Признаком правового государства является, как известно, и реальная, а не декларативно провозглашённая свобода личности, гарантированность прав и свобод человека и гражданина. Содействовать реализации этого принципа на практике кадеты постарались в ходе обсуждения данного законопроекта. Они выступили инициаторами трёх поправок, которые преследовали целью гарантировать права частных лиц по отношению к лицам должностным. Прежде всего, в отношении соблюдения неприкосновенности личности и собственности. Первая поправка касалась ст. 1102, в которую кадеты предложили внести пункт, согласно которому истец мог требовать полного ознакомления с материалами дела, возбуждённого против должностного лица, и выдачи ему копии последнего. Причём обращает на себя внимание то обстоятельство, что в отличие от трудовиков, внёсших аналогичную поправку, кадеты, следуя принципу равенства всех перед законом и судом, предложили предоставить такое же право и ответчику. Настойчивость фракции склонила чашу весов в их пользу, и они добились того, что в третьем чтении центр, наконец, поддержал их, и статья была внесена в текст проекта, предложенного Думой для голосования в кадетской редакции [17, с. 124]. Чего нельзя сказать о второй поправке, предполагавшей сокращение срока подачи жалобы в «пререкательную» инстанцию с месяца до двух недель. Мотивировка, предложенная фракцией Партии народной свободы, указывала на то, что целью и здесь было гарантировать интересы частного лица против вероятного произвола государственной власти. Кадеты предполагали, что сокращение срока будет содействовать тому, чтобы «не выветривалась сущность дела», что помогло бы в большей степени защитить интересы истца. Наконец, для достижения той же цели кадеты предложили максимально расширить принцип «закон обратной силы не имеет» применительно к данному законопроекту, введя норму, позволяющую рассматривать согласно обновлённой процедуре все дела, по которым не состоялось ещё судебного приговора. Тем самым они выступили против предлагаемого комиссией решения ограничиться рассмотрением в новом порядке только тех дел, по которым не состоялось ещё предания суду. К сожалению, октябристы, повинуясь стремлению сохранить консенсус с правительством любой ценой, и здесь отклонили предложение леволиберальной фракции, весьма невнятно аргументировав свою позицию наличием некой «грани», переходить которую они не желают.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что поправки, внесённые фракцией партии народной свободы при обсуждении законопроекта были направлены на реализацию идеи построения правового государства в России. Это было обусловлено их взглядами на сущность и предназначение государственной власти как власти, исходящей от народа и обеспечивающей неприкосновенность законных прав частных лиц, в том числе и от представителей государственной власти. Поправки были направлены на создание реальных гарантий для соблюдения принципа разделения властей, независимого судебного контроля над администрацией; усиления роли и полномочий органов местного самоуправления как институтов гражданского общества; верховенства права; равенства всех перед законом.
Точка зрения на законопроект польского коло, объединявших умеренных депутатов от бывшего Царства Польского и примыкавшего по отношению к ряду вопросов к левым либералам, как и кадетско-прогрес-систская резко отличалась и от точки зрения правительства, и «центра» Государственной думы. Причины этого состояли в своеобразии взглядов коло на сущность и предназначение государства и права. Оно считало основной принцип правового государства – принцип верховенства права – самоценностью, а не средством укрепления властной вертикали, как правительство или пропагандистским лозунгом, который должен будет укрепить пошатнувшееся доверие к монарху и третьеиюньскому политическому режиму, как октябристы. Причины острого политического кризиса, охватившего Российскую империю в начале века, по мнению ораторов от коло, лежали не в ослаблении централизации и единства административной власти (как полагало правительство и правые октябристы) и не в разложении её «чуждыми» элементами (как считали правые фракции), а в несоблюдении государством принципа верховенства права. «Государство поколебалось в силу отсутствия законности», – так высказался о событиях 1905–1907 гг. лидер фракции – депутат Л.К. Дымша. Именно на этом принципе, с их точки зрения, должно было базироваться ограждение прав частных лиц, соблюдение которых они считали главной целью законопроекта. Исходя из этих взглядов они весьма критично отнеслись как к правительственному законопроекту, так и к поправкам, предложенным думской комиссией. В самом сохранении административной гарантии коло видело, несмотря на все уверения правительства в обратном, лишь «ведомственный интерес», который «поглощал силу и значение закона». Комиссия вместо того, чтобы полностью устранить его, «остановилась на полпути». Прокурор как инстанция, призванная охранять законность, не должен был, по их мнению, зависеть от согласия начальства на проведение предварительного следствия, поскольку последнее чревато многочисленными препятствиями в выяснении объективной истины. Особое присутствие, признанное разрешать «разномыслие» между прокурором и начальством подозреваемого по вопросу необходимости уголовного преследования, они считали абсолютно излишним, т.к. гарантировать права обвиняемого (на необходимость чего упирало и правительство и думский «центр») вполне способна обвинительная камера. Другие либеральные фракции – кадеты и прогрессисты – в принципе были сторонниками подобной точки зрения, однако позиция коло отличалась от них особой бескомпромиссностью. Хотя Л.К. Дымша и сомневался, подобно левым либералам, во вступлении законопроекта в силу, прежде всего, консервативной позиции Государственного Совета, однако не считал это поводом для того, чтобы идти на какие-либо уступки (которые были предложены левыми либералами в виде многочисленных поправок к законопроекту). Единственным приемлемым итогом законопроекта для оратора от коло являлось «совершенное отпадение» гарантии. Для этого он требовал от Думы безоговорочно изменить законопроект самым кардинальным образом, вменив прокурору в обязанность проводить предварительное следствие по делам должностных лиц и упразднить судебно-административные присутствия. Однако, не ограничившись этими предложениями, коло пошло далее и призвало гарантировать соблюдение законности чиновниками внесением более радикальных изменений в действующее административное законодательство. Дымша, в частности, предложил гарантировать «классу административных чиновников» неприкосновенность путём установления принципа несменяемости. Для реализации этого предложения, по их мнению, следовало в первую очередь отменить п. 3. ст. 762 т. III Свода Законов Российской империи, предоставлявшего начальству чиновников право увольнять их фактически без объяснения причин. Мотивировалось это предложение тем, что в условиях безнаказанности высших чиновников, которые могли предаваться суду лишь с санкции монарха, добиться того, чтобы «низы» бюрократического аппарата исполняли повеления закона, а не «безнаказанного» начальства было очень сложно. Коло в своём бескомпромиссном стремлении добиться полной и окончательной отмены административной гарантии было далеко от беспочвенного утопизма и предлагало реальные пути решения проблемы, хотя и заимствованные из европейского опыта, но целиком и полностью мотивированные реалиями российской политической действительности.
Таким образом, на примере участия польской национальной фракции в рассмотрении данного законопроекта можно сделать вывод о том, что польское коло выступало в Думе в качестве сторонника и активного пропагандиста идеи правового государства в его «классическом» западном варианте и являлось наиболее последовательным и бескомпромиссным сторонником его основных постулатов – верховенства закона и разделения властей – из числа либеральных фракций Государственной Думы.
По мнению трудовиков и социал-демократов, выступавших в процессе обсуждения законопроекта с близких позиций, в России не было ни следов правового государства, ни, самое главное, предпосылок для его возникновения. Главный принцип правового государства – принцип верховенства права – не соблюдался. С точки зрения главного оратора от трудовиков А.Е. Кропотова в России «соблюдаются только те законы, которые выгодны для чиновников». Согласно представлению основного оратора от фракции социал-демократов Т.О. Белоусова в России имело место лишь «бесправие населения и безответственность власти», а «пирамида из 14 классов» представляла собой «настоящую итальянскую мафию» [5, ст. 2122]. В силу этого принцип равенства всех перед законом тоже постоянно нарушался. Причина этого крылась, на взгляд социалистов, в первую очередь, в классовой природе Российского государства. Законы для граждан, по мнению того же Кропотова, различны в зависимости от того, кто является этими гражданами – «тот гражданин, которого в Финляндии гнут в три погибели или гражданин князь Мещерский». По мнению же социал-демократов (несколько отличному от трудовиков) государственная власть в России носила не только классовый, но и классово-идеологизированный характер. Идеология власти – это идеология черносотенного движения, идеология партии «Союз русского народа». «Власть вошла в альянс с союзниками» [5, ст. 2124], – так резюмирует её сущность Т.О. Белоусов.
В силу этого, на взгляд обеих главных социалистических фракций, в России отсутствовала структура государственной власти, характерная для правового государства. Народное представительство, с точки зрения левых, было бессильно перед второй палатой и правительством. «Правительство считается только с теми пожеланиями Государственной думы, которые выгодны для него», «соблюдаются только те законы, которые выгодны для чиновников» [5, ст. 2121], – так видели ситуацию ораторы от трудовиков. Кроме того, сама роль законодательной власти, точнее её право-октябристского большинства, по мнению левых, заключалась лишь в том, чтобы являться идеологами антинародного режима, выступать в качестве ширмы, прикрывающей от общества истинную его сущность, представляющую собой прежний самодержавно-бюрократический строй. Правые и октябристы, с их точки зрения, в равной мере были «людьми, живущими идеалами прошлого, отражающими интересы тех слоёв общества, для которых нет будущего», что по выражению социал-демократи-ческого оратора и заставляло их «чинить прорехи старого строя» [5, ст. 2129]. Поэтому антинародная власть, по мнению социалистов, прямо поощряла чиновничьи злоупотребления, чему свидетельством выступало постоянное «ухудшение законопроекта» (который, действительно, сравнительно с законопроектом, внесённым в «революционные» Думы многое потерял, если брать во внимание степень ограничения пресловутой административной гарантии) [5, ст. 2143].