Т. Пейн оказал серьезное влияние на ход американской и европейской мысли. Его называют «апостолом американской и французской революций», ибо он считал революции полезными инструментами истории. Без них нет и не может быть прогресса. Тем же, кто упрекал восставший народ в США в уравниловке, говорил: «Все эти герцогские и графские титулы были не более чем детской забавой для тщеславия. Теперь люди действительно достигают зрелости и надевают тогу мужей. Революция не уравняла – она возвысила». Пейн отверг упреки в насилии, предъявленные народу. Чего вы ждете от тех, кто за все время не видел от правящего класса ничего хорошего, кроме пыток и нищеты! Чернь – плод жизни и деятельности богачей! Только революция сможет превратить «чернь» в «народ». Может, власти и парламент изменят положение вещей?! Нет, привилегии никогда не будут уничтожены самими привилегированными. Если свести к некому обобщению взгляды Т. Пейна, то перед нами предвестник теории государственного социализма. Кроме того, это был человек очень мужественный и совестливый. Он говорил: «Малодушие – удел ничтожных. Тот, чье сердце твердо, чьи поступки совершаются в согласии с его совестью, будет отстаивать свои принципы до конца жизни». И, надо сказать, сам он до конца дней четко следовал этому девизу.
Обращаясь к богачам в работе «Аграрная справедливость», он просил их подать пример самоограничения. Он же предложил из своих скромных средств внести в национальные фонды Франции и Англии по сто фунтов стерлингов, требуя одновременно увеличить и налоги на прибыль богачей. Он писал: «Но когда система цивилизации, возникшая из этой системы правления, будет так организована, что каждый мужчина и каждая женщина, родившиеся в этой Республике, получат в наследство некоторые средства, чтобы начать свою жизнь, и будут гарантированы от нищеты, которая неизбежно сопутствует старости при других правлениях, тогда Французская Революция найдет защитника и союзника в сердцах всех народов. Армия принципов проникнет туда, куда не может пробиться никакая армия солдат. Она будет преуспевать там, где дипломатия потерпела бы крах…».[203] Пейн призвал народ не верить пустым обещаниям и конституциям. Любопытно, что виг Э. Берк одно время заигрывал с демократией, переписываясь с Пейном. Но после его публикаций Берк вдруг превратился в ярого тори! Почему? «Права человека» глубоко потрясли консервативную Англию. Вся демократия буржуазии сразу куда-то улетучилась.
Ж. Жорес назвал книгу «Права человека» – «первым евангелием политического радикализма с социальным оттенком».
Политикам, желающим сохранить страну и голову, надо внимательнее изучать труды Т. Пейна. Он требовал от государства выплаты пенсий трудящимся «не как милостыни, а как права», ратовал за предоставление всем детям пособий, чтобы они могли ходить в школу и получать должное воспитание. Он требовал держать в жесткой узде как монополии, так и конкуренцию. Пейн разработал четкую программу социального обеспечения трудящихся, считая, что подлинная свобода наступит только тогда, «когда мастерские будут полны, а тюрьмы – пусты, когда на улице нельзя будет встретить ни одного нищего», когда мир и разоружение дадут больше средств науке, образованию, культуре, а к власти в стране придут последовательные республиканцы и социалисты. Он утверждал: «Война – это жатва королей» и сильных мира сего. Пейн решительно подчеркивал: «Все люди по роду своему едины и, стало быть, все они рождаются равными и имеют равные естественные права». Представляется важной мысль и о том, что богатства в обществе не могут принадлежать только узкой кучке собственников. Пейн писал о правах человека: «Общество ничего не дарит ему. Каждый человек – собственник в своем обществе и по праву пользуется его капиталом».[204] В одной из своих работ он заявил: «Один честный человек ценнее для общества, чем все когда-либо жившие коронованные хамы». Сторонник образования и самовоспитания, он говорил: «Каждый обучающийся является в конечном счете своим собственным учителем».
Наиболее известными деятелями американской революции были Вашингтон, Франклин и Джефферсон. Предки Бенджамина Франклина (1706–1790) владели в Англии небольшим участком земли. Этого было недостаточно для сносной жизни. И йомены занялись различными ремеслами (угольщики, ткачи, мыловары). Родичи Франклина были образованными и умелыми людьми. Не редкость для йоменов. Один их них, Бенджамин-красильщик, изобрел систему стенографии и обучил племяннника, как ею пользоваться. После его смерти нашли две большие тетради стихов. Позже в Лондоне племянник купит восемь политических брошюр, написанных этим дядюшкой. Другой его дядя, Томас, несмотря на то, что был выходцем из простых крестьян, выделялся талантами и образованностью, и влиятельный прихожанин эсквайр Палмер помог ему стать адвокатом. Ему покровительствовал даже влиятельный лорд Галифакс. Дед Франклина по линии матери был оратором, мастером слова. Так что одаренность этого рода очевидна.
В 1683 г. отец Франклина переселился в Новую Англию, в Бостон. В городе тогда насчитывалось всего 5 тысяч жителей.
Там он женился во второй раз (первая жена умерла). В семье было 17 детей, последним был Франклин. Отец внушил Бенджамину уважение к труду и образованию. Сына он предназначал к духовному званию. В автобиографии он напишет: «Я не помню времени, когда бы я не умел читать». В школе он проявил способности, так что его через полгода перевели во второй, а к концу года в следующий класс. Денег на продолжение обучения не было и оно, увы, ограничилось двухлетним пребыванием в грамматической, а затем в более дешевой школе. Научившись письму и арифметике, он с 10 лет работал в лавке, выполняя граверные работы. В детстве зачитывался «Жизнеописаниями» Плутарха, книгами Д. Дефо «Робинзон Крузо» и «Опыт о проектах», сочинением Мезера «Опыты о том, как делать добро». В мемуарах он упоминает книгу Локка «О воспитании». Тогда же он стал обучаться ремеслу типографа, ликвидируя пробелы в образовании, шлифуя стиль работ, часто повторяя слова Б. Попа: «Нужно учить людей так, чтобы они не замечали, что их учат, а думали, что они только вспоминают забытое ими». Этому правилу он и сам следовал в жизни. В нем проснулся дар литератора. Позже он вспоминал о надеждах юности: «Это заставляло меня думать, что со временем я, пожалуй, стану неплохим писателем, к чему я всячески стремился». Даже в воскресные дни он предпочитал книги богослужению («я не мог позволить себе тратить на это время»). Сэкономить деньги на любимые книги ему частично помогало и вегетарианство. Появились у него и друзья-книголюбы – М. Адамс, Д. Коллинс. Франклин стал издавать «Бостонскую газету», а затем и «Нью-Ингленд курант» (1721). В тайне от всех он писал статьи. Все были в восторге от статей «Молчальницы» и охотно их печатали. Автор заявлял: «Я враг порока и друг добродетели» и обрушивался с резкой критикой на ханжей и пьяниц, которых уже тогда было полно в Америке. Затронул он и важные политические вопросы, а заодно и положение в образовании. Когда же тайное стало явным, популярность Франклина у бостонской интеллигенции выросла. Хотя брат-хозяин (они были братья от разных матерей) не был в восторге. Раньше он поколачивал Франклина, а тут еще явный успех его дарования. После того, как Джемса арестовали за одну из публикаций против ассамблеи Массачусетса и посадили в тюрьму на месяц, Бенджамин взял на себя все хлопоты по типографии. В 1723 г. 16-летний Франклин стал издателем газеты. Небывалый успех! Один из биографов скажет: «Бенджамин в свои семнадцать лет был самым умным человеком Бостона и самым лучшим учеником в мире». Это привело к обострению конфликта. Разрыв с братом стал неизбежен. Тогда Франклин уехал в Нью-Иорк, затем в Филадельфию, где и устроился работать в типографию.
Там он создал просветительское общество, названное Клубом кожаных фартуков (1728). Членами его были ремесленники, подмастерья, торговцы. На заседаниях обсуждались вопросы политики, истории, философии, поэзии, физики, механики. Молодежь всерьез стремилась к самообразованию, избегала карт, танцев, выпивок. Франклин вспоминал, что он и его друзья вовсе не был буками, любя компанию, болтовню, рюмочку, песню. В дальнейшем клубы получили прописку по всей Америке. Из них выросло Американское философское общество. Франклин стал и его первым президентом. Издававшийся им в течение 30 лет «Альманах бедного Ричарда» вскоре сделал его обеспеченным человеком. Он воплощал в себе «все достоинства средней прослойки зарождающейся цивилизации бизнеса».[205] В 1730 г. Франклин вступил в гражданский брак. Жена его, Дебора, была верным другом, трудолюбивой и бережливой хозяйкой. Порой легче заработать деньги, чем уметь с толком и бережно ими распорядиться. Умная и аккуратная женщина – неоценимая помощница для делового человека. Был он сложным человеком, признавая: «Неукротимые страсти юношеского возраста часто толкали меня на связи с женщинами легкого поведения, которые встречались на моем пути, что влекло за собой известные расходы и большие неудобства, а также постоянную угрозу моему здоровью, особенно меня страшившую, хотя, к моему величайшему счастью, я избежал этой опасности». Холостяцкая жизнь в Лондоне полна искушений. А о его жизни в Филадельфии пишут: «Снова, как и в Лондоне, главный порыв, который он не мог сдержать или не регулировал, был сексуальный» (К. Дорен).[206] Тема волновала колонистов. Женщин было мало. Франклин в «Бедном Ричарде» говорил, что «золото испытывается огнем, женщина – золотом, мужчина – женщиной». В «Совете молодому человеку в выборе хозяйки дома» он развил эту тему: «Мужчина и женщина, соединившись, создают полное человеческое существо. Одинокий мужчина не представляет собой той ценности, в которую он превращается в состоянии союза с женщиной. В одиноком состоянии он несовершенное животное». В перерывах между издательскими заботами, научными опытами и усилиями по созданию светского университета (Гарвард, Иель, Принстон были теологическими школами) Франклин работает над «бестселлером» – «Размышление о том, как ухаживать за женщинами и жениться». Это первая опубликованная им в Европе книга. Проблему образования он понимал широко. Он писал: