В парках, дворцах южного берега Крыма и других местах, где даже ненадолго останавливались делегации, навели блеск, но на всём пути движения кортежей убрать следы войны не успели. Да и не надо было их «маскировать»: разрушенные дома, покорёженная боевая техника, что видели из окон представительских «ЗИС-101» президент США (есть фото, где американский президент в Крыму запечатлён не на ЗиСе, а на открытом армейском «Виллисе») и премьер-министр Британии, производили «нужное» впечатление. [7] Рузвельт, к примеру, «ужаснулся размерами разрушений, причинённых немцами в Крыму». [9] Но в остальном приёмом гости остались довольны. Всё было подобрано на их вкус, даже шторы на окнах в апартаментах американского президента были его любимого голубого цвета, а английского премьер-министра поселили во дворце, который проектировал английский архитектор. Франклин Рузвельт говорил, что, когда он не будет больше президентом, хотел бы попросить продать ему Ливадию, чтобы посадить много деревьев вблизи неё. Уинстон Черчилль спрашивал у Иосифа Сталина, каковы были бы его чувства, если международная организация выступит с предложением передать Крым в качестве международного курорта, а Сталин отвечал, что охотно предоставил бы Крым для конференций трёх держав. Но конференция февраля 1945 - го так и осталась единственной из проведённых в Крыму.
Она началась 4 февраля в 17 часов с заседания в Большом зале Ливадийского дворца. Но встречать участников полуостров начал раньше: 1 февраля на железнодорожный вокзал Симферополя поездом из Москвы прибыл Сталин. Его уже ждал Кореиз (поселок городского типа в Крыму), где в Юсуповском дворце размещалась советская делегация. [15]
«Среди исторических мест конференции и здание на улице Ленина, 20, в Алуште, это бывшая дача генерала Голубова, - рассказывает автор книги «Крымская конференция 1945 года. Памятные места» Владимир Гуркович. - Дача была одним из двух приготовленных для отдыха делегаций дорожных домиков - здесь останавливался Сталин. В Алуште руководитель СССР пробыл около часа, затем уехал в Кореиз, откуда «лично и строго секретно» уведомил Черчилля, что уже находится на месте встречи. А вот встречать, равно как и провожать, гостей советский лидер на аэродром не ездил, поручив это сделать министру иностранных дел Молотову. Главы стран - союзниц прилетали на военный аэродром «Саки» (нынешний аэродром в Новофёдоровке), где была удобная для их самолётов взлётно-посадочная полоса, сооружённая в 30 - е годы. [9] Первым приземлился самолёт Черчилля, через час - Рузвельта. Почётный караул, оркестр исполняет гимны трёх стран, причём президент особо поблагодарил за великолепное исполнение американского гимна, небольшой «перекус» в установленных на аэродроме воинских палатках и «длинное путешествие из Сак в Ялту». [9]
«Американцы преодолели расстояние от аэродрома до Ливадии (где была их резиденция) за шесть часов, - продолжает Гуркович, - а англичанам понадобилось восемь, хотя от Ливадии до Алупки (где была британская резиденция) тогда машина шла минут тридцать. О том, где провёл ещё час-полтора Уинстон Черчилль, мне рассказал крымский журналист, участник обороны Севастополя Сергей Шантырь. В 1942 году он был тяжело ранен на Мекензиевых горах, десять госпитальных месяцев его лечили британскими медикаментами. «Поставишь от моего имени Уинстону мраморную доску в Симферополе», - попросил журналист и рассказал, что Черчилль останавливался в Симферополе ещё в одном из приготовленных дорожных домиков - старинном особняке со львом на улице Шмидта, 15». [9]
Официальные встречи членов делегаций и неофициальные - обеды - глав государств проводились во всех трёх дворцах Южнобережья. В Юсуповском, к примеру, Сталин и Черчилль обсуждали вопрос о передаче людей, освобождённых из фашистских лагерей. В Воронцовском дворце встречались министры иностранных дел: Молотов, Стеттиниус (США) и Иден (Великобритания). Но основные встречи всё - таки проходили в Ливадийском дворце - резиденции американской делегации. По дипломатическому протоколу это не полагалось, но Рузвельт не мог передвигаться без посторонней помощи. Восемь раз здесь происходили официальные встречи «Большой тройки» (с 4 по 11 февраля). Именно в Ливадии подписано «Коммюнике о Крымской конференции». [17]
Потом Рузвельт и Черчилль поехали в Севастополь, Сталин вечером уехал с Симферопольского вокзала в Москву. Американский президент, переночевав на борту корабля США, стоявшего в Севастопольской бухте, 12 февраля уехал на Сакский аэродром, откуда вылетел в Египет. Черчилль задержался в Крыму ещё на два дня: побывал на Сапун - горе, в Балаклаве, где англичане воевали в 1854 - 55 годах, посетил крейсер «Ворошилов» и лишь 14 февраля с Сакского аэродрома вылетел в Грецию. Рузвельт из самолёта отправил Сталину благодарность за гостеприимство, Черчилль на церемонии проводов сказал: «Покидая воскрешённый Крым, очищенный от гуннов благодаря русской доблести, покидая советскую территорию, выражаю всем благодарность и восхищение доблестным народом и его армией». [4]
«Наверное, - рассуждает Владимир Гуркович, - главный урок Крымской конференции в том, что в тяжёлую минуту перед лицом общего врага люди разных политических взглядов, порой относящиеся друг к другу даже с неприязнью, могут и должны объединиться ради спасения своих народов и цивилизации». [9]
В год 60 - летия конференции у Ливадийского дворца собирались установить памятник «Большой тройке», созданный Зурабом Церетели. [приложение 3] Но идея вызвала бурный протест ряда националистических организаций Крыма. Сейчас монумент ждёт своего часа в галерее искусств скульптора в Москве. Готовность установить памятник у себя высказали в Волгограде и Южно-Сахалинске. [24]
Глава 2. Крымская (Ялтинская) конференция 1945 года
2.1 Передел границ
Ровно 66 лет назад, с 4 по 11 февраля 1945 года, Крым оказался в эпицентре события международного значения - в эти дни здесь проходила конференция глав держав - союзников антигитлеровской коалиции во второй мировой войне - председателя правительства СССРИ.В.Сталина, президента США Ф.Д.Рузвельта и премьер-министра Великобритании У.Черчилля.
К моменту проведения Ялтинской конференции война вступила уже в завершающую стадию - в результате наступления Красной Армии и высадки союзных войск в Нормандии военные действия были перенесены на германскую территорию. И именно этим обстоятельством - совершенно уже очевидным поражением нацизма - были продиктованы вопросы, обсуждавшиеся на встрече лидеров государств. [5]
За внешней респектабельностью лидеров стран «большой тройки», провозглашающих своей непреклонной целью уничтожение германского милитаризма и нацизма, практически не скрывались жесткие и прагматичные подходы сторон при решении ими двух основных проблем.
Во-первых, требовалось провести новые государственные границы между странами, еще недавно оккупированными Третьим рейхом. При этом нужно было установить неофициальные, но общепризнанные всеми сторонами демаркационные линии между сферами влияния союзников - дело, которое было начато еще в Тегеране.
Во-вторых, союзники прекрасно понимали, что после исчезновения общего врага вынужденное объединение Запада и СССР потеряет всяческий смысл, а поэтому следовало создать процедуры, гарантирующие неизменность проведенных на карте мира новых разграничительных линий.
В этом плане Рузвельту, Черчиллю и Сталину удалось найти общий язык.
Польша
Весьма сложной была ситуация с Польшей. Её очертания после Второй мировой войны кардинально изменились. Польша, которая перед войной была крупнейшей страной Центральной Европы, резко уменьшилась и сдвинулась к западу и северу. До 1939 года её восточная граница находилась практически под Киевом и Минском, да к тому же поляки владели Виленским регионом, который теперь вошёл в состав Литвы. Западная же граница с Германией находилась восточнее Одера, при этом большая часть балтийского побережья также принадлежала Германии. На востоке довоенной территории поляки являлись национальным меньшинством среди украинцев и белорусов, тогда как часть территорий на западе и севере, населённых поляками, находилась под германской юрисдикцией. [23]
СССР получил западную границу с Польшей по так называемой «линии Керзона», установленной ещё в 1920 году, с отступлением от неё в некоторых районах от 5 до 8 км в пользу Польши. Фактически граница вернулась к положению на момент раздела Польши между Германией и СССР в 1939 году по секретному дополнительному протоколу о разделе сфер интересов к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом, основным отличием от которого стала передача Польше Белостокского региона. [26]
Хотя Польша к тому времени уже шестой год находилась под властью Германии, в Лондоне существовало временное правительство этой страны в изгнании, которое было признано и СССР и потому вполне могло претендовать на власть в своей стране после окончания войны. Однако Сталин в Крыму сумел добиться от союзников согласия на создание нового правительства в самой Польше «с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы». Это решение, реализованное в присутствии советских войск, позволило СССР в дальнейшем без особого труда сформировать в Варшаве устраивающий его политический режим. [15]