Одновременно возрастала неоднородность самого казачества. Социальное расслоение на Дону привела к появлению так называемого "домовитого" казачества, как правило, из старожилов, оседлых и наживших имущество. В руках "домовитых" была власть на Дону, из них выбирали наказных атаманов, они играли главенствующую роль при обсуждении дел в казачьем "кругу". Антагонистами домовитой верхушки были "голутвенные" казаки, или голытьба, чаще всего из пришлых, недавно появившихся на Дону гулящих людей. Им, поскольку они ничего не имели, нечего было и терять, а потому в их среде всегда находил горячий отклик призыв к разбою и грабежу. Кроме того, среди голутвенных было много беглых крестьян и холопов, бродяг, попробовавших и батогов и кнута, насидевшихся в темницах и люто ненавидевших бояр, дворян, воевод и приказных людей.
Точно так же, как во время городских восстаний "лучшие" посадские люди не поддерживали "молодших" - городские низы, так и на Дону "домовитое" казачество было против смуты и при первом же удобном случае переходило на сторону царских властей и выдавало зачинщиков из голытьбы.
Обычно голутвенные, голые подчас в прямом смысле этого слова, казаки добывали себе "зипуны" в военных набегах на татарские и турецкие владения. На ладьях они проскальзывали по Дону в Черное море и разоряли прибрежные поселение. Такие набеги на басурман Москва поощряла, по крайней мере неофициально, даже в те годы, когда с Крымским ханством и Османской империей был мир. Но в 60-е годы турки возвели в низовьях Дона две мощные сторожевые башни - "Оплот Ислама" и перегородили реку цепями. Выход в море был заперт, и голутвенным поневоле пришлось искать добычи в других местах. С этого момента воеводы все чаще стали сообщать о появлении в русских уездах шаек "воровских людей". Иной раз такие набеги были удачными для казаков. Так, в 1666 г. атаман Василий Ус с отрядом из пятисот человек дошел до Тулы, пограбил окрестности и безнаказанным вернулся назад. Впоследствии атаман Ус стал одним из сподвижников Стеньки Разина.
Вождь восстания Степан Тимофеевич Разин был из коренных донских казаков из станицы Зимовейской (сто лет спустя в той же станице родился Емельян Пугачев). Подробнее о нем вы можете прочитать в очерке Н. И. Костомарова "Стенька Разин". Надо отметить, что о жизни Разина сохранились лишь отрывочные сведения, например, известно, что в 1661 г. он по поручению Войска Донского участвовал в переговорах с калмыками и в том же году побывал на далеком севере, совершив паломничество на Соловецкие острова. Уже по одному этому можно судить, что он легким на подъем и дальних странствий не боялся. Все остальное за отсутствием реальных фактов из биографии Разина домыслила народная фантазия. Н.И. Костомаров писал: "Этот человек, как говорит о нем народная песня, «не хаживал в казацкий круг, не думал думушки со старыми казаками, а стал думать крепкую думушку с голытьбою...» Люди, лишенные крова, зачастую голодные, готовые на всякий бунт и разбой, нашли в нем своего «батюшку».
Весной 1667 г., собрав вокруг себя несколько сот голытьбы, Разин отправился за добычей на Волгу. Ватага засела в засаду около Камышина ( в народе эти места получили названия "бугров Стеньки Разина" и напали на большой караван судов, среди которых были царские и патриаршие. Был разграблен струг богача Шорина с казенным хлебом, освобождены ссыльные, которых везли закованными в цепи. Начальные люди были зарублены или повешены, а перед "ярыжкам" - простым работникам и стрельцам Разин держал приблизительно такую речь: «Вам всем воля; идите себе, куда хотите; силою не стану принуждать быть у себя; а кто хочет идти со мною, будет вольный казак. Я пришел бить бояр да богатых господ, а с бедными и простыми готов, как брат, всем поделиться». В результате почти все ярыжки и стрельцы присоединились к казакам.
Начав свой поход всего на четырех стругах, разинцы теперь плыли грозной флотилией из тридцати пяти судах. Их уже насчитывалось около двух тысяч человек. Стенька был атаманом; есаулом у него - Ивашка Черноярец. Флотилия спустилась вниз по Волге, выплыла в Каспийское море и вдоль побережья подошла к устью Яика. Взяв хитростью Яицкий городок, казаки по приказу Разина расправились со стрелецким головой Яцыном и теми, кто не захотел к ним примкнуть - более ста семидесяти человек были выведены к глубокой яме, зарублены и брошены вниз.
На Дону весть о разинском походе была воспринята по разному. Осенью в Яицкий городок прибыли посланцы Войска с увещанием отстать от воровства, но были отправлены назад с отрицательным ответом. Между тем голытьба на Дону волновалась, собиралась идти на помощь Разину и грозила убить атамана Корнила Яковлева, который не одобрял их намерения. На сей раз домовитым казакам удалось удержать голытьбу, и Разин, не дождавшись подкрепления, отправился в морской поход вдоль побережья. Это были владения персидского шаха. Казаки разорили все побережье от Дербента до Баку, захватив большую добычу и много пленных. Весной 1669 г. Разин со своей ватагой действовал на восточном побережье. Казаки укрепились на Свином острове и с него делали набеги на материк. В июне шах направил против разбойников флот, но разинцы одержали над персами полную победу. Из всего флота спаслось только три судна с предводителем Менеды-ханом, а дочь ханская попала в плен и стала наложницей атамана.
Каспийская экспедиция Разина не выходила за рамки казачьего "похода за зипунами". Обычно казакам либо было суждено сложить буйные головы в чужих землях, либо вернуться домой с богатой добычей, где их ждал теплый прием. Удачливым атаманам многое сходило с рук, и они, несмотря на совершенные преступления против власти, часто получали полное прощение и брались на государеву службу. Таким способом, начиная еще со времен Ермака Тимофеевича, Московское царство расширяло свои пределы и осваивало новые территории. В случае с Разиным все шло по накатанной колее. Встревоженным персидским властям сообщили, что в шахских владениях промышляют воровские люди, к действиям которых Москва не причастна. Одновременно с этим астраханский воевода князь С. И. Львов вступил с Разиным в переговоры, обещая полное прощение. Разин принял это предложение и вернулся из персидских владений в Астрахань. 25 августа в приказной избе Разин положил перед воеводой бунчук и знамена, сдал пленных и бил челом, чтоб великий государь велел отпустить их на Дон. В Москву от казаков были отравлены выборные, повинившиеся, что на воровство пошли от великой скудости без ведома войскового атамана Корнила Яковлева. По царскому указу им были выговорены вины и объявлено, что великий государь по своему милосердому рассмотрению их простил и пожаловал, вместо смерти велел дать им животы.
Однако покорность Разина была притворной. Никакие договоренности с астраханскими властями он выполнять не желал. Половину пушек, захваченных в каспийском походе, он оставил при себе, за пленных потребовал выкуп и отказался вернуть даже подарки шаха царю, которые захватил у персидского купца. Астраханские воеводы доносили в Москву: «...взять силою у козаков дары, которые вез шахов купчина, и товары его мы не смели, мы боялись, чтоб козаки вновь шатости к воровству не учинили и не пристали бы к их воровству иные многие люди, не учинилось бы кровопролитие». Власти опасались, что к казакам примкнут их собственные стрельцы, видевшие в Разине героя. Атаман и его ватага широко гуляли в городе. Во время одной из таких гулянок Стенька, как гласит народная легенда, принес Волге Матушке благодарственную жертву за удачный поход - бросив в воду ханскую дочь. Голутвенные, разбогатевшие от дуванов, щеголяли в бархатных кафтанах, сорили деньгами и показывали на зависть всем, в первую очередь стрельцам, все прелести вольной жизни. Власти не смели их тронуть. Как отмечал С.М. Соловьев, "вся сила астраханских воевод основывалась на стрельцах, и воеводы были сто раз правы, не употребляя крутых мер с Стенькою, желая как можно скорее выпроводить его на Дон, удалить страшное искушение от своих подвластных."
В сентябре 1669 г. Разин со своей ватагой покинул Астрахань. Появившись на Дону, разинцы решили зазимовать в земляном городке около Кагальника. Казачий Дон разделился. В Черкасске сидел войсковой атаман Корнила Яковлев с старшиной, в Кагальницком городке - атаман Степан Разин, чья слава гремела по всему Дону. Весною 1670 г. в Черкасск прибыл жилец Герасим Евдокимов с царской грамотой. Казацкая старшина приняла его хорошо, созвали круг, огласили грамоту и ударили челом на милостивые государевы слова. Но тут на круг явился Разин с голутвенными, и царского посланца кинули в Дон. Вступившемуся было атаману Корниле Яковлеву, вождь голутвенных пригрозил саблей: «И ты того же захотел, владей своим войском, а я владею своим!»
Расправа над царским посланцем была решительным и бесповоротным разрывом с властью. Движение, начавшееся с похода за зипунами, постепенно принимало социальный характер. В Кагальницкий городок стекались голутвенные, и не только донские казаки, но и беглые крестьяне и гулящие люди со всех краев. О политической программе Разина судить трудно, да он и не имел четко продуманного плана. Разин говорил, что выступает против бояр и начальных людей, но при этом всегда подчеркивал, что стоит за царя. Казаки разделяли наивные царистские убеждения, характерные для всех народных движений XVII - XVIII вв., и видели в царе защитника своих интересов, окруженного изменниками-боярами и богатеями. Сам Разин распространял слухи, что с ним якобы находятся "Нечай-царевич" - недавно умерший царевич Алексей, сын царя Алексея Михайловича, и опальный патриарх Никон. Разин мечтал о распространении казачьих порядков на всю Русь. Его войско было разделено на сотни и десятки; над сотнею начальствовал сотник, над десятком - десятский. И такое же устройство с казацким кругом и выборными атаманами разинцы вводили в захваченных ими городах.