МОУ Русская Классическая гимназия
Экзаменационная работа
по истории
«Дворцовые перевороты»
и усиление позиций аристократии
и гвардии: причины и последствия
ученицы 9 «А» класса
Журавлёвой Дарьи
Учитель истории Фокин А.В.
г. Саратов – 2007
Введение
Мы живем во времена, когда остро ощущается движение, в которое пришла вся наша страна. Незаметно для себя мы утратили чувство усыпляющего покоя и теперь с тревогой вглядываемся в путь впереди.
На этом пути в будущее, ставшее вдруг таким туманным, неясным, и потому - тревожным, мы чаще, чем раньше, оглядываемся назад - в наше прошлое, ведь мы почувствовали себя в едином потоке времени, мчащемся из бесконечности истории в бесконечность будущего. Нам стало так важно знать наше прошлое именно для того, чтобы понять нынешний день и угадать контуры дня грядущего.
Время первых послепетровских царствований, о которых дальше пойдет речь, нередко называют безвременьем – так разительно двадцатые – шестидесятые годы XVIII века не похожи на предшествовавшую им эпоху грандиозных петровских реформ, как и на начавшийся после них «золотой век» Екатерины II.
Моя работа посвящена исследованию «эпохи дворцовых переворотов» 1725 - 1762 гг. и, прежде всего причинам появления самих дворцовых переворотов в истории российской самодержавной монархии после преобразований Петра I. В моей работе я подробно рассматриваю события, связанные с наследием престола в период с 1725 по 1762 гг. Зарождение, формы проявления и развития дворцовых переворотов как особого способа разрешения противоречий внутри правящих верхов и их конфликтов с императорской властью. Прослеживаю судьбы главных героев и участников этих событий на протяжении эпохи, а также роль и место в дворцовых переворотах гвардии как особой дворянской группы, принимавшей участие в системе управления государством.
Основная цель моего исследования состоит в изучении закономерностей появления и развития дворцовых переворотов в отечественной политической истории. Я попыталась установить причины серии дворцовых переворотов в российской государственности.
«Рассматривая летописи российской истории XVIII столетия, с изумлением замечаем чудесные превращения счастья. Воцарение каждого государя низвергает возвышенных властью предшественников и властной рукой старается возвеличить наперсников нового повелителя. Видя жестокие примеры, как все мужи деловые, государственные, каждый в свою чреду, или погибал, или падал в ничтожество, все умы, естественно, объяты были невольным страхом, всякое дарование и благородное честолюбие долженствовали исчезать во мраке неизвестности», - так образно охарактеризовал неизвестный нам автор целую полосу в жизни страны, наступившую вслед за петровскими реформами.[1] С 1725 по 1762 гг. на российском престоле сменились семь императоров и императриц, наследников Петра I, чье «восшествие» и правление сопровождалось большими и малыми дворцовыми «революциями».
С легкой руки В.О. Ключевского название «эпоха дворцовых переворотов» прочно закрепилось за этим периодом. Именно это понятие является ключевым в моей работе.
Современники самой «эпохи дворцовых переворотов» называли их «великим и редким делом», «предприятием», «переменой».2 Неизвестный русский мемуарист употреблял сразу несколько слов: «заговор», «смелое» или «дерзновенное предприятие», «вступление в правление», «счастливое событие», «перемена». Историк М.М. Щербатов в отношении дворян предпочитал говорить о «падении», а переворот 1762 г. определял как «возмущение».3
Появился для обозначения явления и термин «революция» (со значением «серьезные изменения»). По-видимому, такое понятие стало наиболее употребляемым в России: так характеризовали события 1762 г. многие писатели – Н. Рюльер, А.Р. Воронцов, А.Т. Болотов, Г.Р. Державин. Однако в русский язык XVIII века это слово не вошло. Словарь Российской Академии (под редакцией Дашковой) и другие словари того времени его не содержат.
В то же время и писавшие по-французски авторы употребляли применительно к российским реалиям 1740-1741 гг. термин «coup», («удар»), «coupd’etat» или «revolution»; как синонимы их употреблял Фридрих II.
Екатерина II всячески избегала какого–либо определения совершенного ею переворота. Но в письме на русском языке (10 июля 1764г.) к Никите Ивановичу Панину, охарактеризовала неудавшуюся попытку В. Мировича возвести на престол Ивана Антоновича как «дешператный и безрассудный coup».
С.М. Соловьев впервые использовал понятие «дворцовый переворот» применительно ко всем известным переворотам 1725 – 1762гг. Но, по-видимому, он не предавал ему особого значения и употреблял параллельно такие обозначения, как «заговор», «восстание», «свержение», «переворот в правительстве» даже по отношению к одному и тому же событию 1762 г. Ключевский использовал термин «дворцовый переворот» по отношению ко всем вооруженным попыткам занять трон в 1725 – 1762гг., но при этом события 1730 г. определял как «движение», а воцарение Елизаветы Петровны – как «гвардейский переворот». В современной научной литературе также отсутствует единое понимание и определение интересующего нас понятия.
Отечественная «эпоха дворцовых переворотов» остается до сих пор «темным периодом» или даже «историографической черной дырой»1; поэтому я считаю, что выбранная мной тема является актуальной в наше время и требует тщательного рассмотрения и изучения, чтобы заполнить все пробелы в изучении истории России.
Глава I
В I главе моей работы я рассматриваю период дворцовых переворотов с 1725 по 1730 гг. За эти 5 лет в России сменилось три правителя – Екатерина I, Петр II, и Анна Иоановна, племянница Петра I.
Последний русский царь и первый российский император Петр I скончался 28 января 1725 г. Его кончина повергла всех его приближенных не только в глубокую скорбь, но и в сильное замешательство: покойный император не оставил никакого завещания. Он так и не воспользовался собственным указом о престолонаследии от 1722 года, утверждавшим право государя назначить наследника по своему усмотрению.
Согласно опубликованным еще в 1775г. воспоминаниям Геннинга – Фридриха фон Бассевича, «в одну из тех минут, когда смерть перед окончательным ударом дает обыкновенно вздохнуть несколько своей жертве, император пришел в себя и выразил желание писать. Но его отяжелевшая рука чертила буквы, которых невозможно было разобрать, и после его смерти из написанного им удалось прочесть только первые два слова: «Отдайте все…». Он сам заметил, что пишет неясно, и потому закричал, чтобы позвали к нему принцессу Анну, которой хотел диктовать. За ней бегут; она спешит идти, но когда является к его постели, он лишился уже языка и сознания, которые более к нему не возвращались».1
Выбор наследников был обширен: кроме малолетнего Петра, сына погибшего царевича Алексея и немецкой принцессы Шарлотты, все были женщины: вдова усопшего императора Екатерина Алексеевна и две ее дочери от Петра – замужняя Анна и Елизавета. Кроме того, к царскому дому принадлежали три племянницы императора: Анна, Екатерина и Прасковья – дочери старшего брата Петра I, Ивана, с которым он 14 лет (1682 – 1696) формально делил престол.
Вопрос о престолонаследии был решен благодаря активным действиям светлейшего князя А.Д. Меншикова, чье огромное влияние на государственные дела могло сохраниться только при воцарении благоволившей к нему Екатерины.
Подробные воспоминания о развитии интриги оставил Г.Ф. Бассевич, который был министром при дворе герцога Голштинского, жениха цесаревны Анны Петровны. Хотя Бассевич явно старался приукрасить Екатерину и Меншикова, записки министра дают очень наглядную картину исторических событий зимы 1725 г.
Согласно Бассевичу, «удрученная горестью и забывая все на свете, императрица не оставляла его (Петра) изголовья три ночи сряду. Между тем, пока она утопала там в слезах, втайне составился заговор, имевший целью заключение ее вместе с дочерьми в монастырь, возведение на престол великого князя Петра Алексеевича и восстановление старых порядков, отмененных императором и все еще дорогих не только простому народу, но и большей части вельмож».
Последние трое суток Петр находился без сознания. Вельможи ожидали момента, когда он испустит дух, чтобы приступить к обсуждению вопроса о судьбе престола.
Тем временем преданный Екатерине генерал – прокурор П.И. Ягужинский, извещенный о заговоре, явился переодетый к своему другу графу Бассевичу и сказал ему: «Спешите позаботиться о своей безопасности, если не хотите иметь чести завтра же красоваться на виселице рядом с его светлостью князем Меншиковым. Гибель императрицы и ее семейства неизбежна, если в эту же ночь удар не будет отстранен».
Граф Бассевич поспешил передать это предостережение императрице. Екатерина приказала Бассевичу немедленно посоветоваться с Меншиковым.
В то время императорская гвардия состояла из двух полков, шефами которых были Меншиков и генерал И.И. Бутурлин.
Меншиков немедленно послал к старшим офицерам рабочих полков и ко многим другим лицам, содействие которых было необходимо. Он приказал им явиться без шума ко дворцу и в то же время распорядился, чтобы казна была помещена в крепость. Меншикову и Бассевичу удалось заручиться поддержкой всех тех, на кого они рассчитывали.
Утром 28 января 1725 г. император скончался, и во дворце тотчас же собрались сенаторы, генералы и вельможи.
Бассевич подошел к Ягужинскому, поблагодарил за предупреждение и предостерег от необдуманных поступков. Ягужинский передал это сообщение канцлеру графу Головкину. Весть быстро распространилась между присутствовавшими. Убедившись в этом, Бассевич подал знак и за окнами раздался бой барабанов обоих гвардейских полков.
В это время в зале появилась императрица. После произнесенной ей речи, Меншиков, отвечал от имени всех, что столь важное дело требует зрелого размышления, и просил ее императорское величество разрешить сановникам посовещаться. Собрание удалилось в другую залу, двери которой заперли, а когда сановники возвратились к императрице, Меншиков провозгласил: «Мы признаем тебя нашей всемилостивейшей императрицей и государыней и посвящаем тебе наши имущества и нашу жизнь».