Во второй половине XIX в. общие правовые нормы о наемном труде составляли еще часть гражданского права, а именно институт цивильного права договор личных услуг. Данное обязательство регулировалось в Своде законов гражданских (далее — СЗГ), составлявшем ч. 1 т. X Свода законов Российской империи, а применительно части белорусских земель — в Своде гражданских узаконений губерний прибалтийских.[29] На территории Царства Польского, куда входила также часть белорусских земель, действовал Кодекс Наполеона, ст. 1710, 1779 и 1780 которого регулировали вопросы найма услуг и работ.[30] Особенности трудовых отношений (отношений найма) с отдельными категориями работников (фабричными рабочими, шахтерами, сельскохозяйственными рабочими и др.) регулировались в России уставами горным и о промышленности, Положением о найме на сельские работы, а также иными специальными законами.
Интересно, что ни в одном из указанных выше кодифицированных актов, регулирующих и вопросы наемного труда, даже не упоминалось о переводах, а переход наемного работника к другому нанимателю осуществлялся по процедуре «увольнение-найм». При этом договор личных услуг был, как правило, срочным и заключался на срок до пяти лет (ст. 2214 СЗГ), поэтому закон воспрещал до наступления срока найма нанявшемуся отходить от хозяина, а последнему — отсылать, т. е. увольнять нанявшегося (ст. 2238 СЗГ). Нанявшемуся также запрещалось без ведома своего хозяина брать или отправлять чужую работу (ст. 2232 СЗГ).[31] Согласно ст. 4199 Свода гражданских узаконений губерний прибалтийских никто не был вправе нанимать слугу, находящегося в услужении у другого, прежде получения им надлежащего свидетельства об отпуске; тем более не дозволялось переманивать слуг.[32] Кстати, это последнее правило весьма напоминает положение, содержавшееся еще в арт. 24 раздела двенадцатого Статута Великого княжества Литовского 1588 г.
3 июля 1886 г. в Российской Империи был принят специальный закон, регулирующий отношения по найму рабочих. Как отмечает А. Н. Быков, договор фабричного найма «до 1886 г. регулировался общими положениями законов гражданских»,[33] т. е. Х тома Свода законов. И хотя данный закон по-прежнему не регулировал процедуру переводов, переход рабочего от одного фабриканта к другому был возможен. По закону, если договор найма был заключен на неопределенный срок, каждая из сторон могла его расторгнуть, уведомив другую за две недели.[34]
В качестве примера специального законодательства Российской Империи, распространяющегося только на одну категорию наемных работников и регулирующего трудовые отношения, можно назвать Положение о найме на сельские работы.[35] Это положение распространялось, в частности на Виленскую, Гродненскую, Ковенскую, Минскую, Могилевскую, Смоленскую губернии. В то же время аналогичные отношения в Клецкой, Люблинской и Полоцкой губерниях, входящих в Царство Польское, регулировались специальным Уложением, а также Кодексом Наполеона. Положение о найме на сельские работы (далее — Положение) было довольно совершенным по тем временам актом законодательства о личном найме. В нем содержались и диспозитивные нормы (например, ст. 12, 17, 21). Договор мог быть заключен как в устной, так и в письменной форме (ст. 12). Существенными условиями договора были только срок и наемная (рядная) плата, остальные условия включались в договор по соглашению сторон (ст. 21–27). Положение запрещало нанимателю выдавать наемную плату в натуральной форме под угрозой уголовной ответственности, а за задержку выплаты рядной платы устанавливалась пеня — «по полукопейке с рубля недоданной суммы за каждый день просрочки» (ст. 45).[36] Статья 38 Положения запрещала работнику отлучаться без дозволения работодателя и принимать на себя без его согласия чужую работу. Но эта норма касалась только срочных договоров, и из нее имелись исключения, связанные с нарушением нанимателем прав работника. Если же договор был бессрочный, то каждая сторона могла его расторгнуть, уведомив об этом другую «не менее как за две недели, если в самом договоре не было условлено для предварения другого срока» (ст. 65). Интересно, что близкое по содержанию правило содержится в настоящее время в ч. 1 ст. 40 ТК Беларуси и в ч. 1 ст. 80 ТК РФ. Положение, противодействуя «переманиванию» рабочих, закрепляло также, что наниматель, принявший к себе рабочего, зная, что он связан договором на то же время с другим нанимателем, обязан был вознаградить последнего за все причиненные ему самовольным уходом рабочего убытки (ст. 47). Нормы, регулирующие трудовые отношения, содержались и в некоторых иных актах законодательства, распространяющихся на отдельные категории работников (шахтеров, торговых агентов, моряков и др.).[37]
Таким образом, в дореволюционный период (во всяком случае до середины XIX в.) трудовые отношения в Беларуси во многом регулировались древним белорусско-литовским законодательством (Статут Великого княжества Литовского 1588 г.), а с середины XIX до начала XX в. — гражданским и фабрично-заводским законодательством Российской империи.
Период возрождения государственности Беларуси и советский период (1918–1991). Белорусская Народная Республика, возникшая в 1918 г. и просуществовавшая менее года, не успела сформировать собственного трудового законодательства. Но важным достижением Правительства БНР является провозглашение независимости Беларуси, а в области трудового права — установление восьмичасового рабочего дня.
Окончательное формирование и развитие отрасли белорусского трудового права связано с учреждением в 1918–1919 гг. и существованием советской Беларуси (ССРБ, Литовско-Белорусская ССР, БССР).
КЗоТ РСФСР 1918 г. даже до создания СССР применялся на территории Беларуси, входившей в то время в состав РСФСР на правах автономной области. Как писал об этом кодексе К. М. Варшавский, «основою трудового отношения становится вместо договора, т р у д о в а я п о в и н н о с т ь: распределение рабочей силы производится по предписанию подлежащего государственного органа, обязательного как для нанимающегося, так и для нанимателя; их соглашение принципиально бессильно что-либо изменить».[38] Государственная власть, назначающая на работу, «может и снять с работы, перевести трудящегося в другое место, в другой город, на другой род работы: он лишь послушное орудие в ее руках...».[39] Данный Кодекс помимо закрепления норм о трудовой повинности регулировал порядок предоставления труда, предварительное испытание, переводы и увольнения трудящихся, включал разделы, посвященные вознаграждению за труд, рабочему времени и охране труда.[40]
Окончание гражданской войны и переход к нэпу совпали с образованием СССР и принятием КЗоТ РСФСР 1922 г., действие которого по ст. V постановления ВЦИК о введении его в действие[41] было официально распространено на территорию Беларуси (а точнее — на восточную ее часть, так как западная Беларусь по Рижскому мирному договору 1921 г. до 1939 г. являлась частью Польши). Использование трудовой повинности в ст. 11 КЗоТ 1922 г. ограничивалось исключительными случаями и могло вводиться специальными постановлениями СНК. А на определенные категории граждан трудовая повинность вообще перестала распространяться (несовершеннолетние, инвалиды и т. д.). В новом трудовом кодексе содержалось много диспозитивных норм, проводились принципы свободы труда и свободы трудового договора in favorem.
Сравнительный анализ КЗоТ 1922 г. с КЗоТ 1918 г. свидетельствует о более удачной его структуре и значительном прогрессе в плане полноты (комплексности) правового регулирования трудовых и связанных с ними отношений. Так, нормы о трудовом договоре были сгруппированы законодателем в разделе V КЗоТ 1922 г. вместо трех разделов в КЗоТ 1918 г. В КЗоТ 1922 г. были урегулированы коллективные трудовые отношения, а также отношения по разрешению трудовых споров. В Кодекс были включены разделы, посвященные гарантиям и компенсациям, времени отдыха, ученическому договору, которые отсутствовали в КЗоТ 1918 г.
Начало следующего этапа советского периода развития белорусского трудового законодательства некоторые авторы связывают с 1929 г.,[42] когда Постановлением ЦИК и СНК БССР от 27 июля 1929 г. КЗоТ 1922 г. был изложен в новой редакции.[43] Этой реформой в КЗоТ 1922 г. были внесены существенные изменения, и именовался законодательный акт уже Кодексом о труде БССР, а не Кодексом законов о труде РСФСР. Таким образом, с определенной долей условности можно считать Кодекс о труде БССР 1929 г. первым собственным трудовым кодексом Республики.
Хотя в Кодексе о труде БССР 1929 г. несколько изменилась нумерация статей и наименование сторон трудового договора (вместо нанимающегося — рабочие и служащие; термин «наниматель» в отдельных статьях заменен словом «администрация»), глобальных (концептуальных) изменений в регулировании трудовых и связанных с ними отношений данной реформой не производилось.
1930–1960‑е годы в СССР характеризовались усилением государственного вмешательства в регулирование трудовых отношений, локальное регулирование уступало место централизованному, возродился институт трудовой повинности. Так, отказ специалистов, в частности инженерного состава, от переброски на периферию, производимой в ведомственном порядке, мог повлечь применение дисциплинарного и общественного воздействия; отказ же от выполнения распоряжения Наркомтруд о направлении на периферию — привлечение к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 112 УК РСФСР.[44]