Итальянский генеральный штаб ориентировал командование своих войск в Эфиопии, чтобы они, захватив определенный район, тщательно осваивали оккупированную территорию, строили дороги, мосты, налаживали работу тыла. Это должно было создать условия для проведения последующих операций. Итальянская армия на северном фронте действовала массированно, не расчленяясь на отдельные колонны. К этому ее вынуждали характер местности и героическое сопротивление частей прикрытия эфиопской армии. Несмотря на военно-техническое превосходство, итальянские захватчики продвигались медленно, несли большие потери, а на отдельных участках даже оставляли свои позиции. До конца года они овладели лишь незначительной частью территории страны, достигнув на севере рубежа Адиграт, Адува, Аксум, на юге — Герлогуби, Горрахей, Доло.
Опыт первых месяцев войны показал, что для захвата Эфиопии требовалось значительно больше сил и средств, чем располагали итальянцы. Они выдвинули на театр войны еще восемь дивизий и огромное количество боевой и вспомогательной техники. Всего к середине февраля 1936 г. в Восточную Африку было направлено 14 500 офицеров, 350 000 солдат, до 60 000 человек вспомогательного персонала (не считая 80000 — 100 000 человек, завербованных из местного населения), 510 самолетов, 300 танков, 800 орудий, 11 500 пулеметов, 450 000 винтовок, 15 000 автомобилей, 80 000 вьючных животных, 1800 радиостанций и много другого военного имущества. Призванная защищать территориальную целостность и политическую независимость своих членов, Лига наций не прислушалась к предложению СССР принять решительные меры для прекращения военных действий. К ней было приковано внимание всего мира, от нее ждали не слов, а действий, но она не сделала ничего для предотвращения войны. Однако, борьба Советского Союза и других миролюбивых сил в защиту Эфиопии вынудила Лигу наций объявить Италию агрессором и вынести решение о применении к ней некоторых экономических санкций. Запрещались ввоз оружия и ряда других товаров, предоставление займов и кредитов. Однако основная мера — эмбарго на поставку Италии нефти и ряда других военно-стратегических материалов — не получила поддержки Лиги наций.
Но и такие урезанные меры показались многим государственным деятелям Запада слишком суровыми. При обсуждении вопроса о применении экономических санкций к Италии представители Австрии и Венгрии выступили против них, премьер-министр Франции заявил о намерении «продолжить поиски мирного разрешения вопроса». Что касается американского правительства, то оно отказалось участвовать в осуществлении решений Лиги наций, принятых против итальянской агрессии. Как только началось обсуждение этого вопроса, посол США в Риме Лонг немедленно направил государственному секретарю Хэллу телеграмму: «Если в Женеве будет принято решение о введении санкций (против Италии), я искренне надеюсь, что американское правительство не присоединится к ним. Это вызовет тяжкие последствия у нас в Штатах и ненужные осложнения». Беспокойство Лонга оказалось излишним. 9 октября Хэлл поручил американскому посланнику в Женеве уведомить всех членов Лиги наций, что «США будут следовать своему курсу самостоятельно». Отказ США, Германии, Австрии, Венгрии от участия в санкциях и нежелание Англии и Франции проводить их в жизнь создали для Италии благоприятные условия, ибо в ее импорте эти государства играли главную роль. Соединенные Штаты Америки поставляли Италии 72 процента парафина, более 60 процентов хлопка-сырца, 40 процентов чугунного лома, 27 процентов машинного оборудования и стального лома, 26 процентов никеля. Поставки Германии: 40 процентов угля, 25 процентов проката, 11 процентов железа и стали, 7 процентов никеля. Доля Австрии в итальянском импорте составляла 28 процентов леса, 23 процента специальной стали, 12 процентов железа и стали. Венгрия являлась важным поставщиком продовольствия. Следовательно, меры, принятые Лигой наций против итальянских колонизаторов, как это признал Черчилль, представляли собой «не настоящие санкции, способные парализовать агрессора, а всего лишь такие противоречивые мероприятия, которые агрессор мог терпеть, поскольку, несмотря на свою обременительность, они в действительности стимулировали воинственный дух итальянцев».
Советское правительство всемерно стремилось к тому, чтобы оказать помощь эфиопскому народу. Представители СССР подчеркивали, что решение Лиги наций о санкциях может быть действенным лишь в том случае, если в Италию будет запрещен ввоз важнейших видов военно-стратегического сырья. Впрочем, это отлично понимали и некоторые руководители западных держав. «Если бы были применены тотальные санкции,— писал впоследствии Хэлл, — продвижение Муссолини тотчас было бы остановлено».
Но большинство членов Лиги лишь на словах соглашались с необходимостью порвать с Италией экономические отношения, а на деле продолжали снабжать ее военно-стратегическими материалами, особенно нефтью, которая имела первостепенное значение для исхода эфиопской кампании. Большая роль в этом принадлежала США. Их экспорт нефти в ноябре 1934 г. в денежном выражении составил 447 тыс. долларов, а в ноябре 1935 г. — 1 млн. 252 тыс. Поставки американской нефти в итальянские владения в Африке в стоимостном выражении за тот же период поднялись с 12 тыс. до 451 тыс. долларов.
Стремясь, чтобы санкции против агрессора были наиболее эффективными, СССР выступил с предложением запретить ввоз именно нефти в страну, совершившую агрессию. Это предложение поддержали девять государств — членов Лиги наций (Аргентина, Голландия, Индия, Ирак, Новая Зеландия, Румыния, Сиам, Финляндия, Чехословакия), поставлявших в Италию 75 процентов потребляемой ею нефти. Такие меры могли оказать решающее воздействие на события в Эфиопии. В Риме забили тревогу. Два года спустя Муссолини в доверительном разговоре с Гитлером признал, что без нефтяных поставок он вынужден был бы прекратить войну в Восточной Африке в течение недели.
Муссолини обратился к Лавалю с просьбой не допустить применения нефтяных санкций. Французский премьер-министр вступил в переговоры с английским правительством, которое, в свою очередь, выразило опасение, что, если Лига наций решит ввести эмбарго на экспорт нефти в Италию, США, не считаясь с этим решением, увеличат ввоз нефти в эту страну и английские нефтяные компании потеряют итальянский рынок.
Корыстные интересы большого бизнеса победили: Англия и Франция не только отказались от эмбарго, но и пошли дальше. Вступив в тайный сговор, они с ведома Муссолини разработали план раздела Эфиопии. 9 декабря 1935 г. Лаваль и министр иностранных дел Великобритании С. Хор подписали секретное соглашение о «мирном урегулировании» эфиопской проблемы. Негусу Расу Тафари Хайле Селассие I предлагалось «уступить» Италии две провинции — Огаден и Тигре, а также область Данакиль. В обмен Эфиопия получила бы от Италии узкую полосу эритрейской территории с выходом к морю в Ассабе. Она должна была также принять на службу итальянских советников. Эфиопия отклонила англо-французское предложение.
Пользуясь обстановкой, итало-фашистские захватчики сосредоточили крупные силы против Эфиопии и создали решающий перевес в средствах борьбы. Они начали активные боевые действия с решительными целями. На этом этапе итальянское командование стремилось побудить эфиопскую армию к контрнаступлению, чтобы затем разгромить ее. Новый главнокомандующий итальянскими войсками Бадольо (он же командующий северным фронтом) весьма опасался перехода патриотов Эфиопии к изнурительной партизанской войне в дополнение к оборонительным действиям регулярной армии. Один из итальянских журналов по этому поводу писал: «...для нас существенно важно было всячески воспрепятствовать тому, чтобы маневренная война, которую мы хотели навязать врагу, превратилась в войну на истощение».
Чтобы быстрее сломить сопротивление эфиопов, итальянское командование пошло на чудовищное преступление: решило применить отравляющие вещества, огнеметные средства и разрывные пули, запрещенные международной Женевской конвенцией 1925 г. В середине декабря 1935 г. маршал Бадольо и генерал Грациани обратились к Муссолини с просьбой предоставить им «полную свободу действий в использовании удушливых газов». «Применение газов допустимо», — незамедлительно ответил дуче. Над городами и даже небольшими населенными пунктами Эфиопии итальянские самолеты начали распылять в больших количествах иприт. Пары и капли иприта поражали население, скот, посевы. Бомбы с отравляющими веществами сбрасывались в места сосредоточения войск негуса, не имевших прикрытия с воздуха. Босые, легко одетые эфиопские солдаты были особенно уязвимы. Также широко применялся фосген.
Хайле Селассие писал впоследствии: «Мы атаковали пулеметные гнезда противника, его артиллерию, голыми руками захватывали танки, мы переносили воздушные бомбардировки, но против отравляющих газов, которые незаметно опускались на лицо и руки, мы ничего сделать не могли». Армия несла большие потери. Огромными были жертвы и среди мирного населения. Как явствует из представленного в 1946 г. доклада эфиопского правительства, всего во время войны и оккупации погибло более 760 тыс. воинов и жителей Эфиопии. «Это не война, — заявлял один из очевидцев, работник миссии Красного Креста, — это даже не избиение. Это казнь десятков тысяч беззащитных мужчин, женщин и детей с помощью бомб и отравляющих газов». В Эфиопии создалось критическое положение. Политика «нейтралитета», проводимая США, лишила Эфиопию возможности приобретать вооружение, в котором армия негуса испытывала острую нужду. К концу декабря 1935 г. эфиопские войска получили только 4 тыс. винтовок и 36 пушек. Западные державы с особой нарочитостью соблюдали «нейтралитет». Вашингтон отказал эфиопскому правительству даже в просьбе продать два санитарных самолета и в то же время выступал против закрытия для агрессора Суэцкого канала, через который подвозились к фронту итальянские воинские части, вооружение, продовольствие. Закрыть канал «означало бы, — заявлял Хор, — конец коллективным действиям», то есть попыткам Англии и Франции договориться с Италией. Аналогичной позиции придерживалась и Япония, отказавшая Эфиопии в закупке оружия и противогазов.