4.3. Конфликты между Советом и Временным правительством
Государственная Дума много лет безуспешно добивалась от царя введения «ответственного министерства» (правительства, назначаемого Думой, и ответственного перед Думой), но с появлением Советов этот лозунг начал быстро превращаться в политический анахронизм, окончательно вымерший с приходом к власти большевиков.
Отношения Временного правительства и Совета зачастую могли выглядеть, как диктат Совета: так, Ричард Пайпс указывает, что
Монархический думский депутат Шульгин В. В. ехидно прокомментировал сложившееся положение словами: «старое правительство сидит в Петропавловской крепости, а новое — под домашним арестом». Последняя российская императрица Александра Фёдоровна в письме своему мужу от 2 марта 1917 года отмечает, что «два течения — Дума и революционеры — две змеи, которые, как я надеюсь, отгрызут друг другу головы — и так спасут положение? Я чувствую, что Бог что-нибудь сделает!».
Своеобразная ситуация складывается в Кронштадте: сформированный 4 марта, в ходе Февральской революции, Кронштадтский совет, уже 16 мая объявляет себя единственной властью в городе, и требует удаления комиссара Временного правительства Пепеляева В. Н.. Кроме того, Совет продолжает по собственной воле удерживать ряд офицеров, арестованных восставшими матросами во время Февральской революции. Своеобразное установление таким образом в Кронштадте советской власти вызывает обвинения в «сепаратизме», «отделении от России», и создании «Кронштадтской республики».
5. Разгром правых монархических движений
Правые партии подверглись преследованиям практически немедленно после Февральской революции. Уже 5 марта 1917 года Исполком Петросовета запрещает издание черносотенных газет, в том числе «Русское знамя» и «Новое время». Также 5 марта Временное правительство учреждает Чрезвычайную следственную комиссию, перед которой предстали, помимо высших царских чиновников и генералов, также лидеры правых партий.
Основная черносотенная организация, «Союз русского народа», уже с 1907—1910 года находилась в затяжном кризисе, расколовшись на несколько частей. После Февральской революции организация свернула свою деятельность, распустив свои отделы и уничтожив архивы. Один из лидеров организации, Дубровин А. И., во время революции был арестован. По некоторым источникам, Главный совет организации в Петрограде был в ходе событий разгромлен.
Также прекратили свою деятельность организации «Русский народный союз имени Михаила Архангела» и «Русское собрание». Старейшая черносотенная организация, «Союз русских людей» фактически прекратила свою деятельность уже в 1910—1911 годах. Запрещена Русская монархическая партия, её руководитель Кельцев на несколько месяцев заключён под домашний арест.
Сословная дворянская организация «Объединённое дворянство», ещё в январе 1917 года заявлявшая о «незыблемости основ самодержавия, и готовности служить ему верой и правдой», после Февральской революции резко меняет свою риторику. Постоянный Совет организации направляет на места телеграммы с призывом к «спокойной работе и поддержанию порядка», 9 марта 1917 года принимает резолюцию: «дворянство должно направить все силы для содействия единой ныне законной власти»[42]. Аналогичные резолюции принимают собрания предводителей и депутатов дворянства Самарской губернии 5 марта, Московской губернии 13 марта.
Однако дальнейшая политическая деятельность дворянских организаций уже начинает вызывать сильное отторжение новой власти. Особенно сильную враждебность вызывали попытки дворян внедриться в различные комитеты в деревнях, что вызывало неприязнь крестьян-общинников. В августе 1917 года Министерство финансов делает в Министерство юстиции запрос о прекращении деятельности дворянских сословных учреждений в связи с невозможностью их финансировать. В сентябре Министерство юстиции заявляет о предполагаемой отмене всех сословий вообще, и дворянского в частности, губернским предводителям дворянства предложено «заблаговременно сдать дела в архив».
Временное правительство признают даже ряд великих князей. 9, 11 и 12 марта на имя премьер-министра князя Львова поступают соответствующие телеграммы от великих князей Николая Николаевича, Александра Михайловича, Бориса Владимировича, Сергея Михайловича, Георгия Михайловича и принца Александра Ольденбургского[43].
Воззвание Святейшего Правительствующего Синода 9 марта 1917 «К верным чадам Русской Православной Церкви по поводу переживаемых ныне событий»
Святейший правительствующий Синод верным чадам Православной Российской Церкви.
Благодать вам и мир да умножится (2 Пет. 1: 2).
Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ее новом пути.
Возлюбленные чада святой Православной Церкви!
Временное правительство вступило в управление страной в тяжкую историческую минуту. Враг еще стоит на нашей земле, и славной нашей армии предстоят в ближайшем будущем великие усилия. В такое время все верные сыны Родины должны проникнуться общим воодушевлением.
Ради миллионов лучших жизней, сложенных на поле брани, ради бесчисленных денежных средств, затраченных Россиею на защиту от врага, ради многих жертв, принесенных для завоевания гражданской свободы, ради спасения ваших собственных семейств, ради счастья Родины оставьте в это великое историческое время всякие распри и несогласия, объединитесь в братской любви на благо Родины, доверьтесь Временному правительству; все вместе и каждый в отдельности приложите все усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истинной свободы, счастья и славы.
Святейший Синод усердно молит Всемилостивого Господа, да благословит Он труды и начинания Временного правительства, да даёт ему силу, крепость и мудрость, а подчиненных ему сынов великой Российской державы да управит на путь братской любви, славной защиты Родины от врага и безмятежного мирного устроения.
Смиренный Владимир, митрополит Киевский
Смиренный Макарий, митрополит Московский
Смиренный Сергий, архиепископ Финляндский
Смиренный Тихон, архиепископ Литовский
Смиренный Арсений, архиепископ Новгородский
Смиренный Михаил, архиепископ Гродненский
Смиренный Иоаким, архиепископ Нижегородский
Смиренный Василий, архиепископ Черниговский
Протопресвитер Александр Дернов
[44][45]
Реакция Русской православной церкви на революцию была сложной. Последние годы существования монархии настроили высших иерархов Церкви негативно по отношению к личности Распутина Г. Е.. Епископ Таврический и Симферопольский Феофан и митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний отрицательно высказываются о Распутине. Схиархимандрит Гавриил (Зырянов), старец Седьмиезерной пустыни даже высказался о Распутине так: «убить его, что паука — сорок грехов простится»[46].
Распутин, начиная с 1912 года, активно вмешивался в деятельность Священного Синода, и в процесс назначения епископов, в частности, удалив своего бывшего сторонника епископа Саратовского и Царицынского Гермогена (по некоторым источникам, конфликт даже дошёл до драки[47]) и, наоборот, приблизив митрополита Московского Макария, митрополита Петроградского и Ладожского Питирима, архиепископа Тобольского и Сибирского Варнаву. После отставки в 1915 году обер-прокурора Синода Саблера В. К. новый обер-прокурор Самарин А. Д. вскоре также увольняется из-за конфликта с Распутиным.
Митрополит Питирим, как имевший репутацию «распутинца», был арестован уже во время Февральской революции, и лишён своей кафедры, митрополиты Макарий и Варнава постановлением Синода уволены.
7 марта 1917 года были внесены изменения в текст государственной присяги для лиц христианских исповеданий; в присягу было включено обязательство «служить Временному правительству»[48]. 9 марта из традиционной формулы «За веру, царя и отечество» было убрано упоминание царя.
9 марта Синод выпустил послание «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий», также признавшее Временное правительство. Генерал Деникин А. И. в своих воспоминаниях охарактеризовал это послание, как «санкционировавшее совершившийся переворот». В целом, Церковь приходит к точке зрения, что, раз уж Николай II отрёкся от престола, а великий князь Михаил Александрович признал Временное правительство, то и Церкви стоит тоже его признать. В десятых числах марта духовенство РПЦ само принесло присягу на верность Временному правительству, и в дальнейшем участвовало в таком же присягании чинов армии и флота.
11 марта 1917 года духовенство РПЦ устанавливает форму присяги для членов Временного правительства, которые и приводятся к такой присяге 15 марта. Формула торжественного обещания включала в себя клятву «…пред Всемогущим Богом и своею совестью служить верою и правдою народу Державы Российской … всеми предоставленными мне мерами подавлять всякие попытки, прямо или косвенно направленные к восстановлению старого строя…принять все меры для созыва в возможно кратчайший срок…Учредительного Собрания, передать в руки его полноту власти».
Однако, с другой стороны, подобное «переприсягание» сбило с толку как часть паствы, так и определённую часть духовенства, рассматривавшую ситуацию в стране, как «междуцарствие». Исследователь Михаил Бабкин приводит, как характерное, письмо в Святой Синод группы лиц, подписавшихся, как «православные христиане», и просивших разъяснить им, «как быть со старой присягой и с той, которую принимать заставят? Какая присяга должна быть милее Богу, первая, аль вторая?». В целом позиция Церкви в какой-то мере выбила почву из под ног монархических движений, лишив их идеологической поддержки.