Важная особенность внутрисемейных отношений среди городских сословий состояла в том, что они, как и в деревне, носили публичный характер. Отдельные семьи не представляли из себя крепости, куда запрещен был вход посторонним лицам. Напротив, каждая семья находилась, с одной стороны, в тесном контакте с родственниками, с другой стороны — с соответствующей корпорацией: мещанская семья — с мещанским обществом, купеческая — с купеческой гильдией, ремесленная семья — с цехом. Семья являлась как бы продолжением, проекцией корпорации, и наоборот — корпорация была проекцией и продолжением семейных отношений.
Вот краткая характеристика семейных отношений у различных сословий Пермской губернии, сделанная одним из современников. В купеческих семьях «отец или муж имеет неограниченную власть, которой все остальные члены семейства повинуются беспрекословно. Со своими домашними он обращается по большей части сурово и повелительно. Нежное и ласковое обращение с женой и детьми считается у них чем-то вроде слабости. В этом отношении здешний купец не опередил простого крестьянина, всегда отличавшегося грубым обращением». О семейных отношениях мещан «можно сказать то же, что сказано о купцах, с той только разницей, что здесь проявляется еще более грубости и своеволия со стороны главы семейства. Ссоры и драки — весьма обыденные явления в семействах мещан». «Крестьяне в своем семейном быту чрезвычайно постоянны, строго держатся старины и не допускают никакого постороннего влияния. Что было сто лет назад, то существует и теперь. <...> Их семейные отношения носят отпечаток патриархальности. <...> Жена находится в полном повиновении у мужа. В случае проступка жены муж является строгим судьей и исполнителем собственного приговора, причем мера взыскания доходит иногда до жестокости». Образованный купец Н. П. Вишняков объяснял это: «Как все в тогдашней России, строй семейный построен был на самодержавном начале. <...> В русской семье почти неограниченная власть принадлежала отцу семейства».
Словом, мы не видим существенных различий во внутрисемейных отношениях между крестьянством и торгово-ремесленным населением городов, за одним исключением: как свидетельствуют некоторые купеческие мемуары, авторитаризм семейных отношений был в городе мягче, закон несколько лучше защищал женщин и детей от произвола патриархов, чем обычай в деревне. Богатые купцы старались дать своим сыновьям образование, необходимое и для успешного ведения дела, дочерям — скромное, для престижа семьи, а с образованными детьми приходилось больше считаться. Причина схожести брачно-семейных отношений в городе и деревне объяснялась тем, что в подавляющем большинстве городских поселений культура и быт народных масс имели, как говорили современники, во многом деревенский характер. Только в больших городах с населением свыше 25 тыс. человек, которых в 1856 г. насчитывалось в Европейской России (без Польши и Финляндии) всего 28 и где проживало около трети городского населения, или менее 4% всего населения страны, наблюдались серьезные различия в обычаях и нравах жителей сравнительно с деревней, а в малых городах эти отличия были минимальны.
Во второй половине XIX—начале XX в. в среде городского населения гуманизация внутрисемейных отношений продолжалась. Но она чрезвычайно тормозилась миграцией в города крестьян, которые несли с собой стереотипы, свойственные внутрисемейным отношениям деревни. Это в равной мере относилось как к крестьянам, переселявшимся в города на постоянное или временное жительство без перемены своей сословной принадлежности, так и к тем, которые переходили в состав мещан и купцов. С 1858 по 1897 г. доля крестьян в постоянном городском населении Европейской России увеличилась с 21 до 44%, а в наличном — с 30 до 45%, соответственно доля всех остальных сословий на столько же понизилась. Многие крестьяне- горожане имели корни в деревне и были с ней тесно связаны родственными и экономическими отношениями. Наиболее состоятельная часть крестьянства переходила в состав купечества и мещанства — за 39 лет, 1858—1897 гг., в городское сословие перешло около 340 тыс. крестьян. Если учесть также огромное число крестьян, приходивших в города временно, на короткий срок, то можно без преувеличения говорить об окрестьянивании городского населения. Массовая миграция крестьянства в города замедляла изменение характера внутрисемейных отношений среди городских сословий, что хорошо видно на следующем примере. За 43 года, 1869 —1910 гг., в городе женихи помолодели на 1.8 года, а невесты постарели на 0.1 года, в то время как в деревне женихи постарели на 0.5 года, а невесты — на 1.3 года. Крестьяне-мигранты принесли в города деревенский стандарт для возраста вступления в брак. Аналогичные явления происходили и в других аспектах брачно-семейных отношений.
И все же, несмотря на трудности, условия жизни в городах, особенно в больших и индустриальных, число которых в России росло, распространение образования, более либеральные законы, пресса и литература способствовали мало-помалу улучшению правового и фактического положения женщин и детей в семье и обществе. Но гуманизация внутрисемейных отношений в семьях мещан и ремесленников делала более скромные успехи, чем в семьях богатых купцов-предпринимателей. Священник Г. С. Петров в 1907 г. в своей проповеди мягкого, сердечного отношения к детям с горе чью писал о господствующих методах воспитания детей в городских семьях: «Родители учат детей: трепки, потасовки, подзатыльники, щелчки, грозный окрик старших и испуг младших. Одни трясутся от гнева, другие дрожат от страха». В семьях рабочих изменение традиционных семейных стереотипов происходило еще медленнее. Вряд ли можно считать случайностью, что все дети в рассказах А. П. Чехова — «существа страждущие или же угнетенные и подневольные». То же следует сказать и о детях в произведениях В. Г. Короленко.
Список использованной литературы:
1. Миронов Б. Н. - Социальная история России периода империи (XVIII—начало XX в.) В 2 Т. – 2003. Т 1.