Вечером был у гетмана. Боялся, что не удастся увидеть. Как раз у него были морской министр, потом начальник его штаба, потом пришёл Мумм, бывший во дворце впервые по возвращении из Крыма. Но все же удалось дождаться. Гетман опроверг мне слухи о том что наша армия не формируется. Похвалился, что с флотом хорошо. Большевикам признали балтийский флот, нам черноморский. Но, как он доверительно мне сказал, не полностью. Подводные лодки и ещё некоторую мелочь немцы забирают себе за деньги. Заявили они гетману, что Украине нужен только оборонительный флот…
Отдельно следует отметить, что детальные обстоятельства возвращения линейного корабля «Синоп» Украинской Державе не выяснены.
Передаче в состав украинского флота «Синопа» и «Георгия Победоносца» немцы поначалу противились, поэтому некоторое время на них был поднято 2 флага — украинский и немецкий, но вскоре после признания Германией Украинской Державы 2 июня 1918 года немецкий флаг был оттуда убран. На корабле «Георгий Победоносец» расположился штаб Украинского Державного Черноморского Флота с квартирой главнокомандующего ЧФ. Фактически, упоминавшиеся корабли были возвращены немцами для того, чтобы по быстрее замять нарастающий конфликт с гетманом и украинским морским командованием.
Возвращению линкоров «Георгий Победоносец» и «Синоп» предшествовал разлад командующего украинского флота в Севастополе, капитана первого ранга Михаила Остроградского с германским командованием. Прямой и решительный характер Остроградского в отстаивании интересов национального флота и принципиальное несогласие с требованием германского командования сдать весь флот вызвали конфликт с генералом Робертом Кошем. Остроградский, будучи ярым «самостийником» отказывался выполнять требования германской администрации, считая, что действия немцев нарушали все существующие договоренности Германии с Украиной.
Поэтому он не принял германского военно-морского атташе контр-адмирала Альберта Гопмана, заявив, что примет его только после того, как над всеми кораблями флота опять будет поднят украинский флаг. До этого Остроградский уже отказался в знак протеста ехать на прием к генералу Кошу. Также он пытался без ведома немцев организовать эвакуацию украинских беженцев, занесенных войной в Грузию, однако ему это не удалось. немцам в предоставлении им технической помощи по ремонту стоящего в Севастополе линейного крейсера «Гебен». Корабль немцы ремонтировали своими силами. Действия Остроградского, по мнению гетмана, создавали ненужную напряженность между Украиной и Германией, поэтому Михаил Остроградский 10 июня был освобожден с должности командующего ЧФ.
Как утверждает М. Мамчак и ряд других авторов, в это же время на всех остальных кораблях флота, которые временно контролировались немцами, по требованию Остроградского рядом с немецким подняли и украинский флаг. Немецкие караулы находились на них до самого конца войны, и украинскому командующему они не подчинялись, что не позволяет нам считать эти суда кораблями в составе украинского флота.
Чаяниями гетмана и капитана Остроградского у Украинской Державы появился свой собственный флоткогда?. Поэтому, теперь уже произведенный в контр-адмиралы, Остроградский начал вербовку бывших офицеров российского императорского флота. Вербовка происходила согласно статьям республиканского закона «Про перевід української фльоти на вільний найм», при этом из государственной казны неженатым офицерам выплачивалось 300, а женатым 400 гривен. По некоторым данным, на флот поступило более 50 % офицерского состава бывшего российского флота, таким образом, за короткое время в Севастополе был создан большой офицерский резерв. Однако, ситуация с вербовкой матросского состава была гораздо сложнее, и только в воссозданной Дунайской флотилии с этим делом обстояло несколько проще.
10 июня контр-адмирал Михаил Остроградский оставил пост командующего ЧФ. Через месяц, 29 июля, он был назначен начальником штаба 2-ой бригады линейных кораблей, на должность, которая не требовала постоянных контактов с немецким командованием.
Новым командующим стал контр-адмирал Вячеслав Клочковский, который продолжил начинания Остроградского и сформировал до конца августа штабы для будущих украинских 1-ой и 3-ей бригады линейных кораблей, бригады крейсеров, минной дивизии и подводной бригады. Вероятно, факт формирования этих штабов и поднятие на занятых немцами кораблях рядом с немецкими украинских флагов, позднее и породил известное распространенное заблуждение о том,:
Летом 1918 года Украинский военный флот состоял из 3 бригад линейных кораблей, бригады крейсеров, 3 бригад гидрокрейсеров, дивизии миноносцев в составе 27 эскадренных миноносцев, 22 подводных лодок и других судов разного назначения.
Тогда же в Севастополе было организовано официальное представительство морского министерства Украинской Державы, состоящее из нескольких десятков офицеров, занимавших хозяйственные и распорядительные должности. Но немцы организовывать призовой суд и возвращать остальные корабли Украине явно не торопились. Более того, 9 эсминцев и 4 подводные лодки немцы включили в состав своего флота, укомплектовали своими экипажами и использовали в своих целях. Проблема флота, несмотря на возвращение Украине некоторых кораблей оставалась и давала о себе знать.
Пока в Севастополе происходило формирование украинского флота, на боевых кораблях, которые 1 мая ушли в Новороссийск, был проведён матросский референдум. Треть личного состава под воздействием командира линкора «Воля» капитана 1 ранга А. И. Тихменева, которого назначили начальником Морских сил, отказалась топить свои корабли, и приняла решение о возвращении в Севастополь. Утром 17 июня 1918 года линкор «Воля», семь эсминцев, а также посыльная яхта «Креста» и гидрокрейсер «Император Траян» взяли курс на Севастополь под Андреевскими флагами. Им в след на остающихся кораблях были подняты флажные сигналы просигналил:
Судам, идущим в Севастополь: позор изменникам России!
— [30]
.
Через два дня эти корабли пришли к месту назначения, немцы их поставили на прикол в Стрелецкой бухте. К тому времени между германцами и украинским командованием уже были налажены некоторые связи, и немцы уже начали было понимать неправильность своего поведения 3 мая 1918 года. Поэтому когда украинское морское командование потребовало возвращения в состав украинского флота пришедших кораблей, немцы согласились, однако только при условии что линкор «Воля» будет разоружен.. Это требование укладывалось в рамки пока ещё действующего морского законодательства УНР, по которому большую часть военного флота следовало разоружить и обратить в торговый, и поэтому линкор начали разоружать. Немец-очевидец событий так описывал свои впечатления от встречи с этим кораблем[31]:
Но всё остается спокойным, корабли бросают якоря на рейде. В 12 часов дня мы на пароходе выходим на рейд и начинаем разоружение. Черт побери! Что за корабль, эта "Воля"! Наши специалисты безмолвны, когда они осознают боевую мощь этого корабля. Но вскоре с ней покончено. Друг за другом снимаются затворы орудий и грузятся на пароход, затем туда перемещаются торпеды и разобранные части радиостанций. Всё снабжается бирками и точно регистрируется. Снятые части передаются в морской арсенал в Севастополе. Сразу же на следующий день корабли могут войти в базу и стать у причалов. Весь русский Черноморский флот стоит разоруженным. Таков конец!
Формально из этих кораблей образовали «Крымско-Украинский флот» под командованием контр-адмирала Сергея Бурлея. Однако вышло так, что в действительности этими кораблями распоряжались немцы; но на их мачтах, как твердят некоторые источники, были подняты как украинские, так и кайзеровские флаги. Немцы привлекали эти корабли для своих операций, в частности линкор «Воля» в ноябре 1918 г. ходил в Турцию. Об этом формировании как о части украинского флота по всем вышеперечисленным причинам серьёзно говорить не приходится. Надо полагать, что в случае войны Украинской Державы с каким-либо морским противником, Германия, по первому же требованию Украины немедленно обязывалась бы в полной мере предоставить ей эти корабли.
Однако, несмотря на трудности, некоторые корабли удалось вернуть сразу. В середине мая 1918, гетману Скоропадскому удалось договориться с представителями австро-венгерского командования (австро-венгерской армией была занята и контролировалась Одесса) о возвращении Украинской Державе кораблей и судов Дунайской флотилии. Австрийцы оказались более сговорчивыми, тем более что они, в отличие от немцев во флоте заинтересованы не были, а экипажи этих кораблей, в отличие от севастопольских моряков не совершали в марте-апреле никаких провокационных действий по отношению к армии союзников, поэтому австрийцы сразу же вернули гетману эти корабли. В общей сложности Украине были возвращены 3 канонерские лодки, около 30 тральщиков, несколько десятков пароходов, барж и вспомогательных кораблей — все боеспособные корабли, базировавшиеся в Одессе
Из возвращенных кораблей была вновь организована Дунайская флотилия, самым активным соединением которой стала Одесская бригада траления, состоящая на 25 июля 1918 г. из 3-х дивизионов. В течение июня корабли флотилии приводились в порядок и боеготовность.
Приказом № 350 адмирал Покровский сформировал бригаду морских тральщиков в Одессе, и назначил её командиром капитана первого ранга Александра Оттовича Гадда. Наконец, 6 июля А. Гадд объявил действующий корабельный состав одесской флотилии тральщиков Прочие корабли Дунайской флотилии оперировали в устье Дуная, а корабли, не вошедшие в состав этой флотилии (главным образом из-за нехватки матросского состава) были сданы в порт на хранение.
Вскоре после описываемых событий Александр Гадд был произведен в контр-адмиралы. Тральщики под его командованием в июле 1918 года выполнили боевое траление, которое в украинской историографии считается первой боевой операцией современного украинского флота. В ходе операции был полностью освобожден от мин Одесский фарватер, а также Днепровский лиман, при этом не погиб ни один тральщик. Ничто более не препятствовало развитию морских перевозок в Одессе и на Днепре.