В середине 1998 г. возникло еще одно осложнение на пути мирного процесса на Ближнем Востоке: израильское руководство одобрило план создания «Большого Иерусалима», который должен был поглотить примерно одну десятую часть Западного берега. Израильские планы создания «Большого Иерусалима» способствовали постоянному росту напряженности в палестино-израильских отношениях; в резолюциях ООН четко говорилось о том, что восточный Иерусалим – это часть оккупируемых Израилем арабских территорий.[117]
Такое развитие событий не могло не привести к расколу в израильском общественном мнении: правое религиозное крыло правительства Нетаньяху выступало против сколько-нибудь существенного расширения палестинской автономии, а более либеральные деятели настаивали на выполнении ранее принятых Израилем обязательств или о публичном признании в неспособности добиться выхода из переговорного тупика и скорейшего объявления даты досрочных парламентских выборов. Президент Израиля Эзер Вейцман публично предупредил Нетаньяху о возможности социального взрыва в стране. Сам Нетаньяху сделал много заявлений о необходимости обеспечения безопасности Израиля, но своей политикой отбросил назад ближневосточное урегулирование и, следовательно, обострил до предела проблему израильской безопасности.[118]
23 октября 1998 г. Я. Арафат и Б. Нетаньяху подписали в резиденции «Уай Плантейшн», расположенной на реке Уай (штат Мэрилэнд) документ, призванный обеспечить выполнение Временного Соглашения по Западному берегу и сектору Газа от 28 сентября 1995 г. Он получил название по месту подписания «Меморандум Уай-Ривер».[119] На торжественную церемонию подписания документа был также приглашен король Иордании Хусейн, как авторитетный деятель много лет посвятивший поискам мира и безопасности в регионе. Он, чтобы присутствовать на церемонии, оставил клинику Майо, где проходил лечение от рака.
Следует отметить, что заключение этого соглашения стала непосредственным результатом политики США как коспонсора мирного процесса и президента Клинтона лично, о чем напрямую заявил король Хусейн: « Я был другом девяти президентов США. Но, если говорить о мире…никогда, при всем уважении к вашим предшественникам, я не сталкивался с человеком, который был бы так же предан делу мира, мыслил так же ясно, действовал так же целеустремленно и решительно… и мы надеемся, что вы и дальше будете работать с нами и мы добьемся еще больших успехов и опможем нашим собратьям построить лучшее будущее».[120] Однако многие политические наблюдатели указывают, что «миротворчество» американцев – фикция, так как они заинтересованы в сохранении напряженности на Ближнем Востоке и их поведение в ближневосточных переговорах характеризуется следующими чертами: во-первых, Клинтон как и его предшественники пытался сохранить видимость американской «беспристрастности» в переговорном процессе; во-вторых, США «позволяли» участникам мирного процесса определенную самостоятельность и автономность действий; в-третьих, США по-прежнему руководствовались тем, что при любом ходе переговорного процесса Израилю должны были быть обеспечены наиболее благоприятные возможности. Таким образом, в результате американской поддержки ближайший партнер США на Ближнем Востоке продолжал вести переговоры с преимущественных позиций, а нередко и с позиции силы.[121]
Подписание соглашения предваряли очень напряженные переговоры, но при непосредственном участии в этих переговорах президента США Б. Клинтона и его команды (А. Гор, С. Бергер, Р. Малли, Б. Райдел, М. Олбрайт, Д. Росс, М. Индик, А. миллер, У. Шерман, Т. Верстандиг) все же удалось достичь консенсуса. Сам Клинтон отмечает, что немаловажное значение сыграло и присутствие короля Иордании Хусейна: « Трудно переоценить то влияние, которое оказало на переговоры присутствие Хусейна. Он очень похудел, после химиотерапии у него выпали волосы, но его разум и сердце остались прежними. Он принес большую пользу, убеждая переговорщиков проявить здравый смысл, и само его присутствие сдерживало стороны, не давая им «вставать в позу» или придираться к мелочам, что часто случается в подобных ситуациях».[122]
Меморандум определял порядок дальнейшей передислокации израильских войск. Палестинской стороне передавались 13 % зоны С, в том числе 1 % - в зону А и 12 % в зону В. При этом палестинцы соглашались отвести 3 % этих территорий под «зеленые зоны» (заповедники), в которых израильская сторона сохраняла за собой общий контроль за безопасностью с целью защиты израильтян и противостояния угрозам терроризма.[123]
Палестинцы приняли на себя обязательство осуществить все необходимые шаги для предотвращения актов террора и враждебных действий против израильских граждан и их имущества. Со своей стороны и израильская сторона обязалась предпринимать меры для подобного рода актов против палестинцев. Была достигнута договоренность не допускать подстрекательской деятельности каких-либо организаций или отдельных лиц. Также меморандум предусматривал функционирование на регулярной основе американо-палестино-израильского комитета с целью предотвращения насилия и террора.[124]
В документе содержались обязательства Исполкома ООП и Центрального Совета Палестины подтвердить аннулирование положений Палестинской национальной хартии, несовместимых с содержанием посланий, которыми обменялись ООП и правительство Израиля в сентябре 1993 г.[125] Было предусмотрено, что Я. Арафат и спикер Палестинского Совета пригласят членов Национального Совета Палестины и других палестинских руководителей на встречу с участием президента США Б. Клинтона по этому вопросу.[126]
Был согласован вопрос о возобновлении, причем, в «ускоренном порядке», переговоров об окончательном статусе. Израильская и палестинская стороны пришли к согласию в отношении важности начала строительства морского порта Газы и определили порядок решения этого вопроса. Была достигнута договоренность об открытии в Газе промышленной зоны и международного аэропорта.[127] Также меморандум имел приложение в виде временного графика осуществления указанных мероприятий. [128]
В соответствии с этим документом Израиль возобновил передислокацию своих войск, хотя после выполнения первой фазы передислокации дальнейшее выполнение договоренностей было приостановлено. В ноябре 1998 г. начал работу аэропорт, а в декабре в Газе была открыта промышленная зона. [129]
Центральный Совет палестины разработал текст послания Я. Арафата на имя американского президента по вопросу об отмене антиизраильских статей Палестинской Национальной хартии. 14 декабря 1998 г. в присутствии Б. Клинтона, посетившего Газу, национальный Совет Палестины утвердил этот документ.[130]
Однако израильтяне вновь прибегли к проволочкам и затяжке с выполнением достигнутых уже договоренностей. К началу 1999 г. мирный процесс явно затормозился и пошел на спад. С одной стороны, ширилось понимание того факта, что ширящееся стараниями израильского руководства углубление тупика в вопросах палестино-израильского урегулирования чревато срывом всего мирного процесса, опасными вспышками религиозно-политического экстремизма с обеих сторон, а с другой – израильские правые не желали делать какие-либо серьезные шаги навстречу палестинской позиции. Нетаньяху и его блок «Ликуд» упорно цеплялись за стереотипы «нежелательности» уступок арабам (палестинцам) в ходе переговорного процесса. Линия Нетаньяху на срыв договоренностей с палестинской стороной обернулось для главы израильского кабинета вынужденной отставкой. 21 декабря 1998 г. большинством голосов депутатов кнессета премьер-министр был отправлен в отставку и назначены досрочные парламентские выборы с одновременными выборами премьер-министра, что вошло в политическую практику Израиля с 1996 г.[131]
Вместе с тем, в конце 1998 – начале 1999 г. в связи с истечением трехлетнего срока, отводившегося Временным соглашением для мероприятий переходного периода (4 мая 1999 г.), палестинское руководство стало прорабатывать план одностороннего провозглашения независимого Палестинского государства. Израильтяне такую инициативу отвергали, предупреждая, что односторонние шаги палестинцев вызовут далеко идущие встречные действия Израиля, подорвут весь наработанный переговорный потенциал. Россия стремилась найти компромиссное решение создавшейся ситуации. РФ, в частности, выступила с инициативой продлить переходный период с тем, чтобы, не покидая переговорное пространство, стороны могли прийти к решению всех спорных вопросов. [132]