Московское боярство состояло из разнообразных и разнородных элементов. Некоторые бояре 14 и 15 вв. принадлежали к древним боярским родам Великого княжества Владимирского, значительное количество боярских семей были западнорусского происхождения, другие семьи наши источники относят к польскому и литовскому происхождению (хотя их точное этническое происхождение не всегда ясно). И, наконец, некоторые их лучших московских боярских фамилий были монгольского или тюркского происхождения. К ним можно отнести Вельяминовых-Зерновых, ветвями рода которых были Сабуровы и Годуновы. Арсеньевы и Бахметевы поселились на Руси в конце четырнадцатого и в середине пятнадцатого веков. В последующих столетиях в Москву перемещались менее значительные татарские фамилии, внося свою лепту в формирование в Московской Руси класса служилых князей.
В то время как основной обязанностью знати и дворянства, а также основой их прикрепления к государству стала военная служба, горожане и крестьяне несли тягло. Их главными обязанностями было платить налоги и отбывать трудовые повинности, когда это требовалось государству. Консолидация тягловых социальных классов (которые количественно составляли основную часть нации) завершилась в течение 17 века. Продолжительный процесс начался, однако, в монгольский период. Основным фактором на начальной стадии процесса являлась система всеобщего налогообложения и воинской обязанности, введенная на Руси монголами.
В период, предшествовавший монголо-татарскому игу, жители крупных городов не платили налогов, они формировали собственное ополчение, в котором служили как свободные горожане, а не призванные солдаты. Призыв и налогообложение, введенные монголами, вместе с ограничением вече коренным образом изменили статус городского класса в Восточной Руси, и после освобождения от монголов были использованы великим князем в интересах собственного правительства.
Как известно, церковь и ее владения были освобождены правительством Золотой Орды от налогов и других повинностей. Поэтому крестьяне на монастырских землях несли только монастырские повинности, но не государственное тягло. Напротив, крестьяне на других землях и платили дань, и несли воинскую повинность. Как ни парадоксально это звучит, привилегии церкви резко сократились после распада Золотой орды и укрепления власти великого князя московского. Церковь теперь должна была обращаться к великому князю за подтверждением своих льгот. Несколько великокняжеских грамот предоставили церкви административную неприкосновенность, но обложили крестьян церковных владений налогами. В результате к 1500 году статус монастырских крестьян приблизился к статусу крестьян других категорий.
4) на духовную и культурную жизнь
В средневековой Руси православная христианская церковь играла главную роль в духовной жизни нации. Таким образом, особенно после победы в Золотой Орде ислама, оставалось немного возможностей для прямого монгольского влияния на Русь в религиозной сфере. Косвенно, однако, монгольское завоевание влияло на развитие русской церкви и духовную культуру самыми разными путями. Первый удар монгольского нашествия был для церкви таким же болезненным, как и для других сторон русской жизни и культуры. Многие выдающиеся священники, включая самого митрополита, погибли в разрушенных городах; многие соборы, монастыри и церкви были сожжены или разграблены; множество прихожан убито или уведено в рабство. Киев, митрополия русской церкви, был так опустошен, что многие годы не мог служить центром церковной администрации. Из епархий больше всех пострадал Переславль, и епархию там закрыли.
Только после того, как Менгу-Тимур выдал русским церковным властям охранную грамоту, церковь еще раз оказалась на твердой почве и могла постепенно реорганизоваться; по прошествии времени в некоторых отношениях она стала даже сильнее, чем до монгольского нашествия. И правда, руководимая греческими митрополитами, посвященными в сан Византии, защищенная ханской грамотой, церковь на Руси тогда меньше зависела от княжеской власти, чем в какой либо иной период русской истории. Это время было также периодом, когда русская церковь имела возможность создать мощную материальную базу для своей деятельности. Уровень процветания, достигнутый церковью к концу первого века монгольского владычества, поначалу чрезвычайно помог в ее духовной деятельности.
Среди задач, стоявших перед церковью в монгольский период, первой была задача оказания моральной поддержки ожесточенным и озлобленным людям – от князей до простолюдинов. Связанной с первой была и более общая миссия – завершить христианизацию русского народа. В киевский период христианство утвердилось среди высших классов и горожан. Большая часть монастырей, основанных в то время, находилась в городах. В сельских районах христианский слой был довольно тонким, и пережитки язычества еще не были побеждены. Только в период монгольского ига сельское население Восточной Руси было более основательно христианизировано. Это было достигнуто как энергичными усилиями духовенства, так и ростом религиозного чувства среди духовной элиты самого народа. Большая часть митрополитов того периода проводила много времени, путешествуя по всей Руси в попытках исправить пороки церковной администрации и направить деятельность епископов и священников. Было организовано несколько новых епархий, четыре в Восточной Руси, две в Западной. Количество церквей и монастырей постоянно увеличивалось и в городах, и в сельских районах. Согласно Ключевскому, в первое столетие монгольского периода основали тридцать монастырей и примерно в пять раз больше - во второе. Характерной чертой нового монастырского движения являлась инициатива молодых людей с горячим религиозным чувством, которые, приняв монашеский сан, удалялись в пустыни для тяжелой работы, молитв и размышлений. Несчастья монгольского нашествия и княжеских усобиц, а также суровые условия жизни в целом способствовали распространению подобных умонастроений. Вдохновителем монашеского движения стал преподобный Сергий Радонежский, оказавший огромное влияние на духовное развитие и своих современников, и последующих поколений. Примером своей жизни, высотой своего духа Сергий поднял упавший дух родного народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в будущее, в возможность победы над монгольскими захватчиками. Кроме того, новые монастыри становились опорными пунктами крестьянской колонизации верхней Волги и северных районов Руси.
Церковный дух нашел яркое выражение в литературе, прежде всего в поучениях епископов и житиях святых, а также в биографиях некоторых русских князей. Основная идея большинства этих произведений заключалась в том, что монгольское иго- это кара Божья за грехи русского народа и что только истинная вера может вывести русских из этого тяжелого положения. В страданиях русских обвиняли преимущественно князей, которые истощали силы народа своими постоянными междоусобицами. Но простые люди также обвинялись за приверженность к пережиткам язычества и призывались покаяться и стать христианином по духу, а не только по названию.
В целом, в русском фольклоре и литературном творчестве монгольской эпохи можно заметить двойственное отношение к татарам. С одной стороны, - чувство неприятия и противостояния угнетателям, с другой, - подспудная притягательность поэзии степной жизни. Благодаря тенденции, связанной с неприязнью, былины домонгольского времени перерабатывались в соответствии с новой ситуацией, и название новых врагов – татар – заменило имя старых (половцев). Одновременно создавались новые былины, исторические легенды и песни, в которых речь шла о монгольском этапе борьбы Руси против степных народов. Разрушение Киева Батыем и набеги Ногая на Русь служили темами для современного русского фольклора. Притеснение татарами Твери и восстание тверичей 1327 года не только было вписано в летописи, но и со всей очевидностью составило основу новой исторической песни. Битва на Куликовом поле, конечно же, стала сюжетом для множества патриотических сказаний, фрагменты которых использовались летописцами, а позднее записывались полностью. Слагатели былин домонгольского периода чувствовали особую притягательную силу и поэзию степной жизни и военных походов. Та же поэтика чувствуется и в произведениях более позднего периода. Даже в патриотических сказаниях о поле Куликовом доблесть татарского витязя. вызов которого принял монах Пересвет, изображена с несомненным восхищением. В домонгольских русских былинах есть близкие параллели с ранними иранскими и тюркскими героическими песнями. В монгольскую эпоху на русский фольклор также оказывали влияние «татарские» (монгольские и тюркские) поэтические образы и темы. Посредниками в знакомстве русских с татарской героической поэзией были, возможно, русские солдаты, которых набирали в монгольские армии. Да и татары, осевшие на Руси, тоже внесли свои национальные мотивы в русский фольклор.
Обогащение русского языка словами и понятиями, заимствованными из монгольского и тюркского языков, или из персидского и арабского (через тюркский), стало еще одним аспектом культурного интеграционного процесса. К 1450 году татарский язык стал модным при дворе великого князя Василия II Московского, что вызывало сильное негодование со стороны многих его противников. Василия обвиняли не только в чрезмерной любви к татарам, но и к их языку. Вполне типичным было то, что многие русские дворяне в XV, XVI и XVII принимали татарские фамилии. Так, член семьи Вельяминовых стал известен под именем Аксак («хромой» по-тюркски), а его наследники стали Аксаковыми. Точно так же, одного из князей Щепиных-Ростовских звали Бахтеяр («удачливый» по-персидски). Он стал основателем рода князей Бахтеяровых. Ряд тюркских слов вошел в русский язык до монгольского вторжения, но настоящий их приток начался в монгольскую эпоху и продолжался в XVI и XVII вв. Среди понятий, заимствованных из монгольского и тюркского языков, из сферы управления и финансов можно упомянуть такие слова, как деньги, казна, таможня. Еще одна группа заимствований связана с торговлей и купечеством: базар, балаган, барыш, бакалея и т. п. Много заимствований среди слов, обозначающих одежду, головные уборы, домашнюю утварь, сельскохозяйственные культуры, драгоценные камни, слов, связанных с лошадьми, их мастями и разведением.