С этого момента Тетеря вел сражения уже не за соборную Украину, а за сохранение гетманской булавы. В марте 1664 г. Сулима напал на Тетерю, не дождавшись подхода запорожцев, Сирко шел ему на помощь. Но Тетере удалось разбить нападавших и взять Выговского. После десятичасового суда бывший гетман Украины, польский сенатор был расстрелян.
Всю весну и лето продолжались бои польско-литовского войска, полков Тетери, татарских орд и соединений Ивана Сирко, московского войска Григория Касогова и полков Ивана Брюховецкого. В конце 1664 г. восстание на Правобережье стало затихать. Это было вызвано во многом отходом сил левобережного гетмана И. Брюховецкого. Итоги восстания были просто катастрофическими, за время боевых действий было уничтожено более 120 тыс. жителей, десятки тысяч были уведены в плен. Вообще, за 20 лет, начиная с восстания Хмельницкого, Правобережная Украина потеряла более половины населения[62].
Тем не менее, в начале 1665 г. восстание вспыхнуло с новой силой. На помощь восставшим вновь вышел И. Брюховецкий и другие полковники. Польские войска терпели поражение, но и Брюховецкий был вынужден отступить, услышав о приближении крымской орды, идущей на помощь полякам. В июне 1665 г. Павло Тетеря сбежал в Польшу, прихватив с собой знаки гетманской власти (клейноды). В августе 1665 г. правобережным гетманом был избран Петр Дорошенко, внук гетмана Михаила Дорошенко (прапрадед Натальи Гончаровой, жены Александра Сергеевича Пушкина)[63].
Левобережный гетман Иван Брюховецкий после своего избрания проводил про российскую политику. Был период, когда он вынашивал мысль о создании Русского княжества под началом царевича Федора, сына царя Алексея Михайловича. Поэтому ничего удивительного нет в том, что он первым из украинских гетманов в конце 1665 г. отправился в Москву. Пробыв в Москве около трех месяцев, он стал инициатором введения воеводского правления в Украине. Думается, что он исходил из собственного горького опыта бесполезных попыток навести в Украине хоть маломальский порядок.
Гетман Брюховецкий в Москве стал боярином и женился на княжне Долгорукой. Но главным делом его пребывания было подписание новых восьми пунктов к Переясласкому договору, важнейшим из которых можно считать передачу украинских городов под управление московских воевод. Ранее, по Переяславскому договору, воевода назначался только в Киеве, при Юрии Хмельницком - в Чернигове, Нежине, Переяславе, Умани и Брацлаве. Правда, воеводы выполняли исключительно военные функции, будучи военачальниками в московском войске. При Выговском функции воевод постепенно расширялись. Реформы, предложенные Брюховецким, стали царским" подарком царю и его правительству. Теперь воеводы должны были назначаться в каждый город и с более широкими полномочиями, включая (это особенно важно) и Запорожскую Сечь, и далее до границ Левобережья. Среди этих полномочий были сбор и распределение налогов, определение торговых пошлин[64]. Стоит отметить, что Брюховецкий подписывал пункты новой версии договора вместе с другими полковниками, в том числе и с представителями Сечи. Непонятно, как Брюховецкий пошел на предложение назначать Киевского митрополита в Москве. Даже сам царь отвечал в том духе, что для этого необходимо заручиться согласием константинопольского патриарха.
Длительное пребывание гетмана в Москве и его реформаторские "подвиги" вызвали, неожиданный для него массовый протест не только со стороны врагов и желающих отобрать гетманскую булаву, но и среди бывших друзей.
Следуя пунктам Московского договора, царское правительство дало указание Брюховецкому передать власть в городах русским воеводам. Это вызвало ненависть не только к гетману, но и к русским ратным людям. Последние два года в Сечи находился царский представитель начальник московского войска Григорий Касогов, до того времени находивший общий язык и с Брюховецким и с запорожскими казаками. Но после царского указания Касогов был вынужден с согласия царя уйти из Запорожья. Но гетман Брюховецкий продолжал свою про российскую политику, объясняя смуту происками и склонностью к измене запорожских казаков. Вслед за запорожцами против гетмана выступила Полтава и другие украинские города.
Воспользовавшись таким поворотом дела, правобережный гетман Дорошенко направил письма в Запорожье, спрашивая одобрения его намерений стать единым гетманом по обоим берегам Днепра, фактически призывая к смещению Брюховецкого. Последний пожаловался царю и даже попросил у него войско. Это продолжалось до августа 1666 г.
Но в сентябре Брюховецкий начинает менять свое отношение к России. Вначале он прекратил обвинения в адрес запорожцев и начал заискивать перед ними, теперь уже защищая их перед царским чиновником, посланным для расследования дел в Запорожье. Видимо, гетман осознал всю опасность своего положения. Надо сказать, что сами московские воеводы способствовали перемене отношения к ним со стороны большинства народа. Примеров, характеризующих воевод и других царских чиновников, как распоясавшихся самодуров, было множество. Но, все же думается, их гнет не шел ни в какое сравнение с отношением польских панов к украинским казакам и холопам. Это отношение к московским чиновникам, скорее всего, было отражением ненависти к гетману-боярину.
Неизвестно как бы развивались события, если бы в январе 1667 г. Москва не заключила с Польшей Андрусовский мир на тринадцать с половиной лет, по которому Украина была поделена на две части: Правая сторона под властью польской короны и Левая под властью русского царя. При получении известия об этом событии у гетмана Дорошенко даже случился сердечный приступ. Мир был заключен без всякого участия в переговорах украинской стороны.
Заключение русско-польского мира было расценено как прямое предательство Малороссии московским царем.
Внешнеполитическая перемена в Москве была связана с появлением в России человека, который не только действительно радел о государевом деле, но обладал энергией, умом и знаниями для решения намеченных задач. Им был боярин Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Это был по тем временам весьма образованный человек, знал математику, латинский и немецкий языки. Он, пожалуй, первым из царского окружения осознал необходимость ориентации на запад, создавая предпосылки для практической реализации этих идей Петром I. И если его предшественники были вынуждены бежать вон из России, то Ордин-Нащокин уже имел рычаги влияния на царя. Таким образом, царская внешняя политика определялась в значительной мере именно этим боярином, который, по свидетельству, современников, обладал совершенно редким даром для политика и государственного человека - совестливостью[65].
В польской кампании 1654-1655 гг. в результате совместных действий с Хмельницким, была отвоевана Смоленщина, Белоруссия и Литва. Такому успеху русское оружие было обязано шведам, напавшим на Польшу и отвлекшим ее силы. Но неумение прогнозировать и рассчитывать свои ресурсы и возможности привели к потере приоритетных территорий.
Ордин-Нащокин, став начальником Посольского приказа, имел довольно ясное представление о государственном общественном устройстве ведущих европейских стран. Он одним из первых русских людей понял, что государство должно заботиться о развитии промышленности и торговли. И что для этого Россия нуждалась в выходе к Балтийскому морю. Логика такого рассуждения неумолимо привела его к новой внешнеполитической доктрине.
В связи с этим Ордин-Нащокин по-новому взглянул на малороссийскую проблему. Во-первых, он резонно полагал, что задача присоединения Малороссии на тот период просто не под силу России; во вторых, после целого ряда измен украинских гетманов, прямо поставил вопрос: стоит ли после этого так помогать "черкасам" ценой ухудшения отношений с теми, с кем бы могли сложиться вполне нормальные отношения. Его взгляды шли гораздо дальше. Видимо, он был первым, кто поставил вопрос об объединении не только всех славян греческой веры, но и вообще всех славян-христиан в борьбе против Крыма и Турции. Он прямо говорил о необходимости объединения России и Польши, желательно под властью московского царя. Такой союз, по мнению главы дипломатического ведомства, сам собой разрешит узловые противоречия со Швецией и обеспечит выход России к Балтийскому морю. И ради этой великой цели он был готов жертвовать даже православным союзом. Таким образом, мир с Польшей не был очередным перемирием по военной необходимости, за ним стоял поворот московской внешней политики, основанный на целой системе нового мировоззрения. В целях достижения своих геополитических планов, Ордин-Нащокин был готов отдать Речи Посполитой всю Украину, а не только ее Левобережную часть. И только резкое вмешательство Алексея Михайловича заставило верного царского слугу на переговорах в Андрусове выполнить царскую волю[66].
Итак, Андрусовский мир делил Украину (без участия ее лидеров) на две части. Особого накала на переговорах достиг спор о статусе Киева и Запорожья. В результате ожесточенных дискуссий и взаимных уступок стороны договорились о том, что Киевом в течение двух лет будет управлять Россия. Запорожьем, где вообще не могло быть разумного решения, не задевающего интересы запорожцев, договорились управлять совместно.
Обдумывая новую внешнеполитическую стратегию, Ордин-Нащокину не казалось вероломной передача части Украины ее вечному врагу - Польше. Но он не учел того, что вся Украина от последнего холопа до гетмана сочтет предательством такую политику настоящей катастрофой. Ясно одно, огромная многообразная работа государственного человека Афанасия Лаврентьевича Ордин-Нащокина была благом для России и бедствием для Украины. Он был патриотом и думал о благе своего государства. Но он был и человеком чести. Когда истек двухгодичный срок пребывания Киева под протекторатом России, царь приказал Ордин-Нащокину сделать все возможное, чтобы не отдавать Киев Польше. Но боярин категорически отказался, ссылаясь на соответствующие пункты Андрусовского договора. Тогда царь фактически отстранил мудрого старца от дел и отправил в монастырь[67].