля принять предложение тт. Любченко и Чубаря, установив план хлебозаготовок по Украине по колхозам 4835,2 тыс. т, в том числе МТС — 3263 тыс. т, по единоличному сектору — 996,1 тыс. т, а всего — 5831,3 тыс. тонн». План хлебозаготовок на июль для УССР устанавливается в размере 19,5 млн пудов для крестьянского сектора и 4,9 млн пудов для совхозов. 25 июля Сталин направляет Молотову и Кагановичу телеграмму о необходимости дополнительного снижения плана хлебозаготовок для наиболее пострадавшего Правобережья УССР — на 30-40 миллионов пудов — но отложив сообщение об этом до августа. В июле 1932 в УССР было заготовлено 3 миллиона пудов. 20 августа крестьянскому сектору план хлебозаготовок был сокращен на 40 миллионов пудов. В августе 1932 г. было заготовлено всего 47 млн пудов (в 1930 — 66, 1931—114 млн.пудов). В сентябре 1932 — 59 миллионов пудов (1930 — 80, 1931 — 94 млн.пудов). В октябре 1932 — 23 миллиона пудов (1930—123, 1931 — 75 млн.пудов).