«Новая редакция «Русской Правды» еще отчетливее первой формулирует решение Пестеля разрушить самодержавие…»[149]
Н.М. Лебедев в своей книге «Пестель — идеолог и руководитель декабристов» по данному вопросу не вводит никаких новых идей, полностью соглашаясь по всем пунктам с М.В. Нечкиной.
Семен Семеныч Ланда в книге «Дух революционных преобразований» соглашается с М.В. Нечкиной о причинах монархичности раннего проекта Пестеля, считая его агитационным. Дополняя эту идею, автор пишет, что в самом идеологическом содержании конституционно-монархических проектов содержание должно была заключаться возможность их республиканской интерпретации[150]. Считает, что на Пестеля повлияли события, происходившие в 1820 г. в мире, споры с Новиковым и его конституция, а было последним толчком в переходе к республиканским идеям была книга Детю де Траси[151].
Н.М. Дружинин в книге «Революционное движение в России в XIX в.» высоко оценит проект Пестеля, написав:
«Конституция Пестеля не ограничивалась провозглашение общих политических принципов: она давала точное описание будущего государственного устройства и разрешала важнейшие социально-политические государственные вопросы - об источнике избирательных прав и о формах крестьянского освобождения.»[152]
Он считает, что на Пестеля повлияли события в Неаполе, Испании, Португалии, они убедили его в непрочности монархических конституции[153]. Он отметит первоначальную неоформленность его взглядов, их общую противоречивость.
«…идеи диктатуры и революционного насилия противоречиво уживалась в нем с надеждой предупредить «ужасные происшествия» французской революции.»[154]
Как мы видим, на начальном этапе в советской историографии оценка проекта Пестеля была низко оценена и так же низко изучена. Основная работа началась в начале пятидесятых годов и связана, в первую очередь и именем М.В. Нечкиной, которая широко затронула этот вопрос. Она высоко оценивает конституцию Пестеля, считая ее изначально республиканской, становившейся по мере разработки все революционнее. Последующие работы либо незначительно ее дополняют, либо перечисляют ранее написанное.
Подводя итог, можно сказать, что конституционный проект П.И. Пестеля и его самого, как создателя, в советской историографии оценивали весьма высоко. Считая его мелкобуржуазным, отмечали его революционность, оригинальность и значимость. Выделяли особенность, сочетание частной и общественной собственности на землю. По вопросу Пестеля, как мыслителя было выяснено, что повлияло на Павла Ивановича. Выяснили причины и их последовательность.
Деятельность П.И. Пестеля в Южном обществе так же был очень важным. Его изучение показывало внутреннюю деятельность П.И. Пестеля в его собственной организации, организованной по его принципам и идеям. На начальном этапе этот вопрос изучали не так широко, остановившись на нужных моментах.
Н.М. Дружинин отмечает несогласие с роспуском, видя в этот революционную убежденность Пестеля[155]. Автор пишет, что южное общество не имело выработанной общеобязательной программы, но у него была неписанная программа, проповедовал Пестель[156], которая воплотилась в «Русской Правде». Он отмечает, что Пестель понимал необходимость объединения с Петербургом.
«…необходимо было покрепче связаться с Петербургом: южные полки бессильны закончить начатое дело, победоносное восстание зависит от столицы…Нужно договориться с северянами, вдохнуть в них живую энергию, выработать общие планы, обеспечит совместные действия.»[157]
Н.М. Дружинин отмечает активную деятельность Пестеля в объединении обществ.
«Из Южного общества один за другим отправляются делегаты, несколько раз едет сам Пестель»[158]
Причиной неудачи объединения считает расхождение в планах, подозрения в личной заинтересованности Пестеля. Единственным положительным результатом Н.М. Дружинин видит то, что Пестель смог только зажечь Рылеева и близких к нему молодых членов общества.
С.Я. Штрайх в 1926 году, так же как и Н.М. Дружнин, писал, что П.И.Пестель решительно восстал против решения о роспуске тайного общества и склонив на свою сторону тульчинских членов, положил начало Южному обществу[159]. Он особо выделяет стремление Пестеля к объединению организации, которое не увенчалось успехом.
«Пестелю не удалось достигнуть этой цели об’единения двух Обществ. Главной причиной было принципиальное разногласие его с руководителя Северного общества.»[160]
Он склоняется к мнению, что эта неудача вызвала разочарование в своих планах, парализовав его энергию с конца 1824 года[161].
Ю.Г. Оксман, дополняя С.М. Штрайха и Н.М. Дружинина, пишет, что полемикой Пестеля с Н.Муравьевым, начались сношения северян с южанами, оживившиеся с многократными поездками в Петербург сменяющих друг друга делегатов от Южного общества. Результатом этих поездок автор видит активизацию деятельности Северного общества, отчасти в попытке сохранить себя[162].
А.Е. Пресняков, так же отмечает, что Пестель не признавал закрытие Союза, но видит в этом стремление Пестеля и его сторонников к подготовке вооруженного восстания, установления твердой программы революционной диктатуры[163]. Считает, что на юге поднималось республиканское движение, окрашенное «якобинскими» тенденциями и радикализмом Пестеля[164]. Он пишет, в течение 1823 года Н. Муравьев обрабатывает свою конституцию, обсуждая с Пестелем, который ее раскритиковал[165]. Отмечает, что поездка Пестеля в Петербург 1824 года убедила его в отсутствии единства в целях, средствах и мнениях. Положительным результатом стало только находка новых единомышленников по республике[166]. Автор оценивает, характер переговоров с Польшей, как нечеткие намеки на возможные преобразования, которые будут решаться после революции[167]. На последок, он отмечает, что в 1825 году, после неудач в объединении обществ, энергия Пестеля иссякает и главной движущей силой в южном обществе становиться Сергей Муравьев-Апостол[168].
М.В. Нечкина считает, что после поездки в Петербург 1824 года в Пестеле появляются сомнения в тактике военного переворота и в успехе революции. Ссылаясь на показания Пестеля, она пишет, что в течение 1825 года сомнения полностью захватили его, он ничего не писал на протяжении всего года, он охладел к революции[169]. Отмечает о внутреннем кризисе организации, нарастающем противодействии Павла Пестеля и Сергея Муравьева[170].
Л.А. Медведская в статье «Южное общество декабристов и Польское патриотическое общество» пишет, что П.И. Пестель не был доволен ходом переговоров, т.к. ему казалось недостаточно выясненными многие основные вопросы. Поэтому он считал необходимым взять их ход в свои руки, чтобы более решительно и детально договориться по всем вопросам, в частности о совместном выступлении и взаимоотношениях после революции[171].
«Пестель сумел поднять переговоры с членами Польского патриотического общества на должную высоту.»[172]
М.В. Нечкина, продолжая изучать этот вопрос, пишет, что именно Пестель и его сторонники были против роспуска Союза, в отличие от И. Бурцова[173]. Она подчеркивает влияние П.И. Пестеля на членов Южного общества[174] и его пропагандистскую и образовательную деятельность [175]. Автор отмечает, что все действия П.И. Пестеля в Южном обществе были направлены на выполнение своего плана, который он детально разрабатывал. Аргументирует свое мнение Бобруйский планом, отвернутым П.И. Пестелем, считавшим общество не подготовленным к поставленной задаче, считавшим крайне недостаточной мерой арест императора[176]. М.В. Нечкина отвергая и опровергая свое предыдущее мнение о внутреннем кризисе П.И.Пестеля после 1824 года и вызванном им бездействии. Автор пишет, что, несмотря на внутренний кризис, Пестель продолжал активную деятельность в обществе.
Отмечает, что после съезда Пестель вновь начинает работать над конституцией[177]. Активно ведет переговоры с поляками.
«Переговоры с А.Яблоновским вели в январе-феврале 1825 г. непосредственно Пестель и Волконский. »[178]
«…он вел переговоры о вступлении новых членов- одобрял или отвергал их кандидатуры, обсудил и одобрил присоединение Славянского общества,…встречался с представителями Польского общества, вносил поправки и дополнения в проект «Русской Правды»…обсуждал с членами общества намечаемый большой «План действий».»[179]
Н.М. Лебедев, соглашаясь с точкой зрения М.В. Нечкиной, дополняет ее, вводя новые данные о результатах поездок делегатов Южного общества в Петербург. Пишет, что в 1823 г. Пестель посылал в Северное общество Давыдова с критикой конституции Муравьева[180]. Затем Барятинского с рядом поручений и задачей создать филиал Южного общества в Питере[181], полностью его миссия не удалась, но было организованно отделение в Петербурге[182]. Отмечает результат деятельности М.Муравьева-Апостола - обнаружена рылеевская радикально настроенная группа[183].
«Революционизирующее воздействие Пестеля на членов Северного общества несомненно.»[184]