Высшие после шаньюя лица в государстве – левый и правый т.е. (западный и восточный) «мудрые князья». Они были его сыновьями или родственниками. Они управляли западными и восточными территориями империи, и одновременно командовали левым и правым крылом армии. Ниже их стояли другие родичи шаньюя, управлявшие определенной территорией – все они носили различные титулы и назывались «начальники над десятью тысячами всадников (т.е. темники). Их число было строго фиксировано – 24 высших военачальника, распределенных между левым и правым крыльями войска, западной и восточной частью империи. Темников назначал сам государь. Он же выделял подвластную каждому темнику территорию вместе с населением, проживающим на этой территории. Каждый из 24 начальников имел от десяти тысяч до нескольких тысяч войска. Сместить и наказать темника мог только шаньюй. Какое – либо перемещение племен без приказа шаньюя строго возбранялось. Государство хуннов основано на военно-административных принципах, хотя и сохраняло черты патриархально-родовых отношений. Его основу составляли передвижная и подвижная конница. Шаньюй полностью распоряжался территорией, назначал войны, был верховным судьёй, жрецом. Управлял государством при помощи своих наместников, которых также назначал себе сам.
В пределах своих владений, темник, подобно шаньюю, назначал тысячников, сотников и десятников, наделяя их землей с кочующим на ней населением.
Основной повинностью всего мужского населения государства была военная служба. Каждый гунн считался воином, и малейшее уклонение от исполнения военных обязанностей каралась смертью. Все мужчины с детства и до смерти были приписаны к строго определенному воинскому подразделению, и каждый сражался под командованием своего темника.
Гунны имели хорошо организованное войско. Его основу составляли подвижные организованные конницы. Вооружение состояло из лука, копья, меча, кольчуги и лат. Военная тактика у хуннов стояла довольно высоко, и не уступала китайской.
Трижды в год все начальники, как правило, выходцы из 4-х аристократических родов, съезжались в ставку шаньюя для принесения жертв предкам, небу, земле, духам и для обсуждения государственных дел и один раз, осенью – «для подсчета и проверки количества людей и домашнего скота. Эти совещания (собрания) были не столько государственным, а сколько семейным советом родственников – все их участники были родичами шаньюя.
Основным источником права у хуннов был обычай. За тяжкие преступления полагалась смертная казнь. За воровство конфискация имущества преступника, за легкие проступки делались порезы на лице.
В то же время у них появляются и кодексы законов. Так, кодекс, созданный Моде – сенгиром, карал смертью за нарушение воинской дисциплины и уклонение от службы в армии.
Модэ ввёл поголовную воинскую обязаннось, создал систему чинов.
Всё мужское население обязано было проходить военную службу. Рядовой хунн, если он родился мужчиной, обязан был быть только воином, и никем другим. Вознаграждения за службу не полагалось, воин мог получить добычу, только убив врага. Основным оружием у хуннского воина был лук. Дисциплина у хунну была железной. За любое перемещение без приказа шаньюя каралось смертью. За невыполнение приказа шаньюя, даже если оно было бессмысленным, воин мог расстаться со своей жизнью. Известнен случай, когда Модэ, воспитывая своих воинов, навел стрелу на своего любимого коня и выстрелил в него, так-же должны были последовать и остальные, те, кто не смог выстрелить, были казнены. Потом он выстрелил в свою любимую жену, его примеру последовала большая часть, остальные, не выполнившие приказа, потеряли головы. Всё это говорит о той железной дисциплине царившей в войсках Модэ.
Это общество имело собственную систему обычного права, китайцы отмечают что «законы их легки и удобоисполнимы» За мелкие правонарушения делались порезы на лице, кража влекла за собой конфискацию имущества не только самого вора, но и его семейства. За более важные, в том числе и государственной важности, преступления влекли за собой смерть. Однако китайцы отмечают, что суд никогда не длился больше 10 дней, и число содержащихся под стражей не превышало нескольких десятков человек. Круговая порука рода принималась как обязательное условие. Это видно из того, как за преступление совершенное одним членом, несла ответственность вся семья. Распространена была экзогамия (жен брали только из чужого рода).
У Хуннов существовало рабство, однако распространенного как на Востоке долгового рабства не было. Рабами становились люди, пригнанные из военных походов.
1. От того, что должность эта считалась выборной, китайцы затруднялись точно определить порядок наследования до Модэ.
2. Сым-Цянь: китайцы исчисляли хуннское войско в 300 000 человек, но Л.Г. считает, что эта цифра несколько завышена.
Социальное устройство
гуннский государство военный служба
Социальное устройство гуннского общества и его государственная организация не могут реконструированы с достаточной полнотой, но социально развитый характер гуннской империи несомненен. Верхушку общества хунну составляли четыре аристократических рода, связанных между собой брачными отношениями, когда мужчины любого из этих родов брали себе жен только из трех других знатных родов. Глава государства, шаньюй, мог быть только из рода Люаньди, самого знатного из четырех. Из сказанного можно сделать вывод, что в обществе хунну иерархия родов и племен играла немалую роль. На низшей ступени общества находились покоренные племена, адаптированные в родоплеменную систему хунну. Ниже них были покоренные племена, не включенные в состав хунну; они подвергались особенно безжалостной эксплуатации. Так, подвластные хунну дунху выплачивали постоянную дань тканями, овчиной и кожей. Если дань задерживалась, то хунну казнили родовых старейшин, отнимали и обращали в рабство женщин и детей данников, требуя затем особый выкуп за их освобождение.
Рабство у хунну часто упоминается источниками. Рабами были пленные, но в рабство за различные преступления попадали и сами хунну. Рабы – иноплеменники использовались, прежде всего, в оседлом хозяйстве, они жили вместе с хуннами в укрепленных городах, копали оросительные канавы, пахали землю, участвовали в строительных и горных работах, в различных ремесленных промыслах. Положение рабов – хунну неясно; возможно они составляли низшую часть большой патриархальной семьи.
Таким образом, правящий класс империи хунну, сложился из родоплеменной знати; отношение родства и свойства сохраняли решающее значение для определения социального положения и политической роли каждого, кто принадлежал к высшим слоям гуннского общества.
Основы международного права у гуннов и международные отношения
В китайских летописях мы встречаем очень много сведений о политических отношениях между китайцами и гуннами.
Такие источники как послания гуннских правителей китайским монархам, а также договоры, заключенные между гуннами и китайцами, дают нам возможность составить четкое представление о международных отношениях гуннов и о их воззрениях на эти отношения. В этом смысле особую важность представляет письмо Мете китайскому императору Хиао-Вену. Мы считаем полезным дать ниже точные тексты этого письма и договора, заключенного в 47 г. до н.э. между гуннским правителем Хухания и китайцами.
Письмо великого Мете императору Китая Хиао-Вену (176 г. до н.э.).
«Великий гуннский Тенгри-Кут, возведенный на престол Богом (Тенгре), приветствует императора Китая и желает ему здоровья. Недавно мы получили от Его Всемогущества императора послание об устройстве мирных и родственных отношений. Этот вопрос разрешился в соответствии с обоюдным желанием сторон и содержанием писем.
В последнее время по причине того, что ваши чиновники на границе оскорбили (нашего) Западного Токи, он без моего разрешения и по наущению Ху-Хеу Нанчжу и других вступил в конфликт с китайскими чиновниками и таким образом совершил действия, противоречащие договору, заключенному между двумя правителями. Он нарушил существующие между нами отношения братства и поставил Ханьскую династию в положение врага соседнего государства. Были получены два письма, в которых император Китая выразил недовольство. Отправленный нами с ответным письмом посол пока не вернулся. Также не вернулся и китайский посланник. Это положение, это недоразумение между двумя соседними государствами явилось причиной некоторых нежелательных действий.
Так как действия, противоречащие договору, произошли из-за ошибки нескольких мелких чиновников, я повелел принцу Токи идти в поход на юэчей.
С помощью Тенгре и благодаря тому, что наши воины были здоровы, а кони сильны, наша армия одержала над юэчами большую победу. Острота наших сабель заставила их нам подчиниться. (Кроме этого) в последнее время мы привели в Средней Азии к подчинению лоланов, усуней, хукутов и других - всего 26 народов и стран. Все население этих стран стало воинами нашей армии, все народы составили с нами один дом (один народ).
После установления безопасности и порядка в северных странах я намереваюсь прекратить войну, дать отдых воинам, а коней пустить на луга для откормки. Я хочу, забыв о событиях, имевших место между нами (и вами), чтобы население на границах жило, как и раньше, в мире, дети росли, а старики до конца своих дней пребывали в спокойствии. Пусть (народы) из поколения в поколение пользуются миром и порядком.
Так как от императора Китая до сих пор пет ответа, я посылаю это письмо с придворным министром Хе-у-Ценом. Я также отправляю с ним верблюда, двух верховых и восемь ездовых коней. Если император не хочет приближения гуннов к границам Китая, он должен дать повеление пограничным чиновникам и приграничному населению удалиться от границы».
Это письмо дает представление о взглядах правившего две тысячи лет назад тюркского правителя и военачальника и показывает характер международных обязанностей и отношений. Причем они характеризуют не только Мете Багатура, но и являются выражением мыслей всех тюрков его времени, умевших серьезно размышлять.