Народы и личности в истории. том 2 Миронов В.Б 2000г. (стр. 68 из 158)
Такова в общих чертах средневековая Германия. Специальное исследование тут неуместно. Скажем, пожалуй, лишь о том, что из средневекового гомеостаза немецкие княжества вышли заметно обновленными. Процветали торговля с ремеслами. Повсюду разворачивалось городское строительство. В 1237 г. основан был Берлин. Возникали школы, университеты, академии. Культурная инфраструктура Германии своим созданием в немалой степени обязана бюргеру, осуществляемой им обширной торговле и коммерческо-финансовой деятельности… Стоит вспомнить и о том, что в Германии со времен раннего средневековья существовали крепкие общинные и соседские связи. Это способствовало развитию у немцев «чувства локтя». Хотя имелось существенное различие в статусах и имуществах все же особый смысл приобретало возникновение союзов между индивидами, что были равны в имущественном и социальном отношении. Эти союзы и товарищества, возникшие еще в XII веке, назывались по-разному («союзы равных», «марки», «Светский общинный союз» и т. д.). Внутри такого рода союзов действовала и общинная философия, единый корпоративный интерес.[322]
Уплата десятины.
Как видите, одной храбрости и воинской доблести было бы недостаточно для обретения Германией в будущем статуса мастерской и научной лаборатории Европы. Германский воин стал еще и искуснейшим ремесленником, а немецкий бюргер привил вкус к книгам и образованию. С крестьянской войны в Германии (XVI в.), которую называют «буржуазной революцией N1», крестьяне, ремесленники обрели большую свободу. Еще ранее, в XIII–XIV вв., стали независимыми города Германии. Рост ганзейских союзов способствовал подготовке грамотных и умелых работников, техников, ученых, педагогов. Развернувшаяся между королевской и церковно-католической властью борьба, казалось, наруку силам Реформации.
Но Реформации выявила и обнажила соперничество меж различными властными, религиозными, народными силами. Классовая борьба достигла апогея во время восстания Мюнцера. Восставшие крестьяне и городские низы, приняв участие в великой крестьянской войне (1524–1525), были разгромлены ландскнехтами Карла (с благословения папы, да и того же Лютера). Жизнь простого человека в Германии в то время была страшной. Средневековье – эпоха сложная, трудная, порой даже гибельная. Свирепствовали эпидемии, войны, инквизиция… Достаточно сказать, что до Тридцатилетней войны (1618–1648) население Германии насчитывало 16–17 миллионов, а уже в 1648 г. (после войны) число жителей не превышало 4 миллионов. Прежде всего, пострадали крестьяне, чьи селения уничтожались сотнями. Резко сократились производство и сбыт сельскохозяйственной продукции. Во многих местах наступили голод и мор. Люди, не успев вырасти, погибали в возрасте 25–30 лет. Прав тот, кто выжил. Для полного восстановления былой немецкой житницы потребовалось 100–150 лет. Такова суровая плата за преступления феодалов. Стремясь восполнить людские потери, нюрнбергский крейстаг (районный совет) вынужден был принять весьма необычное решение: «Ввиду того, что в кровавой 30-летней войне население погибло от меча, болезней и голода и интересы Священной Римской империи требуют его восстановления… то отныне в продолжение следующих 10 лет каждому мужчине разрешается иметь двух жен» (1650).[323]
Германия до войны переживала расцвет ремесел, экономики, культуры. И опять же стоит поразмышлять над тем, сколь жуткие последствия приносят длительные войны для экономики и будущего любой страны. Уже говорилось о той поистине чудовищной катастрофе, которой закончилась для немцев Тридцатилетняя война. В результате алчности и непомерных амбиций правителей народ лишился большинства умных и деятельных людей. Если бы немцы вовремя догадались вздернуть на виселице или упрятать в тюрьмы иных князей, дворян, всех тех, кто втравил их в бойню, они не потеряли бы свой генофонд, а заодно и экономическую самостоятельность… Ф. Бродель в «Играх обмена» непрозрачно намекнул на то, чем же в итоге закончились для большинства немецкой нации её опасные «военные игры».
Карель ван Мандер. Избиение младенцев.
Мир эпохи позднего средневековья был суров и жесток. К тому времени в худшую сторону изменилось экономическое положение всего региона. Если в XV в. Германия опережала Англию, то с открытием Америки центр торговых операций переместился на запад Европы. Традиционно мощные немецкие города оказались отрезаны от главных торговых путей цивилизации. В итоге страна приблизилась к черте банкротства (XVI в.). Дикие и бесконечные войны вконец разорили Германию. Сотни тысяч людей испытали на себе ужас деклассированной морали. Мужчинам остался один путь – в банды и войска, женщинам – во всевозможные «женские переулки» и дома терпимости. Разумеется, все это подрывало сами основы общества. Фукс писал: «Неисчерпаемое гигантское войско проституток представляло собой женское pendant (дополнение) к войскам ландскнехтов. Те же причины (выше они были выяснены), почему в XV и XVI вв. наемные армии состояли в большинстве случаев из немцев, объясняют нам и тот факт, что во всех «женских переулках» мира встречались немки, в особенности уроженки Швабии. Рядом с этими побудительными причинами мудрость нравственных трактатов была бесплодна. И все-таки постепенно – особо заметным это становится со второй половины XVI в. – люди становились нравственнее». Quimodo? (Каким образом?). Вы думаете, наука с образованием постарались? Боженька помог? Воздав им должное, скажем: лучшими «учителями» и «священниками» оказались – нужда и сифилис.
О том, что Германия являла собой тогда отнюдь не самое райское место на земле, говорит и судьба немецких евреев. В эпоху Реформации, при германском императоре Максимилиане I, издан указ об уничтожении еврейских книг (1509). Духовным властям приказали отобрать у евреев их религиозные книги и предать сожжению те, где были бы найдены противные христианству выражения. Против еврея Пфефекорна выступил гуманист Иоанн Рейхлин. Однако того обвинили в распространении иудейской ереси, призвав на суд инквизиторов. С приходом Лютера ситуация изменилась. Вначале он отнесся к евреям лояльно и даже поддержал их, говоря: «А ведь евреи – наши кровные родственники и братья нашего Господа. К ним надо применять закон не папской, а христианской любви, принимать их дружелюбно, давать им возможность работать и промышлять рядом с нами». Однако спустя некоторое время Лютер резко переменил позицию. Почему? Говорят, что он увидел воочию, к чему ведет их господство и чему научает немцев их религия… Это его потрясло настолько сильно, что он стал призывать к их преследованию, как злейших врагов Христовых. Он даже потребовал разрушить синагоги, «во славу нашего Господа и христианства», отобрать у них книги Талмуда и молитвенники и запретить раввинам обучать закону веры. А еще он призвал стеснять их в промыслах, отправляя всех здоровых на принудительные работы (1543).
Более того, перед смертью Лютер слезно молил и заклинал своих последователей, чтобы во имя спокойствия Германии и ее многострадального народа они или поголовно окрестили всех еврее, или изгнали всех из государства. Начались погромы еврейских общин и кварталов в Вормсе, Франкфурт-на-Майне и т. д. Власть еврейского капитала была самым решительным образом подорвана (а Франкфурт-на-Майне стал экономической столицей не только Германии, но и всей Европы). Наконец, Леопольд I изгнал евреев из Вены и Нижней Австрии (1670), а все синагоги обратил в протестантские церкви. Тогда евреи перебрались в Пруссию (Берлин). Там их вначале дружелюбно и милостиво встретил Фридрих Вильгельм. С воцарением в Пруссии Фридриха I, опубликовавшего книгу Эйзенменгера «Разоблаченное иудейство», положение евреев и тут ухудшилось. Их обязали носить особую одежду: «Евреи должны иметь желтый кружок, служащий им отличием, нашитый на кафтан или шапку на видном месте». Причем в уставе одежды, введенном Карлом V (1548), статья о еврея (XIII) шла после статьи о палачах и живодерах (XII) и публичных женщинах (XI)… Тогда германо-австрийские евреи сделали духовным и умственным центром столицу Богемии – Прагу.[324]
С конца XVII в. заметную роль в Германии стал играть еврейский капитал. В итоге амбиций и распрей князей реальная власть в стране перешла в руки «придворных евреев», что не преминули с триумфом утвердиться в княжеской Германии (XVIII в.). И это был отнюдь не спонтанный натиск, но хитрая и тщательно просчитанная и продуманная акция. Читаем у автора: «В Германии, которая в большинстве утратила свои капиталистические кадры во время кризиса Тридцатилетней войны, создалась пустота, которую в конце XVII в. заполнила еврейская торговля, чей подъем стал видимым довольно рано, например на лейпцигских ярмарках. Но великим веком ашкенази станет век XIX с сенсационным международным успехом Ротшильдов».[325] В качестве комментария позволю лишь напомнить читателю: передравшимся немцам после бранных подвигов гражданской войны понадобилось 250 лет для объединения Германии и установления в ней хотя и жесткого, но все ж немецкого правления (капитала) и немецкой культуры. Такова плата за роковые ошибки властей Германии!