2. Выявлены особенности понятий «образ» и «стереотип» с точки зрения психологии и социологии, а также роль национальных стереотипов в межэтническом общении.
3. Рассмотрены причины появления негативных стереотипов восприятия «чужого», а также становление, развитие и последствия складывания «образа врага» в сознании народа.
4. Рассмотрена история контактов России и Японии на протяжении нескольких веков.
5. Оценена роль сведений европейских путешественников и исследователей в формировании образа Японии в российском общественном сознании в период до конца XIX века.
6. Оценена роль политических факторов, повлиявших на формирование образа Японии и японца в России в начале XX века, подробно рассмотрены факторы формирования образа Японии в контексте русско-японской войны 1904-1905 гг.
7. На основе источников различного характера выделены основные черты образа Японии в российском общественном сознании начала XX века, показаны основные тенденции изменения образа и их причины на разных этапах русско-японской войны.
В рамках проведенного исследования можно подвести некоторые итоги.
Необходимым условием существования каждого народа как этнической целостности является выделение себя в ряду подобных человеческих коллективов. Большинство исследователей отводят ведущую роль во взаимном восприятии народов устоявшимся стереотипам. Национальные стереотипы могут не только выступать в качестве серьезных психологических барьеров в процессе межнационального общения, но также играют существенную роль в межнациональных конфликтах.
«Образ врага» формировался в массовом сознании всех народов на протяжении многих веков и лежал в основе особой психологии враждебности и ненависти по отношению к другим странам и народам. Особенностью «образа врага», как и других национальных стереотипов, является некая живучесть: негативный образ, сформировавшийся в сознании однажды, остается в нем надолго.
Первые контакты России с Японией начались еще в XVII-XVII вв., однако сведения об этой стране изначально носили чрезвычайно мифологизированный и опосредованный характер, чаще основываясь на иностранных источниках, нежели на реальном впечатлении. По личным впечатлениям путешественников конца XIX – начала XX вв., Япония воспринимается как страна архаичная и малоразвитая, с курьезными обычаями и традициями, но высоко одухотворенная, что противопоставляется высокоразвитым европейским государствам.
Образ враждебного Востока в целом и Японии в частности первым на страницах своих произведений показал Владимир Соловьёв, продемонстрировав два лика Востока: «Восток Ксеркса» и «Восток Христа». Имя персидского царя Ксеркса употреблено мыслителем как синоним жестокого и беспощадного завоевателя, несущего гибель человеческой цивилизации и гуманистическим, христианским ценностям. Надо отметить, что русское общество в полной мере оценило предвидения Соловьева только во время войны с Японией.
К началу войны в российском сознании сложился образ Японии, основными чертами которого были агрессивность, претензии на «континентальность», а также претензии на экономическую конкуренцию со странами Европы и с Россией. Образ японца к началу русско-японской войны включал в себя такие черты, как дикость, типичная азиатская жестокость, варварство, японцы воспринимались как народ отсталый, но гораздо более развитый, чем остальные народы Дальнего Востока, как очень подвижная нация, легко усваивающая достижения европейской культуры. Характерной чертой отношения русских к началу войны стало ожидание ее скорого окончания и победоносных результатов.
Основным является образ Японии и японцев, сформированный в русской периодической печати военного времени. Повышению авторитета официальных печатных изданий способствовала позиция правящих кругов, в числе тех, кто заявлял о непредвзятости и правдивости изложения военных событий на страницах печатных изданий, был и сам Николай II.
В начальный период войны в прессе часто встречаются упоминания о слабости врага, о тяжести его положения и о неумении вести войну.
На создание образа Японии и японцев в «народной» аудитории во время войны работали также плакаты, изготовленные в лубочной традиции, на которых японца чаще всего изображали в виде существа маленького роста, похожего на обезьяну, с неподъемно большим мечом, что символизировало нечеловеческий облик японца, его недостижимые амбиции и планы.
Важной и очень стойкой составляющей образа Японии, именно как вражеской державы, стали многочисленные упоминания об азиатском коварстве, вероломстве, фанатизме, о шпионах, способы борьбы с которыми так и не удалось выработать ни до войны, ни в ее ходе. Тема японского шпионажа широко освещалась в русской прессе, упоминания о коварных японских шпионах встречаются и в литературно-художественных произведения.
Во второй половине русско-японской войны прибывающие на театр военных действий новобранцы несут с собой новые настроения – ожесточение против правительства и против военного министерства, развязавших войну. Военные неудачи не списываются на коварство и жестокость японцев, большинство источников личного происхождения уделяет внимание просчетам русского командования в целом и отдельных лиц в частности. Японцы же становятся как бы ближе, обретают человеческий облик, в мемуарах и воспоминаниях участников войны описываются случай дружбы между японскими и русскими солдатами. Японец уже характеризуется как сильный враг и храбрый, достойный противник.
Спустя более чем 100 лет после окончания войны, можно сказать, что трансформация образа японца в сознании русского от «коварного и беспощадного врага» до «храброго и сильного противника» была логичной. Это можно связать с тем, что в начале войны не было сомнений в скором победоносном ее окончании, но по прошествии некоторого времени после множества неудачных операций и просчетов русского военного командования возникли сомнения по поводу победы русских, в связи с чем на психологическом уровне образ японца трансформировался в более положительный, поскольку проиграть войну «храброму и сильному противнику» все-таки и снисходительнее, и проще морально, чем сдаться «коварному и беспощадному врагу».
Список использованной литературы и источников
I. Источники
1. Бенуа А.Н. Мои воспоминания. В 5 кн. Кн. 4–5. М.: Наука, 1990. 744 с.
2. Брюсов В.Я. –Волошину М.А. Ок. 10/23 февраля 1904 года // Литературное наследство. Валерий Брюсов и его корреспонденты. Т. 98. Кн. 2. М., 1994. 635 с.
3. Война с Японией / Еженедельный иллюстрированный журнал военных событий. М., 1904-1905, №1-35.
4. Воронович Н.В. Русско-японская война. Воспоминания. Нью-Йорк, 1952 [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://militera.lib.ru/memo/russian/voronovich_nn/index.html . 01.05.09.
5. Газетные старости [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://starosti.ru. 15.04.09.
6. Гончаров И.А. Фрегат «Паллада». Очерки путешествия: в 2 т. / АН СССР. Л.: Наука, 1986. 879 с.
7. Куприн А.И. Штабс-капитан Рыбников // Гранатовый браслет. Повести и рассказы. М.: Художественная литература, 1984. 335с.
8. Летопись войны с Японией, СПб., 1904-1905, №1-84.
9. Музей им. П.В. Алабина [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://www.alabin.ru/alabina/exposure/collect/posters/plakat1/ 15.03.09.
10. 12. Соловьев В.С. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об антихристе и с приложениями [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://www.vehi.net/soloviev/novik.html. 05.04.09.
11. Сребрянский М.В. Дневник полкового священника, служащего на Дальнем Востоке. М.: Отчий дом, 1996. 352 с.
12. Хэрн Л. Душа Японии. Кокоро. / Перевод Е. Маурина, под ред. Е.К. Симоновой-Гудзенко. М.: ИД «Муравей», 1997. 352 с.
13. Япония и ее обитатели. СПб: Брокгауз-Ефрон, 1904. 365 с.
II. Литература
14. Бромлей Ю.В. К вопросу о сущности этноса // Природа, 1970, № 2. С. 51-55.
15. 17. Васильева Т.Е. Стереотипы в общественном сознании [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://psyfactor.org/lib/stereotype5.htm. 30.04.09.
16. Гасанов И.Б. Национальные стереотипы и образ врага / Психология национальной нетерпимости. Хрестоматия. [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/Chernjav/10.php. 30.04.09.
17. Гришелева Л.Д., Чегодарь Н.И. Японская культура нового времени. Эпоха Мэйдзи. М.: Восточная литература, 1998. 240 с.
18. Громковская Л.Л. Из истории культурных взаимосвязей Японии и Европы // Народы Азии и Африки, 1969, №2. С. 88-94.
19. Ермаченко И.О. Япония и Китай в русской прессе 1904-1905 гг.: динамика образов в контексте общественной самооценки // Межкультурный диалог на евразийском пространстве: Материалы международной научной конференции. Уфа, 2002 [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://www.bashedu.ru. 29.03.09.
20. Ефименко А.В. Шевцов В.В. Образ чужого в европейской культурной традиции [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://www.humanities.edu.ru/db/msg/50884. 15.03.08.
21. Жуков А.Е. Японское зеркало: факторы формирования представлений о Японии в странах Запада и России [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://www.comitet21.ru/analyth_10.htm. 10.03.08.
22. Жукова Л.В. Формирование «образа врага» в русско-японской войне 1904-1905 гг. // Военно-историческая антропология. Ежегодник. 2003/2004. С. 259-275.
23. Колосов В.А. «Низкая» и «высокая» геополитика: образы зарубежных стран в представлениях российских граждан // Отечественные записки, 2002, № 3. С. 33-52.
24. Кон И.С. Психология предрассудка (О социально-психологических корнях этнических предубеждений) // Новый мир, 1966, № 9. С. 187-205.
25. Краткий психологический словарь / Сост. Л.А. Карпенко; Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М.: Политидат, 1985. 431с.
26. Куланов А.Е. Налетели ветры злые, да с восточной стороны… // Родина, 2005, № 10. С. 76-78.
27. Куланов А.Е. Русско-японская война как фактор формирования имиджа Японии в России [Электронный ресурс]: Адрес доступа: http://www.japon.ru/?TextArchive&ID=73. 29.03.09.