Вооруженные силы Ахмед-шаха состояли из регулярных и нерегулярных войск. Ополчения племен и конница афганских ханов составляли наиболее многочисленную часть нерегулярного войска. Кроме того, в армию входили континген-ты, формируемые из жителей специальных военных зон, а по мере расширения государства Ахмед-шаха в результате завоевательных походов включались также отряды вассальных ханств и эмиратов. Все эти нерегулярные войска составляли не менее 70% общей численности вооруженных сил.
Создавая регулярное войско, Ахмед-шах во многом следовал образцу военной организации Надир-шаха. Ядром его постоянного войска была личная гвардия. В состав регулярных вооруженных сил входили также корпус иранских мушкетеров, отряды полевой жандармерии и шахские телохранители.
Ахмед-шах придавал большое значение артиллерии. Кроме артиллерийских орудий в его войске имелись ракеты, выпускаемые со специальных станков. Весьма эффективными были и фальконеты, перевозимые на верблюдах.
Руководство вооруженными силами Ахмед-шах осуществлял через главнокомандующего (сипахсалар). Сипахсалару непосредственно подчинялись войсковая канцелярия и арсенал. Через канцелярию велся учет личного состава войска, выдавалось жалованье, продовольствие, амуниция. Складами оружия (арсенал) ведал «курчи баша», который отвечал за изготовление пороха, ядер и пуль, за боеприпасы и оружие и за доставку их войскам.
Контроль над выполнением воинами религиозных обрядов и других требований шариата осуществляли блюстители нравов — «мухтасибы». Для суда над лицами военного сословия имелись специальные войсковые судьи.
Высокое военное мастерство афганцев и система организации армии обусловливали военную силу афганцев. Однако в не меньшей степени успехи завоевательных походов Ахмед-шаха объяснялись слабостью соседних государств, переживавших время упадка и феодальной раздробленности. Ахмед-шах с первых лет своего царствования начал предпринимать походы в соседние страны.
Подчинив Газни, Кабул и Пешавар, Ахмед-шах уже в 1748 г. вторгся в Панджаб. Он переправился через Инд во главе войска, насчитывавшего несколько десятков тысяч всадников, занял город Шикапур. Ему удалось захватить также Лахор, на который была наложена большая контрибуция. Но в битве с главными силами могольской армии в Сирхинде 11 марта 1748 г. афганцы были разбиты. Причиной этого, по словам афганских историков, был взрыв запасов пороха, от которого погибло около тысячи человек. Однако Могольская армия не сумела использовать успех, и Ахмед-шах благополучно отступил.
В 1750 г. Ахмед-шах предпринял второй поход в Панджаб, в 1756 г. — третий и в 1757 г. — четвертый. В результате этих походов был подчинен Кашмир; Великий Могол вынужден был официально отказаться от своих прав на власть в Панд-жабе и Мультане в пользу афганского шаха. Кроме того, афганцы захватили огромную добычу, оценивавшуюся в 12 млн рупий.
С 1758 г. началась длительная война с маратхами за раздел империи Великих Моголов. В 1760 г. маратхи двинули на Ахмед-шаха огромную армию (200 тысяч воинов). Апогеем военной компании стала решающая битва 13 января 1761 г. Грандиозное сражение шло с переменным успехом, однако в конце Ахмед-шаху удалось добиться решающей победы.
Самому сильному индийскому государству был нанесен сокрушительный удар, что объективно облегчило покорение Индии британскими колонизаторами. Но и для афганских феодалов успех в войне против маратхов не принес новых территориальных приобретений. Захватив большую добычу, Ахмед-шах вскоре после Панилатской битвы вынужден был вернуться в Афганистан, не пытаясь удержать за собой разграбленную столицу Моголов Дели.
Понимание обстановки и трезвый учет соотношения сил и собственных возможностей, отличавшие Ахмед-шаха как государственного деятеля, сказались на его последующей политике в отношении Индии. Он не пытался создать большую империю в Индии со столицей в Дели, что неизбежно привело бы к отрыву династии от афганского ядра государства. Он не ставил перед собой неосуществимых завоевательных целей, что отличало его от Надир-шаха. Завоевания Ахмед-шаха в Северной Индии были утеряны вскоре после его смерти. В частности, Панджаб уже с 1764 г. перешел к сикхам.
Более прочными завоеваниями стали покоренные области Хоросана и узбекские ханства левобережья Амударьи. Кроме афганцев на территории основных областей государства Ахмед-шаха (до р. Инд на востоке и юго-востоке) жили таджики, Хазарейцы, белуджи и многие другие народности и племена. Таджикское крестьянское население не только занимало ряд горных районов Гиндукуша — Панджшер, Бимиан и др., но также оазисы Герата, Кандагара, Кабула. Городское ремесленное и торговое население в областях к северу от Сулейма-новых гор, состояло в большинстве своем также из таджиков. Крупным городом со значительным афганским населением был Кандагар. В афганских областях правобережья Инда значительную часть жителей городов составляли индийцы. В этих областях крупнейшим городом с афганским населением был Пешавар.
В состав государства Ахмед-шаха вошли области, значительно отличавшиеся друг от друга по характеру хозяйства и уровню социально-экономического развития. Рядом с земледельческими оазисами и феодальными городами с развитым ремеслом и торговлей лежали обширные территории, занятые кочевниками с их примитивным скотоводческим хозяйством.
Обширная Дурранийская держава, созданная завоеваниями Ахмед-шаха, оказалась недолговечной, но объединение им областей, населенных афганскими племенами, составлявшими ядро его государства, имело очень важное историческое значение. Впоследствии, после падения Дурранийской державы, именно эти области стали основой развития независимого афганского национального государства.
Одна из важных причин неустойчивого положения садо-зайских шахов заключалась в том, что не все афганские племена были подчинены центральной власти. Показательны некоторые факты, характеризовавшие взаимоотношения садозайских шахов с племенами, занимавшими земли Хай-барского прохода. Чтобы держать Хайберский проход открытым, садозайские шахи, подобно правителям ранее существовавших государств, предпочитали откупаться от этих племен выплатой крупных денежных сумм. При Садозаях эти племена получали до 130 тысяч рупий в год. И все же контроль над ущельем не был прочным.
Развитие феодализма, ускорившееся в государстве Ахмед-шаха, приводило к быстрому росту сепаратистских сил, вызывавших децентрализацию Дурранийской державы. В землях некоторых афганских племен (например, у момандов) создались мелкие феодальные владения. В землях других племен (в первую очередь Дуррани) наблюдался переход значительной части государственных шахских земель в руки местных феодалов, что также ослабляло экономическую базу государства Садозаев.
Признаки неустойчивости шахской власти появились еще в годы правления Ахмед-шаха, успешная завоевательная политика которого соответствовала интересам афганских ханов; уже при Ахмед-шахе в Афганистане неоднократно вспыхивали феодальные мятежи. В 1773 г. Ахмед-шах умер и на престол взошел его сын Тимур-шах, правивший в течение *vлет. Начало его правления было отмечено жестокой междоусобной войной с восставшими дурранийскими ханами.
В связи с трудностями управления государством из Кандава, где новый шах постоянно находился под угрозой со стороны этих ханов, Тимур-шах перенес свою столицу в Кабул.
Избрание именно этого города столицей объясняется, прежде всего, выгодным его стратегическим положением в центре страны и на перекрестке важных торговых путей.
Перенесение столицы в Кабул было важным звеном в ряду мероприятий Тимур-шаха, направленных на укрепление центральной власти. Прежде всего, именно там он мог всегда иметь под рукой покорное его воле войско, состоявшее в значительной своей части из кызылбашей, проживавших в Кабуле со времен Надир-шаха, т. е. важнейшей опорой его власти стали наемное войско из неафганских (в основном тюркских) народностей, которое постоянно находилось при нем, как личная гвардия. Он стремился править единолично и только в редких случаях допускал ханов племен к участию в решении государственных вопросов. Политика его вызывала постоянное противодействие, часто открытое, со стороны этих ханов.
Неоднократно возникали опасные заговоры и восстания. Тимур-шаху удавалось подавлять их силами наемной гвардии, однако не раз он оказывался на волосок от гибели. Как полагают, Тимур-шах умер не своей смертью — он был отравлен. Время его правления (далеко не безмятежное для самого Тимур-шаха) осталось в памяти потомков эпохой если не благоденствия, то, во всяком случае, относительного спокойствия, особенно по сравнению с последовавшими вскоре смутами и феодальными междоусобиями.
При Тимур-шахе держава Дуррани была еще весьма обширным и довольно могущественным государством, хотя уже имелись признаки упадка и ослабления. Попытки Тимур-шаха усилить центральную власть в государстве оканчивались неудачей из-за отсутствия объективных условий: при слабом экономическом развитии разобщенность завоеванных Ахмед-шахом территорий крайне затрудняла сколь-нибудь прочное их объединение.
К концу XVIII в. по сравнению со временем правления Ахмед-шаха значительно изменилась внешнеполитическая обстановка. Соседи Дурраннийской державы стали сильнее. В Пенджабе сикхи становились все более серьезной преградой для афганских феодалов на пути их продвижения вглубь Северной Индии. Бухарское ханство обрело относительно устойчивую власть и окрепло в экономическом и военном отношении. В Иране длительная полоса междоусобиц и раздробленности заканчивалась в связи с объединением страны под властью Мухаммад-хана Каджара.