Нередко выдаваясь и плата за помочи: «Каждой жнице сверх угощения покупается по пять аршин ситца» (Владимирский у.)[68]; «при помочи за пунец (ситец) плата три аршина» (Сарыевская вол., Вязниковский у.)[69]. Таким образом, можно отметить, что плата в разных местах была неодинаковая. «После помочи готовится стол и угощение (брага - «домашнее пиво»), и отдельно денежная плата - по 10-15 к. на человека» (Вязниковский у.)[70].
Корреспондент из Владимирского у. писал, что прямой обязанности угощать не было, но каждый хозяин считал своим долгом отблагодарить таким образом помогавших[71]. По-видимому, каждый, кто собирал помочи, понимал, что еще возникнет необходимость обратиться с такой просьбой. Из этого же принципа, памятуя, что сами когда-нибудь будут нуждаться в помочи, практически все пытались принять в ней участие.
Следовательно, можно отметить, что помочи и создавали общественное мнение, и осуществляли контроль над нормами поведения в обществе принятым в деревне (люди отмечали, кто помогает, а кто отлынивает от работы, и создавали представление о человеке, то есть складывалась репутация), но самое главное - помочи передавали все знания и опыт, трудовой и нравственный, младшим поколениям.
Отдельные виды помочей органично срослись с обрядами завершения тех или иных работ, включили в свою структуру ритуальные элементы. В целом для помочей характерно сочетание коллективной работы и праздника, взаимное переплетение, взаимное проникновение трудовых и праздничных элементов.
«С соседями живем, как одна семья - всем делимся», - говорили люди о таких обычаях[72].
§ 3. Взаимоотношения крестьян
Большую роль в быту общины играли традиционные нормы взаимоотношений крестьян. Сложная жизнь, тяжелый труд накладывали на них свой отпечаток, следствием чего становилась почтительная форма общения населения русских деревень. Народная этика, вырабатываемая веками, выдвигала в связи с таким принципом требования приветствия. Как и кому кланяться и перед кем снимать шапку, было определено долгим опытом и закреплено в правилах-обычаях.
«При встрече крестьяне кланяются друг другу, снимают шапки, называют по имени-отчеству» (Подольская вол., Владимирский у.)[73]. «Встречаясь, крестьяне показывают свое уважение друг другу, обмениваются взаимными поклонами» (Меленковский у.)[74]. То есть, можно сказать, что каждый в общине понимал нелегкую судьбу любого крестьянина и старался оценить человека, встречая его вежливым приветствием.
Различные нормы приветствия существовали между мужчинами и женщинами. Как писал корреспондент из Владимирского у.: «При встречах мужчины снимают шапки и подают друг другу руки, женщины кланяются и здороваются. Женщины приветствуют мужчин по имени-отчеству, иногда просто по имени, добавляя в таком случае «дядя»[75]. «Мужчины считают себя выше женщин. Женщина должна оказывать мужчине знаки почтения: встречаясь - кланяться и не переходить дороги»[76]. В таком принципе приветствия заложено почтительное отношение к мужчинам возможно потому, что женщины осознавали роль их как главы семьи и кормильца, зарабатывающего деньги и обеспечивающего семейство пропитанием.
Нередко выдвигался и возрастной принцип как определяющий нормы приветствия. «Так, парни и девушки здороваются по имени-отчеству, при этом люди старшего возраста называют молодых людей по имени» (Сарыевская вол., Вязниковский у.)[77]. «Взрослых величают по имени-отчеству, парней и девушек по имени или по фамилии» (Меленковский у.)[78]. Можно тут отметить, что русский народ издревле отличался почитанием старших себя. Отсюда вежливая и уважительная форма приветствия к ним со стороны молодежи.
Свой отпечаток наложило на взаимоотношения и время. В частности, это выражалось в том, что на приветствия и обращения сказывалась социальная дифференциация: духовное лицо и богатого односельчанина, как и представителя другого сословия встречали поклоном до земли, равные обменивались малым поклоном в пояс[79]. «При встрече людей одного достатка приветствия одинаково вежливы; при встрече же богатого с бедным последний снимает шапку и кланяется, в то время как богатый только приподнимает ее. Подобное приветствие бывает при встрече с особо почитаемыми представителями власти» (Сарыевская вол., Вязниковский у.)[80]. Корреспондент из Меленковского уезда указывал на презрительную и высокомерную беседу богатых крестьян с бедняками[81].
«С потерей имущества зажиточный крестьянин теряет уважение. Такой человек превращается в угнетенное существо и начинает пить»[82]. Подобное отношение к разорившимся крестьянам можно объяснить примером из самих материалов Этнографического Бюро князя Тенишева. Так информатор из Владимирского уезда сообщал: «Чувство собственного достоинства у крестьян развито, вообще же умение «нажить копейку служит в глазах местного населения мерилом для оценки ума, характера и достоинства человека»[83]. Можно считать, что человек разорившийся воспринимался другими как не обладающий достаточным умом и характером.
Взаимоотношения крестьян хорошо раскрывает такое их качество как гостеприимство. Гостеприимство особенно было развито между родственниками. При входе в чужую избе крестьяне кланялись хозяевам. Особый ритуал, связанный с гостями и отразившийся в формах обращения при приеме, был представлен в материалах корреспондента из Сарыевской вол., Вязниковсного у.: «Спасибо за хлеб, за соль, будьте здоровы, Гаврил Иванович и Авдотья Митревна!» и в ответ: «Не видали хлеба-соли, милости просим, беседуйте!»; при приглашении в гости: «Гуляйте к нам!»; при потчевании чаем или вином: «Получайте свою долю, занимайте свое место!»; при потчевании сластями: «Позабавьтесь!»[84].
Но отмечались факты и противоположного характера. Так, например, Т.А. Бернштам пишет, что в гости по будням ходили редко. Посетителям, пришедшим в свободное время, угощения не полагалось, это не гости; если даже хозяин (хозяйка) скажет: «Чаю кушать», пришедший должен был отказаться: «Было дело»[85]. Корреспондент из Меленковского уезда также сообщал, что гостеприимство не было развито, но принимая гостей их угощали, чтобы не обидеть[86]. Крестьяне просто понимали, что сами могли оказаться в подобной ситуации.
Мужчины принимали гостей в «мужской» части избы, включавшей передний (красный) угол, сторону от него - к порогу, иногда - подпалатье. Гости женщин и детей сидели у печи, порога; на собственно женскую часть заходили только по особому приглашению (как и к столу). Представители противоположного пола (даже в своей семье) не заходили без надобности на «чужую» половину[87]. Пример беседы в гостях: о хозяйстве, прошедшем сенокосе и т.п.[88] Информатор же из Владимирского у. сообщал, что крестьяне обсуждали, как правило, цены во Владимире, рассказы странников, зависимость бедных людей от богачей[89].
Общение крестьян было пронизано разнообразными благожеланиями на все случаи жизни; преобладали формулы христианского происхождения, типа: «Бог в помощь», «Помогай Господь» (пожелания в работе), «Бог заплатит» (благодарность), «С Богом» (согласие, прощание, начало любого дела)[90]. Основой такого обращения служило прочно укоренившееся в крестьянской среде христианское представление, что любое пожелание должно быть благословлено Богом.
Между поселянами, живущими в отдалении от столиц и городов, существовал обычай, чтобы проезжего или прохожего пригласить к себе в дом, накормить и успокоить его по возможности. Хозяин и хозяйка встречали и провожали гостя с радостными лицами, поклоном и приветствием; подавали на стол что имели, и не брали никакой платы, думая, что брать с прохожего деньги за хлеб-соль есть великий грех[91]. Такую черту можно было видеть в крестьянском кругу по отношению к богатым приезжим. Так корреспондент из Вязниковского у. писал: «Крестьяне внимательны к приезжим издалека (они вызывают сочувствие и любопытство). Если приезжий хорошо одет, его пустят в дом, предложат ночлег (вообще же «прилично» одетых величают «ваша милость», лиц в форменной одежде - «ваше благородие»[92]. «Торговцев, богатых крестьян и «господ уцоных» охотно пускают на ночлег» (Меленковский у.)[93]. «Лиц влиятельных (представителей властей) встречают с поклонами и стараются им услужить»[94]. Хозяева обижались, если их гости мало пили и ели, и подчивание постоянно сопровождалось поклонами и чествованиями. Когда бывало гость был не в состоянии более есть и пить, тогда хозяин со своею женою и детьми становился перед ними на колени, и умоляли его: еще хоть немного, еще что-нибудь отведай и т.д.[95]
Отношение к приезжим бывало также разное, в зависимости, зачем приехал человек. Если приехал просить ночлега или помощи - то разговоры с ним были всегда радушными. Если же приехал, чтобы получить какую-либо выгоду - купить подешевле или продать подороже, то разговор с ним вели «хитрый», с определенным расчетом[96].
Если приходил в избу незнакомый крестьянин, чтобы отдохнуть в пути, хозяин, прежде всего, спрашивал, откуда он, куда и по какому делу идет. Затем радушно предлагал прохожему человеку пообедать «чем Бог послал», и в ответ на его благодарность добавлял: «Да что за пустое благодарить, а вот закуси, а потом и говори спасибо. Эй, хозяйка, собирай на стол, пусть человек-то пообедает, устал с дороги-то»[97].