В Саласпилсе не только расстреливали, вешали и морили голодом узников, но и травили. Это происходило в специальных газовых камерах, оборудованных в автомашинах. Использовались выхлопные газы от работавших двигателей. Генерал Йекельн рассказывал: «Начальник СД и гестапо Латвии доктор Ланге в разговоре со мной о применении газовых автомашин объяснил их устройство и сказал, что люди, которые попадают в такие машины, по истечении пяти минут начинают сильно кричать, бить кулаками о стены машины, после чего теряют сознание и затем жизнь... Ланге или Фукс мне докладывали, что широко применять газовые автомашины для ликвидации людей они не могут из-за недостатка горючего. Кроме того, пропускная способность автомашин небольшая. Они говорили, что людей, умерщвляемых в газовых автомашинах, сильно тошнит и поэтому после каждого рейса смерти приходится проделывать очень неприятную и грязную работу по очистке машин. Кроме того, из машин надо выгружать трупы, что также отнимает немало времени. В силу таких неудобств Ланге и Фукс отдавали предпочтение расстрелу как наиболее легкому и быстрому способу уничтожения людей».
Бывший узник Саласпилса Каулиньш позднее рассказывал на предварительном следствии по делу Йекельна в Риге: « В лагере совершались ужасные злодеяния над заключенными: применялись пытки, избиение различными палками, расстрелы, умерщвление детей, изъятие детей от матерей, травля и истязание содержавшихся в лагерях заключенных путем напуска собак, насильственное выкачивание крови у заключенных, отбор из среды заключенных молодых девушек и насильственная их отправка в дома терпимости, умерщвление газами в бараках взрослого населения».
«В Саласпилсский концлагерь,- показал на суде сам Йекельн,- прибывало по два-три эшелона с евреями каждую неделю. По мере поступления эти партии ликвидировались. Так беспрерывно продолжалось с декабря 1941 года по середину 1942 года. В каждом эшелоне насчитывалось не менее тысячи человек. Я предполагаю, что всего нами было расстреляно до 87 тысяч человек, прибывших из других стран».
Согнанные в Саласпилсский лагерь из Латвии, Белоруссии, Ленинградской и Калининской областей люди вначале содержались вместе с детьми. Позднее детей отобрали у родителей и поместили в отдельные бараки. От голода и болезней они умирали, и была создана особая команда узников, которая выносила трупы из бараков и закапывала их за колючей проволокой.
Как вспоминала Краснова Анна Трифильевна: «…Я видела в лагере, как расстреливали, вешали людей. Трупы висели долгое время. Нас морили голодом. Каждый день выносили и бросали в яму людей, которые уже не могли передвигаться. У детей брали кровь. У меня всё тело было покрыто большими нарывами. Спать на спине или животе я не могла – спала я только на лбу и коленях…».
Из воспоминаний Жолудевой Валентины Георгиевны: « В память врезалась «баня», как обнаженных женщин и детей гнали в баню сквозь строй надзирателей с собаками. Матери стыдятся, что они голые, что на них бесстыдно глазеют охранники. Дети плачут, пугаясь собак. Из бани повели в новый барак, выдали по рубахе. Спали на полу на соломе».
Вершиной подлости были преступления фашистских «врачей». Эти убийцы проделывали над больными детьми различные опыты - производили инъекции, добавляли в пищу яды, брали кровь. Несчастные умирали мучительной смертью. Руководил этими «научными изысканиями» врач Майзнер. Детей в лагере держали отдельно от родителей. Некоторых из них продавали хозяевам хуторов для «трудового использования» - стоимость одного ребенка составляла от 9 до 15 оккупационных марок. Сейчас эти «сделки» стараются представить, как проявления жалости к детям. Возможно, в редких случаях так оно и было, однако в большинстве эти дети становились рабами новых хозяев. Детей, на которых не нашлось покупателя, просто расстреливали.
Условия в Саласпилском концлагере для детей были невыносимые. Как воспоминает Левченко Людмила Ивановна, которая попала туда ещё ребёнком: « …Нас снова погнали, опять не знал никто, куда. Подошли к забору, обнесенному колючей проволокой. Вышки с патрулями и собаками. Загнали за ворота. Так мы оказались в концлагере Саласпилс. Детей остригали наголо. Всех раздели и погнали по холоду в другой барак, так называемый «карантин». После карантина меня и еще нескольких человек отобрали и поместили в лазарет, где я подвергалась «лечению»: у меня выкачивали кровь для фашистских солдат. Однажды подошла ко мне женщина из медперсонала и сказала, чтобы я некому не говорила, что если хочу увидеть свою маму, я должна была быть одета и ждать ее. Она сказала, что завтра угоняют наших родителей и потому она проведет меня в барак, где находится моя мама. На всю жизнь я запомнила имя этой доброй женщины – звали ее Анной. Всю ночь мы проплакали с мамой, а на утро их угнали».
Из «Акта судебно-медицинской экспертизы массовых детских могил Саласпилсского концентрационного лагеря» (28 апреля 1945года): «Раскопано всего 54 могилы, содержащие общее количество детских трупов -632, из них: а) дети грудного возраста – 114; б) дети от 1 года до 3 лет- 106; в) дети от 3 лет до 5 лет-91; г) дети от 5 лет до 8 лет-117; д) дети от 8 лет до 10 лет- 160; е) детей свыше 10 лет- 44. Причины смерти эксгумированных детей не одинаковы и распадаются на группы:
1. У всех без исключения трупов налицо признаки голодания: отсутствие подкожного жирового слоя, истончение мышечных элементов. Обрисованы контуры скелета, отсутствие жира на сальниках около клетчатки печени, обнаружение в желудках некоторых трупов сосновых почек и неудобоваримых растений – все эти признаки свидетельствуют о том, что большинство советских детей, эксгумированных при Саласпилсском кладбище, умерли вследствие алиментарной дистрофии- голодания. Во внутренних органах, взятых из отдельных трупов на выбор из каждой могилы (по одному трупу), при исследовании их по методу Марша в 29 объектах обнаружен мышьяк, и поэтому смерть 29 детей следует признать насильственной и последовавшей в результате отравления мышьяком.
2. При обследовании трупов по одному из 54 ям в 29 обнаружено насильственное умерщвление детей мышьяком. Это подтверждает свидетельские показания о том, что каша и кофе, которыми кормили детей немецкие сестры «милосердия» в концентрационном лагере Саласпилс, были сознательно фашистскими варварами отравлены мышьяком с целью умерщвления детей, чтобы освободить руки матерям, для отправки их в рабство а Германию.
3. В концентрационном лагере Саласпилс у немецких фашистов была организованна фабрика кровопускания у детей даже грудного возраста: бралась кровь в размере 100-150 да 200 граммов в один раз, от чего многие из них сразу же погибали, у более старших детей кровь брали многократно, по пять и больше раз в 7-14 дней.
4. В концентрационном лагере Саласпилс дети использовались в качестве лабораторных животных. На них испытывались самые невероятные приемы, например, вводился под кожу в различных местах моча животных и человека для якобы «научной проверки» данных медицинских показаний, это производилось в совершенно антисанитарной обстановке, в то время как волосы и лохмотья, в которые дети были одеты, были покрыты паразитами: вшами, блохами, клопами. В результате уколов образовались гнойники, которые нередко приводили к смерти.
У истощенных от голода малышей фашисты систематически брали кровь для нужд немецких госпиталей. С 1942 по 1944 гг. в Саласпилском лагере было заключено несколько тысяч детей. Ежедневно, у каждого ребенка забиралось до полулитра крови, вследствие чего дети быстро погибали. Всего в лагере такой процедуре было подвергнуто 12 тысяч детей, у которых было взято более 3500 литров крови. Невинные дети служили донорами для солдат вермахта.
Рядом с Саласпилсом располагался лагерь советских военнопленных, которые жили и умирали прямо под открытым небом - Stalag 350/Z, размещавшегося в Саласпилсе. По гитлеровской терминологии лагерь военнопленных рядового и сержантского состава именовался Stammlager, сокращённо - ШТАЛАГ. Этот лагерь оказался в тени трагической известности Саласпилсского концлагеря для гражданских лиц, располагавшегося неподалёку, и поэтому о нём редко вспоминают.
Система наказаний и устрашений, применяемых в Саласпилсе, массовый террор, расстрелы и повешение были подчинены одной цели - подавлению духа сопротивления заключенных, превращению их в покорных рабов нацистского режима. Однако люди, томившиеся в Саласпилсе, не теряли бодрости духа, не склонили головы перед гитлеровцами. Они боролись даже в этих нечеловеческих условиях, поддерживая более слабых - советом, хлебом, добрым словом. Это озлобляло фашистов. В январе 1942 года у советского военнопленного Евгения Колдика, работавшего на торфоразработках, было изъято четыре антифашистских журнала. Управляющий М.Залитис сообщил об этом коменданту лагеря, указав, что военнопленный отказался назвать человека, передавшего ему запретную литературу.
Узники использовали радиоприёмник, добывали взрывчатку и изготавливали ручные гранаты, чтобы вооружиться и восстать против ненавистного врага. В Центральном государственном историческом архиве хранится обзор, представленный начальником СД и немецкой полиции безопасности в Латвии в марте 1943 года рейхкомиссару Лозе. В этом документе сообщается о трагической судьбе группы сопротивления: «В трудовом и воспитательном лагере в Саласпилсе около Риги (так фашисты официально именовали лагерь смерти) удалось напасть на след одной из коммунистических организаций и ликвидировать её. В лагере среди заговорщиков были созданы три группы. Одна занималась коммунистической пропагандой среди узников, вторая - подготовкой побега, и третья - кражей взрывчатки. Из-за недостаточного контроля мастера по взрывным работам на каменоломне узники, работающие вне лагеря, имели возможность украсть несколько килограммов упакованного донорита.