Несмотря на то, что к концу XVIII в. положение крепостного в России приближалось к положению раба, тем не менее он никогда не был юридически собственностью помещика, а был лишь прикреплен к его имении. Дворянин-землевладелец не имел права по своему произволу согнать обязанных крестьян с земли. Кроме того, в соответствии с Указом 1734 г. дворянин должен был заботиться о своем подданном. Крепостничество в строгом смысле слова ограничивалось частновладельческими крестьянами, которые работали исключительно на барщине. К середине XIX в. в России эта группа составляла от 12 до 15% населения страны[51]. Поэтому, как считает Ричард Пайпс, «…очевидная неправедность крепостничества не должна затуманивать истинного положения вещей»[52].
Крепостничество было более хозяйственно-государственным механизмом, нежели грубой рабовладельческой системой. Несмотря на это, крепостное право тормозило развитие России и отрицательно сказывалось на всех сторонах ее жизни. Это зло видела уже Екатерина II. Начав царствовать, она прежде всего поставила задачу упорядочения правовой регламентации помещичье-крепостных отношений. Но попытки императрицы провести социальные преобразования натолкнулись на сопротивление дворянства. Страх утратить поддержку со стороны этого класса заставил ее проводить политику, ориентированную на сословные интересы дворянства. Во время правления Екатерины IIкрепостное право не было смягчено, напротив, оно было распространено на другие территории.
Попытку смягчить положение крепостных крестьян предпринял Павел I. Апрельским (1797 г.) манифестом «О трехдневной барщине» помещикам предписывалось требовать от крестьян не более трех дней барщины в неделю[53]. Этот указ был призван не только облегчить труд крепостного, но и не допустить обезземеливания крестьян. На практике данный правовой акт часто не соблюдался.
Более взвешенно к социально-экономическим реформам подошел Александр I. Его планы по отмене крепостного права в сравнении с планами декабристов были радикальными, а принятые им указы сыграли прогрессивную роль в смягчении крепостничества.
В первый же год царствования (1801 г.) Александра Iбыла запрещена раздача государственных населенных имений в частную собственность[54]. В правительственных газетах перестали печатать объявления о продаже крестьян без земли[55]. 12 декабря 1801 г., в день рождения императора, был обнародован указ, предоставлявший право лицам всех свободных состояний приобретать в собственность внегородскую недвижимость без крестьян[56]. Этот закон не только «…разрушил вековую земледельческую монополию дворянства, которое одно дотоле пользовалось правом приобретать землю в личную собственность»[57], но и способствовал развитию капиталистических отношений в земледелии.
Принятый 20 февраля 1803 г. Указ о вольных (свободных) хлебопашцах предоставлял крепостным крестьянам право получать свободу с земельным наделом по добровольному соглашению с помещиками[58]. «Однако дворяне, преклонявшиеся перед революционной Францией, а в 20–е годы даже объединявшиеся в тайные общества, имевшие целью революционное изменение строя, свержение самодержавия и установление демократии, не очень-то торопились освободить своих собственных крепостных крестьян и тем показать пример остальным крепостникам»[59]. За годы действия Указа (1803–1858 гг.) им воспользовались лишь 152 тыс., или примерно 1,5% крепостных[60].
Первые шаги Александра I по смягчению крепостного гнета не нашли широкой поддержки в среде благородного сословия, поэтому император счел более надежным не идти напролом, а создать сначала правовые и административные условия для социальных преобразований. По его поручению в 1809 г. М.М. Сперанским был разработан и представлен на подпись план государственных преобразований под названием «Введение к Уложению государственных законов»[61]. Данным документом предусматривалось приблизить правовые нормы к требованиям развивающихся рыночных отношений. В проекте не ставился вопрос об отмене крепостного права, но предполагалось уничтожить личную зависимость крестьянина от помещика и установить полное равенство всех подданных перед законом. Однако отставка М.М. Сперанского в 1812 г. и Отечественная война (1812–1814 гг.) отодвинули социальные преобразования на позднее время. Сразу же после военных походов Александр I вновь занялся проблемами крепостного права, на этот раз в Остзейском крае.
Отмена крепостного состояния в 1816 г. в Эстляндии, а в 1817–1819 гг. в Курляндии и Лифляндии явилась продолжением аграрной реформы в остзейских (прибалтийских) губерниях 1804–1805 гг. Крестьяне этих губерний получили личную свободу, однако без земли, она арендовалась у помещиков[62]. Еще одним шагом на пути изменения правового положения сельских обывателей явился Указ 1818 г., разрешавший всем крестьянам, в том числе и частновладельческим, учреждать фабрики и заводы[63].
Несмотря на противоречивую политику Александра I в вопросе отмены крепостного права, она оказала огромное влияние на общественное сознание. Крестьянское сословие приобрело новые права и становилось активным участником формирующихся капиталистических отношений как в земледелии, так и в промышленности. С этими тенденциями в социально-экономической сфере уже не могли не считаться правительство и помещики. Вынужден был учитывать это и новый император Николай I, взошедший на престол в 1825 г.[64] Но, как и его предшественник, не желая предпринимать серьезных и опасных шагов, Николай I ограничивался незначительными преобразованиями в социальной сфере[65]. Многочисленные его указы лишь смягчали крепостной гнет, но они не являлись обязательными для помещиков, их можно было проигнорировать. Так, в 1827 г. был издан закон, запрещавший помещикам продавать землю без крепостных и тем самым обезземеливать своих крестьян. Однако на практике этот закон чаще всего не соблюдался[66].
Наиболее масштабным, социально значимым преобразованием в царствование Николая I явилась реформа государственной деревни, которая была проведена под руководством графа П.Д. Киселева, возглавлявшего с 1837 г. Министерство государственного имущества. В результате реформы 1837–1841 гг. положение казенных крестьян оказалось значительно лучше, чем положение помещичьих крестьян.
В 1842 г. графом П.Д. Киселевым была предпринята очередная попытка заставить дворянство добровольно отказаться от крепостничества. Изданный 2 апреля Указ об обязанных крестьянах предусматривал освобождение крестьян без земельного надела[67]. Однако на практике этот Указ не получил широкой поддержки со стороны помещиков[68].
В 1841 г. в соответствии с решением правительства было запрещено продавать крестьян отдельно от семейств, а в 1843 г. безземельные дворяне были лишены права приобретать крепостные души[69]. В этом же году граф П.Д. Киселев добился установления права выкупать у помещиков-однодворцев их крепостных. В 1847 г. крестьянам было предоставлено право выкупаться на волю с земельным наделом, если имение разорившегося помещика продавалось на аукционе[70]. Годом позже (3 марта 1848 г.) крестьянам всех категорий было разрешено приобретать в собственность недвижимость.
Таким образом, совокупность законов, изданных в первой половине XIX в., коренным образом изменила распространенный в XVIII в. взгляд на крепостных как на рабов, как на имущество благородного сословия. Во всех принятых правовых актах была «…заявлена мысль, что крепостной человек не простая собственность частного лица, а прежде всего подданный государства»[71]. Принятые правовые акты могли бы «…достигнуть и практических результатов … если бы законы применялись иначе»[72]. Для их реализации не хватало воли государя.
Хотя предпринятые правительством меры по ослаблению крепостного состояния и не решали до конца свою задачу, тем не менее их значение велико: они подготовили общественное сознание к назревшим переменам, создали предпосылки социально-экономических преобразований, осуществленным в 1861 г.
Преобразования в социальной и экономической сферах, в свою очередь, предъявили жесткие требования к государственному аппарату и к системе управления страной. Старый механизм управления, скомпрометировавший себя во время Крымской войны, вызвал необходимость его реформирования.
Между тем процесс модернизации государственного аппарата и его адаптации к новым условиям в России шел крайне медленно и трудно. Основными причинами, тормозившими преобразование системы государственного управления, были сложность правительствующего механизма и боязнь власть имущих нарушить этот механизм.