Население нередко проявляло нежелание участвовать в выборах в Советы. В 1925 г. в большинстве мест в национальных республиках и областях в перевыборах участвовали менее 30% избирателей: в Калмыцкой обл. - 23%, в Бурятской - 21%, в Ойратской -34%55 . В определенной мере такое положение объяснялось отсутствием авторитета местных партийных и советских органов среди населения, в том числе и вследствие неправительного подхода к крестьянам и попыток командовать ими. В Туркестане в 1924 - 1925 гг. снова активизировалось басмачество, использовавшее недовольство дехкан действиями некоторых органов советской власти. В 1926 г. были отмечены 190 боевых столкновений с басмаческими бандами. К концу года с крупными бандами было покончено, но осенью 1929 и затем весной 1931 г. басмачи снова активизировались. Население проявляло значительные колебания. Сказывалась и культурная отсталость этой бывшей окраины Российской империи.
Остро ощущалось противостояние советских властей и духовенства. Повально закрывались и разрушались церкви, мечети. Однако религиозные школы в регионах, где население исповедовало ислам, брали верх над советскими. Так в Дагестане в 1925 г. в советских школах обучалось 15 тыс. детей, а в медресе - 40 тыс. В Башкирии и Казахстане к 1925 г. в некоторых волостях открылось до двух десятков религиозных школ.
Советская власть и РКП(б), стремясь приблизить власти к населению, осуществляла так называемую "коренизацию" госаппарата, вовлекая коренное население в работу властных органов. Осуществлялась установка на то, чтобы все партийные и советские органы "национализировались" и работали на языке, понятном для населения. Во всех центральных и губернских учреждениях Украины украинцы в 1924 г. составляли 39.9%. В Закавказье представителей местных национальностей насчитывалось 54.3% из них: грузин - более 29, армян - 22.5, тюрок - 1.5%. В Туркменистане "националов" в республиканских органах было 10%, в Казахстане - 8.3%. В 1925 г. в центральных органах Белоруссии работали 42.6% белорусов. В Башкирском ЦИКе "националы" составляли 50.5%, в Якутской обл. - 16%. К 1930 г. лиц "коренной" национальности в республиканском аппарате было: в Белоруссии - уже 59.4%, на Украине - 36.2, в ЗСФСР - 29.94, в Казахстане - 12.7, Татарстане - 33.8, Азербайджане - 36.79, Армении - 93.53, Грузии - 74.6%58 . Вместе с тем "коренизация" сопровождалась вытеснением из властных органов представителей других национальностей, в том числе русских. В выступлении Г. К. Орджоникидзе на XII съезде РКП(б) отмечались факты игнорирования в республиках так называемых "нетитульных" народов. Например, в Совнаркоме Грузинской ССР (по данным на 1923 г.) не было ни одного наркома из русских или армян, в ЦК Грузинской компартии наблюдалось то же самое. В Тифлисе в составе Тифлисского совета второго созыва грузины составляли 43% (несмотря на то, что среди жителей грузинской столицы их было только 25%) и 17% армян (в составе населения Тифлиса их было более трети) .
Существовала и установка о переводе делопроизводства в национальных республиках и областях на язык "коренного" населения. В Закавказье большая часть центральных учреждений в 1925 г. вела делопроизводство на местных языках. В Белоруссии на белорусском языке осуществлялось делопроизводство ЦИКа, на Украине на украинском языке - делопроизводство всех губернских и окружных учреждений. Однако в промышленных районах Украины процесс перехода на украинский язык шел медленно. Пленум ЦК КП(б)У назначил предельным сроком украинизации 1 января 1926 г., хотя такая спешка явно не шла на пользу делу. Очень плохо обстояло дело с переводом делопроизводства на языки "коренных" национальностей в Калмыкии и Ойратской обл., где своя письменность только еще вводилась, а также в Таджикистане. В Белоруссии при перевыборах Советов жители нескольких сел в приграничных с РСФСР районах, в дополнение к наказу депутатам, приняли постановление "не вводить белоруссизацию в школе". Это объяснялось отнюдь не отсутствием патриотизма, а потребностями жизни. Например, некоторые председатели еврейских сельсоветов в Смоленской обл. выступили в 1927 г. против перевода делопроизводства на еврейский язык, считая это невыполнимым. Кадров, владеющих национальными языками, было мало, или они вообще отсутствовали. Встречались затруднения и иного порядка: если в районе имелось, например, русское население, то на каком языке ему следовало обращаться в органы власти? Декрет ВЦИК о реализации прав национальных меньшинств позволил найти следующий выход из положения: русским разрешалось обращаться в органы власти на русском языке. Выдвигалось, например, требование украинизации всех учреждений районов (вне Украины), где проживали украинцы, что вызывало осуждение со стороны самих украинцев.
Большое внимание уделялось народам Севера. В июне 1924 г. декретом ВЦИК был создан Комитет содействия народностям северных окраин. Ему вменялось в обязанности "содействие планомерному устроению малых народностей Севера в хозяйственно-экономическом, административно-судебном и культурно-санитарном отношении". Комитет функционировал до августа 1936 г. и немало сделал для малочисленных народов Севера.
Существенное место в национальной политике партийного руководства занимала борьба с "национал-уклонизмом", к которому относили рецидивы великодержавности, великорусского шовинизма, колонизаторства, связанные с недооценкой значения национальных особенностей в партийной работе или нежеланием считаться с национальной спецификой культуры и быта, историческим прошлым тех или иных национальностей. Что касается коммунистов из местного "коренного" населения, то у них, наоборот, часто наблюдалось преувеличение значения национальных особенностей в ущерб "классовым интересам трудящихся". К последнему Сталин относил, прежде всего, деятельность, направленную на отстаивание независимости республик и областей, повышение уровня их суверенитета. Борьбу с "национал-уклонизмом" он связывал с выдвинутой им на июньском (1923 г.) пленуме ЦК РКП(б) концепцией усиления классовой борьбы по мере приближения к социализму. В целях укрепления своей власти Сталин неоднократно заявлял, что борьба против "национал-уклонизма" есть воплощение в жизнь ленинских идей. За этим обычно скрывался произвол и неуважение к принципу самостоятельности республик. Ленин же был противником огульных обвинений такого рода, и в декабре 1922 г. он резко высказывался о тех, кто "пренебрежительно швыряется обвинениями в "социал-национализме"". "Национал-уклонистов" выискивали и обнаруживали практически во всех республиках. В Азербайджане в мае 1924 г. VI съезд КП(б) Азербайджана осудил национал-уклонистов во главе с бывшим секретарем республиканской компартии А. Хундаговым. Их упрекали в претензии на предоставление азербайджанцам особых привилегий и в "национализации" азербайджанского пролетариата, выражавшейся в линии на замену азербайджанцами всех рабочих других национальностей.
Очень много "внимания" было уделено грузинскому "национал-уклонизму". Дело в том, что уже после образования СССР, в период подготовки его Конституции, некоторые грузинские руководители, в частности Б. Мдивани и М. Окуджава, выступили против Закавказской Федерации, которая, по словам Мдивани, "образована искусственно". Он требовал, чтобы "и автономные, и независимые республики объединились в один союз", умалчивая при этом, относится ли это положение к Аджарии, Абхазии и Южной Осетии. Упор делался на ликвидацию ЗСФСР и непосредственное вхождение Грузии в СССР. Это квалифицировалось как "уклонизм" и впоследствии дорого обошлось его сторонникам. Их ошельмовали как троцкистов, шпионов и вредителей. 9 июля 1937 г. Верховный суд Грузинской ССР в закрытом заседании приговорил Б. Мдивани, М. Торошелидзе, М. Окуджаву, Г. Курулова, С. Чхиладзе, Г. Элиаву, Н. Карцивадзе к смертной казни.
В начале 1928 г. в Армении была разгромлена группа так называемых "специфистов", которых обвиняли в выпячивании национальных особенностей республики. Годом позже развернулась кампания по разоблачению "национал-уклонистов" в попытках развивать местную промышленность путем проведения курса на хозяйственную самостоятельность республики. В Узбекистане в правом "национал-уклонизме" были обвинены председатель ЦИК Туркестана У. Ходжаев, Хыдыралиев и др., которым инкриминировалось покровительство баям, бывшим царским чиновникам и всем тем, кто проводил националистическую линию и выступал против кадров, присланных из Центра. Там же была осуждена в 1927 г. группа Иногамова, которого обвинили в "принижении" роли рабочего класса (который, по существу, в Узбекистане еще и не сформировался) и в отходе от классовых позиций. "Иногамовщину" расценивали как отражение идеологии шовинистически настроенной узбекской интеллигенции. Другие узбекские и хорезмские "национал-уклонисты" обвинялись в игнорировании стремления масс к своей национальной государственности и отрицании национального размежевания в Средней Азии. В Казахстане в 1926 г. резко критиковалась "национал-уклонистская" группа ответственных работников республики С. Садвокасова, С. Хаджанова, Ж. Мунбаева за поддержку эксплуататорских элементов в ауле, противодействие развитию промышленности, стремление обособить Казахстан от других республик и т.п. В ошибках националистического характера в 1926 г. был обвинен видный деятель республики Т. Рыскулов. Речь шла о трактовке им отдельных моментов истории казахского народа, оценке значения присоединения Казахстана к России, а также проведении совещания "национал-уклонистов".