Генерал-майор разделял распространенный Петром в государственных учреждениях принцип коллегиального управления. В 1723 году была составлена табель, где значилось, что Сибирское вышнее начальство должны возглавлять директор и два ассесора (иностранец и русский).
К 1727 году Сибирский обергамент состоял из 4-ёх повытий: горное, заводское, земское, судное и две конторы - счетная и крепостная. В.И. Генин совеобразно подходил к отбору кадров в руководство обергамта. Характерной чертой кадровой политик Виллима Ивановича был предельный рационализм, критерием отбора служили наличие у кандидата квалификации и стремления её реализовать. Если соискатель этим условиям не удовлетворял, то Генин с ним не церемонился. Так, например, в 1723 году генерал-майор вынес саксонскому штеигеру Корсу вердикт: "за негодность отпустить". Или, например, известный горный деятель и рудокопный офицер Иоган - Фридрих Блиер, увлекшийся бумажной работой (начал "кабинетными письмами забавиться") тоже получил характеристику своего рода занятий: "от того заводы не будут размножены или руда медная копана".
В итоге, сложилась такая ситуация, когда по различным причинам достойных претендентов на место В.И. де Генина не было, а сам своё пребывание на Урале как длительное не рассматривал. Единственным человеком, который мог сменить Виллима Ивановича был В.Н. Татищев.
Один из способов пополнения рабочей силы В.И. Геннин видел в привлечении к горнозаводским делам раскольников. Вероятно, из-за своего иностранного происхождения и лютеранского вероисповедания, он равнодушно относился к религиозным конфликтам внутри православия и у него было нейтральное отношение к раскольникам[134]. Он привлекал их к работе на заводах и Урал пополнился выходцами из Олонецкого края, Московской и Нижегородской губерний[135]. Раскольники преимущественно занимались торговлей и поставкой различных материалов на заводы[136]. Но, несмотря, на лояльное отношение к старообрядцам, Генин преследовал тех из них кто занимался пропагандой своих религиозных идей. В мае 1724 года даже издан был указ в котором говорилось: "А ежели такие явятся, что приводить в свою веру иных будут или перекрещивать станут, то таких ловить и бить кнутом нещадно и посылать в вечную работу на каторгу с вырезанием ноздрей"[137].
Помимо этого как и при В.Н. Татищеве важное место занимал поиск работников непосредственно на Урале, и в связи с этим большую роль как и прежде играет профессиональное образование, инициированное еще В.Н. Татищевым.
Создавая Екатеринбург как центр горнозаводского Урала, В.И. Генин хотел сделать его и образовательным центром, распорядившись построить здесь две школы.
Несмотря на определенный вклад В.И. Генина в уральское образование, например, изготовление учебных инструментов (циркули, чертежные перья, линейки и др.) в то время, когда всё это из центра вести отказались, произошло количественное соглашение горнозаводских школ на Урале: были закрыты школы на Уктусском и Алапаевском заводах[138], В.И. Геннин перевел их в Екатеринбург. А существовавшая на Алапаевском заводе словесная школа была закрыта из-за недостатка преподавателей[139].
А вообще при генерал-майоре В.И. де Геннине система профессионального образования, заложенная ранее, существенных изменений не претерпела.
Генин понимал также преимущество вольнонаемного труда перед принудительным, но вскоре убедился, что в условиях господствующих в России крепостнических отношений рынок "вольных наемщиков" крайне скуден и не способен удовлетворить потребности масштабного, заводского строительства. В подобных обстоятельствах Виллим Иванович вынужден был ориентироваться прежде всего на расширение приписки к заводам уральских крестьян[140].
Знаменательным событием в период управления горной промышленностью Урала В.И. Гениным было начало строительства Екатеринбурга, о котором уже вскользь упоминалось. Этот город возник на базе Исетских заводов, идея о строительстве которых была еще у Татищева. Вероятно, Василий Никитич объяснил В.И. Генину еще во время дороги на Урал выгоды от постройки нового завода на этой реке, потому что в скором времени после прибытия в Кунгур генерал-майор писал заведующему горными делами берг-фохту Патрушеву, чтоб он начал заготовление леса для строительства нового предприятия[141]. Строительство началось в марте 1723 года, а все заводские и крепостные постройки были окончены в 1726 году[142]. С момента своего основания и чуть ли не весь XVIIIвек Екатеринбург переживал интенсивное городское строительство: в 1735 году здесь был учрежден монетный двор; в городе возникла крупная по тому времени промышленность по обработке камня (вазы, светильники, шкатулки и т.п.), а в конце XVIIIвека появилась череда заводов: гончарные, кожевенные, мыловаренные и другие[143].
Правление В.И. Генина на Урале продлилось до 1734 года, когда его сменил прибывший Татищев. К этому времени он уже был оправдан: обвинение Татищева в том, что он задерживал людей с продовольствием было опровергнуто: земские комиссары и представители таможенных застав заявили, что от Василия Никитича никогда таких распоряжений не поступало. Претензии о захвате пристани тоже оснований под собой не имели, так как земля где эта пристань находилась - издавна принадлежала государству, а не Демидовым[144].
Итак, Татищев снова получил в свои руки управление горными заводами. Он переименовывает бергамты в горные начальства[145], знакомится с обстановкой и в декабре 1734 года собирает совещание для выработки Горного устава, который должен был охватить все заводы Урала, поскольку и частные заводы подчинялись Обер-бергамту. Суть этого Устава сводилась к тому, что в управлении делами надо руководствоваться принципами коллегиальности ("всяк волен своё мнение объявить") [146]. Также В.Н. Татищев указывает на непорядки, имевшие место в других коллегиях этого времени, например на то, что часто вышестоящие чины принимают решение, не согласовывая его с нижестоящими, которые в свою очередь потом уже боятся высказаться. Помимо прочего Устав выступает ещё и против злоупотреблений пытками и казнями. Например, земский судья не мог никого пытать без извещения главного заводского управления и общего согласия[147].
Правительство горный Устав не одобрило, но несмотря многие его положения его особенно те, что усиливали контроль государства за частными предприятиями, были воплощены в жизнь[148].
В 1737 году В.Н. Татищев преобразовывает Сибирский обергамент в Канцелярию главного правления сибирскими горными заводами и в этом же году он был переведен на Южный Урал. Связано это было с попытками его противостоять стремлениям Бирона и саксонского камергера, обер-берг гауптман барона Курта Александра Шемберга (приближенного Э.И. Бирона) произвести "приватизацию" казенных заводов, поделить уральские богатства. Итак, в сентябре 1736 года все горные предприятия находящиеся в подчинении В.Н. Татищева (Заводы Урала, вятские заводы) были отданы К.А. Шембергу[149]. Последний владел предприятиями недолго и почти сразу же стал испытывать финансовые трудности. В 1739 году он не смог рассчитаться с казной за взятые для продажи 239 тысяч пудов железа и в 1742 году заводы были возвращены в казну за долги[150].
Так В.Н. Татищев оказался главой Оренбургской области и более с горнозаводским Уралом не был связан.
5 августа 1745 года умер Акинфий Демидов. Несмотря на преклонный возраст он решил посетить Урал и скончался в селе Ицкое устье[151]. Можно заключить, соглашаясь с Р. Порталем[152], что на нём закончилось время первопроходцев Урала (В.Н. Татищев, Н.Д. Демидов, его сын - Акинфий, В.И. де Геннин). Именно этим людям регион обязан появлением около 50 заводов (частных и казенных), становлением экономики, развитием инфраструктуры.
В 1745-1762 гг. на Урале активно действуют частные предприниматели. Помимо Демидовых в разработке металлов участвуют и Строгановы. Наряду с этим казенная промышленность находится в упадке. В 1760-е годы темпы промышленного роста Урала замедляются[153], а к началу XIXвека уральская промышленность теряет своё былое значение и вытесняется с мирового рынка.
Для полноты картины в завершение разговора о промышленности Урала рассматриваемого периода имеет смысл осветить некоторые технологические аспекты горного дела.
Первые заводы Урала по технологическому состоянию уступали заводам Западной Европы, строились кустарно и без четкого плана. Лишь с приездом Генина в горнозаводском строительстве Урала стали применяться технические достижения Германии. Техническое совершенствование заводов продолжалось до 40-х годов, когда металлургия стабилизировалась на достигнутом уровне.
Место для строительства завода выбирали на берегах полноводных рек, так как учитывая то, что энергия воды была основной на уральских предприятиях, близость её играла решающее значение[154].
Строительство любого завода начиналось с возведения плотины. Вначале со дна реки снимали рыхлый слой земли до материка, затем ставили срубы нужной высоты, заполняли их глиной, гравием или землёй. Между срубами сооружались несколько "прорезов" со шлюзами для регулировки уровня воды. По другому прорезу вода должна была попадать в своего рода водохранилище - "ларь" - эта конструкция изготовлялась из сосновых бревен и имела четырехгранную форму. Вода там должна была держаться на постоянном уровне. От ларя вода по боковым деревянным протокам поступала на рабочие колёса[155]. В условиях производства плотина служила ещё и эстакадой для загрузки сырья в цехи заводов, а также использовалась как мостовой переход между противоположными берегами реки[156].