Сразу после восстания перу отца русской историографии Карамзина принадлежит следующая характеристика восстания декабристов: "Вот нелепая трагедия наших безумных либералистов! Дай Бог, чтобы истинных злодеев нашлось между ними не так много. Солдаты были только жертвой обмана". Обладая глубоким объективным умом историка, Карамзин отдавал себе ясный отчет в том, от какой опасности была спасена 14 декабря 1825 года Россия. "Бог спас нас 14 декабря, - пишет он, - от великой беды. Это стоило нашествия французов"[16]. Таким образом, в целом можно говорить о признании восстания тщательно подготовленным, что указывает на отсутствии в событиях случайности, но в связи с политическим убеждениями Николай Михайлович придерживалась официальной концепции.
Но все эти стремления осознать движение как революционное были лишь первой попыткой оформить революционную концепцию.
Одновременно с революционной и официальной сформировалась и либеральная концепция. Ее основателем стал декабрист Н.И. Тургенев, приговоренный по делу 14 декабря «к отсечению головы». Он был тогда за границей, приглашение царских властей вернуться на родину и дать отрубить себе голову отклонил, но в целях самооправдания начал изображать всех декабристов безобидными либералами. Эту концепцию развил академик А.Н. Пынин (двоюродный брат Н.Г. Чернышевского), рассматривавший программные установки декабристов как продолжение реформ Александра l, а восстание декабристов как взрыв отчаянья из-за доносов и угрозы репрессий, что можно считать признанием необходимости восстания для развития общественной жизни в России.
Среди воспоминаний о декабристском движении выделяется работа «Записки декабриста» Д.И. Завалишина Д.И. Завалишин не являлся прямым участником восстания на Сенатской площади. Но по решению следственной комиссии в деле о декабристах он был признан активным сторонником этого движения и был сослан в сибирскую ссылку. В период нахождения в ссылке, он записывал рассказы участников восстания. В сибирской ссылке у Д.И. Завалишина, как и у большинства сосланных декабристов, произошла трансформация взглядов на восстание, а также у него сложились определенные идеи касательно оценки современной ему реальности.
Д. Завалишин хотел восстановить события 14 декабря 1825 г., выяснения причин поражения восстания с тем, чтобы ошибки подобного рода выступлений не повторялись. [17] Им была поставлена цель - обращение к будущим потомкам с призывом не повторять предыдущих ошибок. История движения декабристов и восстания 14 декабря 1825 года в описании Д. Завалишина показывает на неоднозначность его оценок по сравнению с описаниями других историков - декабристов. Значимость его анализа истории декабризма заключается в четком определении этого движения как чисто российского феномена, имевшего корни в русской истории. Таким образом, Д.Завалишин однозначно утверждает, что события, связанные с восстанием, изначально были предопределены.
2.2.2 А.И.Герцен и В.О.Ключевский – взгляд на восстание и деятельность декабристов
Но, все-таки мне кажется, более подробного изучения достойны работы, связанные с именами историка Василия Осиповича Ключевского и писателя Александра Ивановича Герцена. Это связано с тем, что Александр Иванович был «наследником декабристов» и одним из первых разработчиков революционной концепции, а Василий Осипович Ключевский является одним из самых прогрессивных историков во всей русской историографии, и при рассмотрении русской истории на первый план выдвигал политические, экономические и социальные события.
Герцен Александр Иванович – величайший российский революционер, писатель, философ. Честь первой подробной разработки оформления революционной концепции на восстание декабристов принадлежит именно ему — блестящему представителю того же революционного поколения в истории России, к которому принадлежали и декабристы.
Герцен сам считал себя последователем декабристов. Он говорил, что борется под их знаменем, «которого не покидал ни разу». «Нашими устами,— писал Герцен,— говорит Русь мучеников, Русь рудников, Сибири и казематов, Русь Пестеля и Муравьева, Рылеева и Бестужева».Свою концепцию восстания декабристов Герцен постоянно развивал, посвящая декабристам отдельные произведения или характеризуя их в своих многочисленных работах, написанных на другие темы.
А.И. Герцен в статье «О развитии революционных идей в России» писал: «…Люди 14 декабря, фаланга героев, вскормленная, как Ромул и Рем, молоком дикого зверя… Это какие-то богатыри, кованные из чистой стали с головы до ног, воины-сподвижники, вышедшие сознательно на явную гибель, чтобы разбудить к новой жизни молодое поколение и очистить детей, рожденных в среде палачества и раболепия».[18]
Революционная концепция Герцена идеалистична — и в этом ее главный недостаток. Герцен, остановившийся, как говорит Ленин, перед историческим материализмом, не мог понять декабристов диалектически, не мог проанализировать классовую природу движения и его классовый смысл.
Герценом написаны следующие работы : «О развитии революционных идей в России» (главный объект рассмотрения для анализа восстания), «По поводу одной драмы», «По разным поводам», «Новые вариации на старые темы», «Несколько замечаний об историческом развитии чести», «Из записок доктора Крупова», «Кто виноват?». Все другие сочинения и статьи Герцена, как, например, «Старый мир и Россия», «Le peuple Russe et le socialisme», «Концы и начала», и др. представляют простое развитие идей и настроений, вполне определившихся в период 1847—1852 годов в сочинениях, указанных выше.
Герцен писал в статье «О развитии революционных идей в России» о том, что «Пушки Исаакиевской площади разбудили целое поколение». Идеи декабристов получили свое дальнейшее развитие у революционеров. Герцен, являющийся ярким их представителем, в лаконичной и выразительной форме с исключительной точностью раскрыл исторический смысл восстания декабристов, подчеркнул его тесную связь с последующим ходом освободительного движения в России.[19]
В статье Герцена можно отметить следующие моменты: было сильно идеализированное восприятие восстания; фактически шла попытка наметить путь развития России через революцию социализма; идеи Герцена и декабристов не могли быть осуществлены в их время из-за гнета абсолютизма.
Идеи Герцена, на мой взгляд, достаточно развитые для того времени, очень дельные. Но мне кажется, что их нельзя рассматривать объективно, в связи с тем, что его труд «О развитии революционных идей в России» идеализирован. В нем очень много образных выражений, описывающих восстание декабристов как борьбу против гнета. Я считаю, что Герцен очень серьезно рассматривает данный этап развития общественной мысли и демократических ценностей. Конечно, Герцен - по своему мировоззрению социалист-утопист – дает не вполне научную оценку в силу времени и убеждений, но он ясно понимал, что необходим многоаспектный подход к пониманию сути восстания на Сенатской площади. Герцен считал, что восстание декабристов произошло из слияния большого количества политических, социально-экономических, культурных. Т.е, он сторонник концепции «необходимости восстания». В труде он подчеркивает названия восстания декабристов как «выступление угнетенных». И именно это слово чаще всего повторяется в его статье « О развитии революционных идей в России».
Василий Осипович Ключевский - один из выдающихся русских историков. Гениальнейший историк, уроженец Пензенской губернии Российской империи, всегда относился к истории родной земли как к самому дорогому. И, безусловно, он не мог пройти мимо вопроса событий 14 декабря 1825 года на Сенатской площади. Он всегда отталкивался от тезиса, что история должна быть правдивой и находиться вне политик. Но так как он жил во время абсолютной монархии он не мог выразить прямо свою оценку данным событиям. Он известен многими своими работами, такими как «Боярская Дума», «Курс русской истории», «Происхождение крепостного права в России», «Исторические портреты».
«Декабристы – историческая случайность, обросшая литературой. У нас доселе господствуют не совсем ясные, не совсем согласные суждения насчет события 14 декабря; одни видят в нем политическую эпопею, другие считают его великим несчастием. Большею частью то были добрые и образованные молодые люди, которые желали быть полезными отечеству, проникнуты были самыми чистыми побуждениями и глубоко возмущались при встрече с каждой, даже с самой привычной, несправедливостью, на которую равнодушно смотрели их отцы. Очень многие из них оставили после себя автобиографические записки; некоторые даже вышли недурными писателями. На всех произведениях лежит особый отпечаток, особый колорит, так что вы, вчитавшись в них, даже без особых автобиографических справок, можете угадать, что данное произведение писано декабристом. Я не знаю, как назвать этот колорит. Это соединение мягкой и ровной, совсем не режущей мысли с задушевным и опрятным чувством, которое чуть окрашено грустью; у них всего меньше соли и желчи ожесточения; так пишут хорошо воспитанные молодые люди, в которых жизнь еще не опустошила юношеских надежд, в которых первый пыл сердца зажег не думы о личном счастии, а стремление к общему благу. Впрочем, мне едва ли нужно много говорить об этом тоне; мы его очень хорошо знаем по самому серьезному политическому произведению русской литературы XIX в.; этот тип как живой стоит перед нами в неугомонной и говорливой, вечно негодующей и непобедимо бодрой, но при этом неустанно мыслящей фигуре Чацкого; декабрист послужил оригиналом, с которого списан Чацкий » - писал Ключевский. Для того чтобы установить правильный взгляд на это событие, нам надо рассмотреть ход, подготовивший общество к нему; это возвратит нас к истории общества, т. е. к истории чувств и мыслей, господствовавших в известное время. Движение 14 декабря вышло из одного сословия, из того, которое доселе делало нашу историю, - из высшего образованного дворянства. Но не весь этот класс принимал в нем прямое участие; событие это было частью этого класса, в которой господствовал известный образ мыслей, известное настроение. Но эта часть была собственно известный возраст, известное поколение; катастрофа 14 декабря сделана была дворянской образованной молодежью. Это легко заметить, просматривая графу о возрасте в списке лиц, которые судились по делу 14 декабря. Всех лиц к ответственности было призвано 121; из них только 12 имели 34 года, значительное большинство остальных не имело и 30 лет. [20]