Федеральное агентство по образованию
ГОУ ВПО “Волгоградский государственный университет”
___________________________________________________________________
Кафедра истории России
Стоглавый собор в судьбе русской православной церкви
КУРСОВАЯ РАБОТА
студентки ФИМО
группы ИЗ-061
Агеевой Екатерины Валерьевны
Научный руководитель:
кандидат исторических наук, доцент
Страхова Наталья Петровна
Волгоград, 2008
Оглавление
Введение……………………………………………………………………….…....3
Глава 1. Основные предпосылки созыва и задачи Стоглавого собора
1.1. Предпосылки созыва Стоглавого собора…………………………….……...7
1.2. Основные задачи Стоглавого собора……………………………………......9
Глава 2. Значение и роль Стоглавого собора в судьбе русской православной церкви
2.1. Роль Стоглавого собора в церковном искусстве………………………….16
2.2. Историческое значение Стоглавого собора в судьбе церкви…………….27
Заключение……………………………………………………………………….30
Источники и литература…………………………………………………………33
Введение
Стоглавый собор один из наиболее примечательных церковных соборов средневековой Руси, получивший свое имя от Стоглава, сборника его решений. Состоялся в феврале – мае 1551 в Москве по воле Ивана Грозного, стремившегося к укреплению централизованной власти и крайне озабоченного состоянием церковных дел. Название «Стоглав» утвердилось за этим сборником лишь с конца XVI века. В самом же тексте упоминаются и иные наименования: или соборное уложение, или царское святительское уложение. В нем участвовали в основном духовные иерархи во главе с митрополитом Макарием, но отчасти и боярская дума. Деяния собора (перечисленные в итоговом сборнике из 100 глав – отсюда его название) состояли из вопросов царя, подробных ответов на них, а также соответствующих постановлений.
Царские вопросы, направленные к тому, чтобы искоренить ереси и народные суеверия, укрепить благочиние (с помощью исправления погрешностей и разночтений в богослужебных книгах, а также тщательного обоснования и унификации обрядов и уставов), принять меры к развитию религиозного образования, вызывали самое благожелательное внимание со стороны иерархов. Предписания Собора, скрупулезно регламентирующие как проблемы гражданской и духовной юриспруденции, церковную обрядность, правила иконописания, нормы жизни белого и черного духовенства, так, по мере возможности, и народный быт в целом, охватывают огромное число тем – от полемики по поводу вероисповедных догматов с «еретиками» до критики различных житейских обычаев – обычаев, которые отвергались как безнравственные (считалось, что безбородость способствует содомскому греху) или как откровенно-языческие. На основе Стоглава рассылались специальные наказы и поучения, которые в целом, впрочем, не были строго кодифицированы.
Собственно научное изучение Стоглава советскими авторами начинается в дореволюционной историографии под влиянием общего внимания к деятельности Земских соборов на Руси. Это внимание было связано с исторически обострившимся интересом в ХIХ в. к сословно-представительным учреждениям.
Появляются и работы, всецело посвященные Стоглаву. Одними из первых были статьи И.В. Беляева[1]. И.В. Беляев в противовес предшествующим авторам высоко оценивал стиль и язык документа, отмечал одновременно и его простоту, и примеры ораторского мастерства при изложении речей Грозного. Д. Стефанович, труды которого я так же активно использовала при написании курсовой работы, изучал Стоглав уже в 900-х годах. Он упрекал Беляева в некоторой идеализации Стоглава, но все же признавал, что «Стоглав и как литературный, и как законодательный памятник представляет собою редкое и выдающееся явление в истории русского церковного права»[2]. Д. Стефановичем был так же подробно рассмотрен вопрос об источниках Стоглава. Одним из источников постановлений являлась Библия. Но составители не слишком часто обращались к этому авторитетнейшему для церковных деятелей источнику. К источникам Стоглава относят так же Кормчие (сборники апостольских, соборных и епископских правил и посланий) и книги историко-нравоучительного характера.
Из остальных работ второй половины XIX- начала XX вв. следует выделить исследование историка и литературоведа, академика И.Н. Жданова «Материалы для истории Стоглавого собора»[3]. Он собрал более двадцати грамот и наказных списков, в которых упоминается Соборное уложение 1551 года. Исследование стоглава убедило автора, что вопросы, рассмотренные на соборе, касались «не только чисто церковных, но и государственных отношений». Исходя из этого И.Н. Жданов применил по отношению к собору наименование церковно-земского собора. Это определение приняли впоследствии и другие ученые, в частности советские историки Л.В. Черепнин и С.О. Шмидт. В своей монографии «Становление российского самодержавства. Исследования социально-политической истории времени Ивана Грозного» С.О. Шмидт рассматривает только земские решения собора 1551 года. Он отвергает общераспространенные утверждения авторов, что собор принял текст Судебника 1550 года. Он полагал, что на Стоглавом соборе речь шла о приведении уставных грамот о местном самоуправлении в соответствии с Судебником 1550 года[4]. Глава, посвященная Стоглавому собору в монографии Л.В. Черепнина, носит во многом характер обобщения всего того, что было сказано об этом соборе ранее. Автор дает полную историографию вопроса и подробно обосновывает церковно-земский характер Стоглавого собора. Он высказал немало ценных мыслей о структуре Стоглава, дал в ряде случаев текстологический анализ документа, что особенно важно[5].
Таким образом, в дореволюционной России Стоглав исследовали как церковные историки, так и светские. В их работах, однако, внимание уделялось главным образом изучению текста Стоглава с точки зрения богословия, давался скрупулезный юридический анализ норм церковного права, но не учитывались социально-экономические условия периода создания памятника. Советская историография во многом восполнила этот пробел.
А.А. Зимин продолжил исследование Стоглава как памятника русской публицистики XVI века. Автор разбирает политические взгляды участников собора. Он рассматривает Стоглав как одно из звеньев об общей цепи реформ Ивана Грозного. Положение это получило развитие в вышедшей в 1960 году монографии А.А. Зимина «реформы Ивана Грозного». В данной работе автор считает решение собора 1551 года компромиссом между иосифлянским большинством собора и нестяжательным окружением царя, отмечая при этом, что «основная масса решений стоглава проводила в жизнь осифлянскую программу[6]».
Таким образом советские авторы, интерпретировавшие содержание Стоглава и использовавшие его в своих исследованиях, как правило, рассматривали этот памятник в тесной связи с социально-экономической и политической обстановкой в России середины XVI в., с внутриклассовой и классовой борьбой того времени, как органическую часть реформ правительства Ивана Грозного. Они обращали при этом главное внимание на отражение в нем тенденций социально-политической и идейной борьбы того времени.
Методологическая и теоретическая основа исследования. Раскрытие предмета исследования курсовой работы, достижение ее цели и поставленных задач основывается на применении диалектического метода, принципа историзма, неразрывно связанного с диалектическим методом познания. Общенаучный метод также был использован и включает в себя анализ, синтез, комплексный и другие подходы.
Цель данной курсовой работы — осмысление роли Стоглава в судьбе русской православной церкви, а также в культурно–историческом контексте.
Необходимым условием для достижения этой цели явилось решение следующих задач:
1. Рассмотреть предпосылки созыва Стоглавого собора.
2. Выявить основные задачи Стоглавого собора.
3. Определить роль Стоглавого собора в церковном искусстве
4. Проанализировать историческое значение Стоглавого собора в судьбе русской православной церкви.
Структура работы: данная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы.
Глава 1. Основные предпосылки созыва и задачи Стоглавого собора
1.1. Предпосылки созыва Стоглавого собора
В связи с полемикой о подлинности и каноническом значении Стоглава, сложностью, нечеткостью и нелогичностью его структуры и состава проблема происхождения его текста является одной из основных в исторической литературе о Стоглаве и Стоглавом Соборе.
Когда была приведена в известность вся сокровищница святыни и учения, украшавших русскую церковь, когда эта последняя предстала пред глазами митрополита Макария во всеоружии своих духовных доблестей, тогда уже ему не страшно было обнаружить и ее недостатки, в полной уверенности, что она выдержит теперь какую угодно строгую критику. Это обнаружение язв русской церковной жизни и было сделано на соборе 1551 года. Нельзя, однако, думать, что критико-обличительная обстановка собора 1551 г. всецело принадлежит митрополиту Макарию. Если даже вопрос об инициативе собора мы решим в пользу одного Макария на основании общего представления о нем, как человеке способном к крупным предприятиям, то ближайшее рассмотрение деяний соборных приводит исследователей к выводу, что на постановку отдельных вопросов здесь повлияли партии и лица различных до противоположности интересов и убеждений. Так, прежде всего сам царь, как видно по многим данным, имел желание добиться от собора в той или иной мере уступки церковно-монастырских недвижимых имуществ, или их доходов, в пользу нужд государственно-общественных, побуждаемый к тому настоятельной потребностью времени: обеспечить поместьями все возраставший в своем количестве класс военно-служилых людей. Государя в его посягательствах на церковные вотчины поддерживала, по идеалистическим соображениям, партия «нестяжателей», т.е. единомысленников и учеников Нила Сорского, отрицавших право и нравственную пользу за монастырями и монашествующей иерархией - владеть населенными землями. За секуляризацию стояли тогдашние всесильные временщики Сильвестр и Адашев. Из участников собора сюда примыкал рязанский епископ Кассиан и Троицкий игумен Артемий; последний даже письменно излагал царю свое личное мнение об истинном нестяжательном иноческом жительстве. В руках у Ивана Васильевича были и «27 поучительных глав о государственном управлении», писанных из заключения Максимом Греком и направленных, между прочим, против злоупотреблений иерархией своими вотчинно - владельческими правами. Но вся высшая иерархия была настроена, конечно, против таких тенденций, посягавших на дорогие для нее права, и на ее стороне был и сам митрополит Макарий[7]. Последний представлял собой своеобразного реформатора-консерватора, т.е. был, по его собственному убеждению, только «реставратором» старых порядков русской национально-церковной жизни, будто бы украшавших ее прежде и лишь в недавнее время "поисшатавшихся". Когда в конце 1550 г. государь роздал громадное количество земель в московском уезде служилым людям, то, вероятно, обращался с запросом о покупке или уступке ему и некоторых вотчин митрополичьих, во множестве примыкавших к столице. Но митрополит с небывалой решительностью и смелостью дал отпор царским претензиям. Он написал царю «ответ о недвижимых вещах данных Богови в наследие вечных благ», в котором буквально повторяет доводы собора 1503 г. в защиту церковно-имущественных прав своей кафедры и затем пространно и красноречиво увещевает царя не нарушать их[8]. После такого ответа царю со стороны уважаемого им митрополита, понятно, что секуляризация церковных имуществ не могла быть ни предметом рассуждений, ни результатом собора 1551 года. И только по окончании его, в особом заседании 11-го мая государь постарался провести несколько постановлений, полагавших ограничение дальнейшему росту церковного землевладения.