Ришелье беспощадно боролся с протестантами во Франции, как с политической партией, поскольку существование сильной религиозно-политической партии, являвшейся государством в государстве, составляло для Франции серьезную хроническую опасность. Но в области религии Ришелье был толерантен.
Английский историк Юм говорит: "Падение Ла-Рошели закончило во Франции период религиозных войн и было первым шагом на пути к упрочению ее благоденствия. Внутренние и внешние враги этой державы утратили могущественнейшее орудие для нанесения ей вреда, и она, благодаря разумной и энергичной политике, начала постепенно брать верх над своей противницей—Испанией. Все французские партии подчинились законному авторитету верховной власти. Тем не менее, Людовик XIII, одержав победу над гугенотами, выказал чрезвычайную умеренность. Он продолжал относиться с терпимостью к протестантскому вероисповеданию. Франция была тогда единственным государством, в котором веротерпимость признавалась законным порядком вещей".
Действительно, история должна подтвердить, что Ришелье в век инквизиции отличался такой религиозной терпимостью, какая даже и в наше время встречается далеко не повсеместно. Сам он говорит в своем "Политическом Завещании": "Я не считал себя в праве обращать внимание на разницу в вероисповедании. И гугеноты, и католики были в моих глазах одинаково французами". [Ibidem, стр. 207-208]
Кардинал Ришелье, несомненно, обладал большой дозой веротерпимости, дозволявшей ему поддерживать в Германии протестантов непосредственно в ущерб интересам католической церкви. Если в самой Франции он вел войну с гугенотами, то руководился при этом чисто политическими побуждениями. Враги кардинала объясняли его веротерпимость полнейшим равнодушием к религиозным вопросам, и, может быть, в данном случае не особенно ошибались.
Интересно отношение кардинала Ришелье к папской власти. Иезуит Санктарель обнародовал сочинение: "Об ереси и расколе", в котором между прочим утверждалось, будто папа имеет законное право низводить с престола императоров и королей в наказание за дурные поступки, или в случае непригодности к выполнению монарших обязанностей. Ришелье, находя эту теорию оскорбительной для авторитета королевской власти, препроводил книгу Санктареля на рассмотрение парижского парламента, который присудил сжечь ее рукою палача на Гаевской площади. [17, стр. 489]
Что касается внешней политики, то Ришелье оставил Францию могущественным и прочно централизованным государством, обладавшим хорошо организованной армией, сильным флотом и значительными государственными доходами. При нем французы утвердились в Гвиане и в Вест-Индии, вернули себе Канаду, овладели островом Бурбоном и завели колонии на Мадагаскаре. [22, стр. 273]
В ходе войны была реализована идея кардинала о введении Франции в «естественные границы»: произошло долгожданное объединение всех исторических территорий – Лотарингии, Эльзаса и Руссильона, которые после стольких лет борьбы вошли в состав Французского королевства.
В своем «Политическом завещании» ришелье дает такое определение: “Цель моего пребывания у власти заключалась в том, чтобы возвратить Галлии границы, предназначенные ей природой, вернуть галлам короля-галла, поставить на место Галлии Францию и повсюду, где была древняя Галлия, установить новую”.
Следует подчеркнуть глубокий и основной смысл слов кардинала Ришелье: “установить новую Галлию". Именно в этих словах определяется не только территориальный и расово-языковой редукционизм понятия "нация", но также впервые провозглашается современный политический волюнтаризм и искусственного установления чего-то нового, взамен органически сложившемуся прежнему положению.
Ришелье большое внимание уделял креплению границ и обороноспособности государства. В «Политическом завещании» он пишет: «Еще я знаю что многие государи потеряли государства свои и подданных от того, что не содержали сил, нужных к своему охранению, боясь отяготить народ свой, а некоторые подданные впали в рабство к своим неприятелям тем, что желали много вольности у своего природного государя, - но есть некоторая мера, которой без прегрешения преступить не можно». [6, стр. 155]
По мнению Ришелье, «Государь должен быть силен крепостью границ своих». [Ibidem, стр. 161-162] И далее: «Граница, довольно укрепленная, способна лишить неприятелей хотения к предприятиям против государства, или, по крайней мере, остановить их набеги и стремление, если они столь смелы, что придут отверстою силою». [Ibidem, стр. 162]
По мнению Ришелье, «Самое сильнейшее государство в свете не может похвалиться, чтоб владело надежным покоем, если оно не в состоянии защитить себя во всякое время от внезапного нашествия и от нечаянного нападения. Сей ради причины надобно, чтоб великое королевство имело всегда на содержании некоторое число военных людей, достаточное для предупреждения предприятий, которые зависть и ненависть учинить могут противостоять благосостоянию его и великости». [Ibidem, стр. 162]
Важно отметить, что при Ришелье французы утвердились в Гвиане и в Вест-Индии, вернули себе Канаду, овладели островом Бурбоном и завели колонии на Мадагаскаре: [22, стр. 161-162] «Сила оружия требует не токмо чтоб Государь был крепок на сухом пути, но еще б был многолюден и на море. Море есть могущество из всех наследств, которого все самодержавцы по большей части добиваются, а однакож на оное права каждого меньше всех ясны». [Ibidem, стр. 164]
Для владычества на море, справедливо полагал Ришелье, необходима военная мощь: «Одним словом, древние права сего владычества суть сила, а не доказательство, надобно быть сильным, чтоб вступаться в сие наследство». [Ibidem, стр. 167]
Что касается финансовой части «Политического завещания», то седьмой раздел девятой главы, озаглавленный «О могуществе государя», посвящен финансам и имеет подзаголовок: «Здесь показано, что золото и серебро являются одной из главных и наиболее необходимых сторон могущества государства».
«Казна есть сердце государства, да и воистину она есть Архимедово орудие, которое будучи укреплено твердо, дает способ ворочать всем светом, - пишет кардинал. – Чтоб не быть принужден брать великие налоги, надобно меньше тратить, и нет лучше способу, чтоб сделать расходы умеренными, как изгнать всякое мотовство и запретить все способы, ведущие к сему концу. Я знаю, что в великом государстве надобно всегда быть казне в запасе, дабы его подспешить в непредвидимых случаях; но сей скоп должен быть соразмерен достатку государства и числу золотой и серебряной монеты, которая ходит в государстве...». [6, стр. 163]
По мнению Ришелье, «Надобно быть щедрым в употреблении казны, когда польза всенародная того потребует... Часто виданы такие Государи, которые от жаления своих денег, потеряли и деньги свои и государство вообще».
В целом вывод Ришелье таков: «Как нельзя считать хорошим государя, берущего от своих подданных больше, чем следует, так нельзя считать всегда наилучшим и того из них, который берет меньше, чем следует». [Ibidem, стр. 165] Кардинал считал, что в необходимых случаях можно изыскивать средства и с других слоев населения (например, при нем платила налоги церковь, владеющая землей в королевстве): «Как у раненого человека сердце, ослабевшее от потери крови, привлекает к себе на помощь кровь нижних частей организма лишь после того, как истощена большая часть крови верхних частей, так и в тяжелые времена государства монархи должны, поскольку это в их силах, воспользоваться благосостоянием богатых прежде, чем чрезмерно истощать бедняков». [Ibidem, стр. 166]
В «Политическом завещании» Ришелье давал советы и относительно управления государством. Ришелье придавал такое значение искусству работы с советниками, что особо остановился на этом вопросе в своем "Политическом завещании" Людовику XIII. Он призывал выказывать консультантам доверие, проявлять щедрость и поддерживать их открыто, чтобы они не опасались козней интриганов: «Поистине те государства суть благополучнейшие, в коих государства и советники мудры. Польза народная должна быть единым упражнением Государя и его советников...». [Ibidem, стр. 169]
«Столь много приключается бедствий от неспособности определенных к главным должностям и к важнейшим делам, - сетовал Ришелье, не по наслышке знакомый с королевскими фаворитами, плевшими заговоры и пытавшимися проводить собственную политику, - что государи и участники управления дел их не могут довольно иметь тщания в том, чтоб каждый определен был к должностям, которые ему свойственны». [Ibidem, стр. 170-171]
Особенно Ришелеь выступал против фаворитизма, с которым ему приходилось бороться: «Временщики тем наипаче опасны, что возвышенные счастием, редко употребляют рассудок... Многие государи погубили себя тем, что предпочли особенные свои угодности пользе народной». [Ibidem, стр. 175]
В целом Ришелье заключает: «Нет поветрия столь способного к разорению государства, как льстецы, клеветники и некоторые души, которые иного намерения не имеют, как токмо сочинять умыслы и сплетни при дворах их». [Idem]
Итак, можно заметить, что в «Политическом завещании» отражены взгляды Ришелье на основные направления внутренней и внешней политики государства: его взгляды на роль аристократии, фаворитизм, финансы, а также религиозные и внешнеполитические вопросы. [19, стр. 97]
2.3 Политическое наследство Ришелье
Основой всей жизни кардинала Ришелье были государство, которое он любил и стремился преобразовать, и власть, за которую крепко держался и постоянно боролся. XVII столетие стало для Франции временем перехода от монархии дворянской, аристократической к бюрократической и в социальном плане - смешанной абсолютной монархии. В этом смысле Жан Арман дю Плесси как бы олицетворял свою эпоху, будучи сыном сеньора де Ришелье и Сюзанны де ла Порт, дочери знаменитого парижского адвоката, происходившего из буржуазной семьи. Основными и неизменными задачами первого министра являлись государственная централизация и монополизация власти во Франции, а во внешней политике - ее возвышение и политическая гегемония в Европе [11, стр. 219].