Два месяца между провалом корниловского мятежа и взятием власти большевиками были отмечены ускорением распада общества и государства в условиях острого экономического кризиса. В армии мятеж уничтожил последние остатки доверия солдат к офицерам. Каждый приказ теперь дискутировался солдатами и ставилась под сомнение его целесообразность. Дезертирство приобрело массовый характер. Только в сентябре-октябре около 1 миллиона солдат вернулись в свои деревни. Крестьяне не довольствовались только захватом земель, теперь они грабили и сжигали помещичьи усадьбы, а не успевших скрыться хозяев нередко убивали. Пытаясь бороться с таким произволом, Правительство направляло войска в деревни. Статистика такая, что, например, с 01 октября по 20 октября произошло 5140 нарушений порядка, для наказания виновных 200 раз посылались войска, из них в 40 случаях войска отказывались стрелять. В городах в течение сентября-октября сотни предприятий были остановлены под предлогом трудностей в снабжении, снижения производительности труда из-за забастовок и беспорядков. Десятки тысяч рабочих были выброшены на улицу. Росла безработица, снижалась реальная зарплата, не хватало продуктов и предметов первой необходимости. Дестабилизировали ситуацию в стране и национальные движения, против которых правительство принимало репрессивные меры: были проведены аресты сторонников независимости Финляндии, усилены гонения на крымских татар.
Агитация большевиков в первой половине сентября в условиях продолжающегося кризиса власти велась с прицелом на мирное развитие революции, компромисс в Советах с меньшевиками и эсерами. Ориентируясь на такую установку руководства, большевики стремились завоевать больше мест на Демократическом совещании и укрепить свои позиции в Петроградском Совете. После реорганизации президиума Совета в него вошли 4 большевика, 2 эсера и 1 меньшевик, председателем с 25 сентября стал Л.Троцкий.
Демократическое совещание проходило в Петрограде 14-22 сентября. На повестке стоял главный вопрос: исключить или оставить в правительственной коалиции буржуазные партии. Незначительным большинством голосов было определено участие буржуазии в третьем коалиционном правительстве. Большевики посчитали это провокацией и заявили, что только II Всероссийский съезд Советов будет иметь право сформировать «подлинное правительство».
В середине сентября Ленин неожиданно отказался от мирного курса революции и направил из Финляндии в ЦК РСДРП(б) письма «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание». Он требовал, чтобы партия призвала народ к немедленному восстанию. «Ждать «формального» большинства у большевиков наивно: ни одна революция этого не ждет. И Керенский с К° не ждут, а готовят сдачу Питера... История не простит нам, если мы не возьмем власти теперь», — заключал Ленин. Никто из членов ЦК его не поддержал. Еще слишком свежи были воспоминания об «июльских днях».
ЦК решил срочно принять меры для предотвращения любой демонстрации и участвовать в работе Демократического совещания. Две недели спустя Ленин вернулся к своему предложению в статье «Кризис назрел», которая была на этот раз опубликована в газете «Рабочий путь». «Ибо пропускать такой момент и «ждать» съезда Советов, — писал он, — есть ложный идиотизм или полная измена».
Седьмого октября Ленин тайно вернулся в Петроград. А уже 10 октября Ленину удалось изменить мнение ЦК и получить 10 голосов «за» и 2 «против» (Зиновьев и Каменев) при голосовании по вопросу о вооруженном восстании. Каменев считал, что в России еще не сложились условия для установления социализма. По его мнению, взятие власти большевиками было бы несвоевременным и партии не удалось бы построить подлинный социализм, что дискредитирует саму идею социализма. Каменев и Зиновьев направили низовым комитетам письмо, в котором объясняли, насколько рискованно ставить в зависимость от преждевременного восстания судьбу партии и революции. Большевики могут рассчитывать на то, что в «Учредительном собрании мы будем настолько сильной оппозиционной партией, что в стране всеобщего избирательного права наши противники вынуждены будут уступать нам на каждом шагу». Победа, о которой рассуждали Каменев и Зиновьев, была бы парламентской, а не революционной.
Мнения в ЦК разделились также по срокам проведения восстания. Ленин считал, что восстание должно произойти до открытия II съезда Советов; назначенного на 20 октября. Следовало срочно назначить дату и заняться тщательной подготовкой восстания по всем правилам революционного искусства. Для Троцкого восстание должно было произойти только в случае угрозы съезду. Большинство в ЦК все же приняли точку зрения Ленина, поверив слухам, что правительство готово сдать Петроград немецким войскам и переместить столицу в Москву. Большевики заявили о своем намерении обеспечить оборону города. С этой целью они создали Военно-революционный центр (ВРЦ) из пяти членов (Свердлов, Сталин, Дзержинский, Урицкий, Бубнов). Со своей стороны Троцкий, являвшийся председателем Петроградского Совета, 9 октября стал инициатором создания самостоятельной военной организации при Совете — Петроградского Военно-революционного комитета (ПВРК). Этот комитет, в который вошел ВРЦ, находился под контролем преобладавших в нем большевиков. Таким образом, большевики получили возможность руководить восстанием от лица Советов.
ПВРК вошел в контакт с четырьмя десятками военных частей столицы, с Красной гвардией, почти с 200 заводами, полутора десятками районных комитетов, что позволяло мобилизовать 20—30 тыс. человек (в действительности только 6 тыс. приняли участие в событиях на стороне восставших). 18 октября было организовано собрание уполномоченных полковых комитетов гарнизона. Большинство комитетов выразило недоверие правительству, подозреваемому в намерении сдать Петроград немцам, и заявило о готовности защитить революцию по призыву съезда Советов. Но заставить их принять большевистский лозунг взятия власти путем восстания было проблематично. Троцкий резюмировал ситуацию следующим образом; «Гарнизон был многочисленным, но не хотел драться. Отряды моряков не обладали нужной численностью. Красной гвардии не хватало умения». Таким образом, за два дня до открытия съезда Советов ни дата, ни способы проведения восстания не были еще определены. (3)
Однако восстание ни для кого не было секретом. 18 октября «Новая жизнь» опубликовала статью Каменева, осуждавшую идею вооруженного большевистского восстания. Эта статья взволновала общественное мнение. Ленин счел ее равносильной предательству и потребовал исключения авторов из ЦК, но остался в меньшинстве, так как Каменев и Зиновьев обещали не мешать осуществлению решений ЦК.
Со своей стороны Керенский демонстрировал полную уверенность в своей силе, так как рассчитывал на поддержку меньшевиков и эсеров и получил от командующего гарнизоном заверения в «абсолютной лояльности» войск правительству.
Тем не менее, 21 октября гарнизон перешел на сторону ПВРК, который обратился к населению с воззванием, предупреждавшим, что без подписи ПВРК никакая директива гарнизона не будет действительна. Керенский в ультимативной форме потребовал от ПВРК отмены этого документа. Началась проба сил. Утром 24 октября Керенский приказал закрыть типографию большевиков, но большевики заняли ее снова. Для разработки плана действий в Смольном собрался ЦК большевиков.
Восстание должно было проходить в два этапа: сначала государственный переворот, организованный ПВРК от имени Петроградского Совета, чтобы защитить революцию, и пролетарское восстание под руководством Военно-революционного центра.
Вечером 24 октября Красная гвардия и несколько военных частей, действуя от имени ПВРК, захватили, не встретив сопротивления, мосты через Неву и стратегические центры (почты, телеграф, вокзалы). За несколько часов весь город перешел под контроль восставших. Только Зимний дворец, где заседало Временное правительство, был не занят. Керенский тщетно пытался установить контакт со штабом. Там не спешили оказать помощь. Утром 25 октября Керенский отправился на фронт за войсками. Не дожидаясь отправки ультиматума правительству, по инициативе Ленина в 10 часов утра было опубликовано воззвание ПВРК, в котором говорилось, что правительство низложено и что власть перешла в руки Петроградского Военно-революционного комитета.
Это заявление до взятия власти II съездом Советов представляло собой настоящий государственный переворот. Ленин хотел сосредоточить всю полноту власти в руках органа, созданного в процессе восстания, органа, который ни в чем не зависел бы от съезда Советов. Этот шаг делал неизбежным еще до открытия II съезда Советов разрыв между Лениным и другими революционными организациями, которые считали себя вправе претендовать на часть новой власти.