После окончания русско-японской войны и займа 1906 г. военное и дипломатическое сотрудничество Франции и России вновь укрепляется. В военной области — это систематическое совещание генеральных штабов двух стран, в дипломатической — общие позиции в период первого марокканского кризиса.
Цепко держась за уже захваченные колониальные владения, Франция усиленно готовилась к борьбе за не поделенное еще Марокко, богатое полезными ископаемыми и имеющее большое стратегическое значение. В 1899—1900 гг. Франция заняла ряд оазисов в южной части этой страны. Заключив соглашение в 1900 г. с Италией, Делькассе в июле следующего года сумел навязать кабальный договор неопытному и слабому марокканскому султану Абд-эль-Азису. Фактически этот договор санкционировал вторжение французских войск в Марокко. После того как Испания 3 октября 1904 г. присоединилась к англо-французскому договору от 8 апреля 1904 г., Франция предоставила султану заем в 2,5 млн. фр., получив взамен право контроля над важнейшими таможнями. Полиция в Танжере была подчинена французским офицерам. В феврале 1905 г. Франция предъявила султану требования о реорганизации марокканской армии с помощью французских инструкторов, о контроле над финансами страны, о недопущении влияния других государств в Марокко. Неожиданно для французов Абд-эль-Азис отказался принять эти требования, означавшие установление протектората над Марокко.
Отказ султана объяснялся позицией Германии, капитал которой в начале XX в. тоже усиленно проникал в Марокко, а немецкая дипломатия уже тогда пыталась не допустить захвата его Францией. Учтя ослабление России в войне с Японией, Германия сочла момент благоприятным, чтобы потребовать своей доли в Марокко. 31 марта 1905 г. Вильгельм II, прибывший на яхте в Танжер, произнес речь о решимости Германии защищать свои интересы в Марокко, султана которого он назвал «независимым монархом». 11 и 12 апреля Бюлов направил своим послам в Лондоне, Петербурге и Вене циркуляры о требовании Германии созвать международную конференцию восьми держав, подписавших в 1880 г. Мадридский договор, установивший международное правовое положение Марокко. Несмотря на угрожающие заявления, германские политические деятели не предполагали в этот первый марокканский кризис доводить дело до войны, в чем был вполне уверен и Делькассе. Направлявшейся в Марокко миссии Татенбаха Бюлов дал инструкции лишь о необходимости «способствовать продлению существования султанской империи в ожидании благоприятного для нас поворота обстоятельств». Позже Бюлов писал, что он не собирался тогда доводить конфликт до войны[106].
Делькассе в разгар кризиса уверял Нелидова, что Германия хочет лишь «создания затруднений Франции в минуту, когда ее союзница занята на Дальнем Востоке». В конце апреля, после критики в палате, Делькассе подал в отставку, которую Лубе не принял. И тогда в мае 1905 г. в Париж прибыл личный друг Вильгельма II барон Доннерсмарк, выдвинувший четыре требования: отставка Делькассе, приезд императора во Францию с визитом, награждение его орденом Почетного легиона и смена французского посла в Германии. Вернувшийся из Лондона 25 мая. П. Камбон передал заверения Ленсдауна, что Англия поддержит Францию «до конца». Это соответствовало действительности, и даже германский посол в Лондоне сообщал тогда: «Английские газеты стали более французскими, чем сами французы». Но премьер-министр Рувье был склонен пойти на уступки Германии, так как опасался ее нападения на Францию. Делькассе продолжал настаивать на своей точке зрения, не приводя, однако, никаких доказательств. Но в 1957 г. стало известно, что с 1904 г. французы могли расшифровывать всю немецкую корреспонденцию, шедшую из Германии во Францию и обратно. А Рувье был напуган некоторыми демаршами немецкой дипломатии и шумной антифранцузской кампанией в немецкой прессе, поэтому он настоял на отставке Делькассе, официально объявленной 7 июня в «Журналь офисьель». В Германии ликовали, ведь Делькассе считался ее опаснейшим врагом. Бюлову был пожалован княжеский титул.
Но Германия не умерила своих претензий и отвергла попытки Рувье уладить дело двусторонними переговорами. Она требовала международной конференции и угрожала. Рувье был явно растерян, но не мог пойти на соглашение с Германией за счет разрыва с Россией и Англией. И он подтвердил прежнюю внешнеполитическую линию французского правительства.
Начавшиеся переговоры о прекращении русско-японской войны заставили германскую дипломатию снизить тон, и 8 июля было достигнуто предварительное соглашение об условиях созыва международной конференции. В Париже поддержке со стороны России на предстоящей конференции придавали большое значение. Рувье в беседе с Нелидовым в декабре 1905 г. прямо заявил об этом и настоятельно просил «о продолжении и, в случае надобности, об усилении подобного (усмиряющего) воздействия» на Берлин. В этой же беседе Рувье дал понять, «хотя и очень издали, что поддержка, оказываемая его правительством русскому финансовому кредиту во Франции, является и проявится еще в будущем как бы оплатой за добрые услуги России в мароккском вопросе». То же самое Рувье обещал и Витте. В декабре 1905 г. в Париж прибыл министр финансов Коковцев для получения займа и «застал среди деловых людей Парижа настроение, близко похожее на то, которое предшествует войне». Ему заявили, что до разрешения марокканского кризиса ничего дать не могут. Лишь получив уведомление от Витте, что Россия полностью поддержит Францию на конференции, Рувье помог России получить аванс в 100 млн. руб. в счет будущего займа. 11 января 1906 г. Коковцев подписал соответствующее соглашение[107].
С 15 января по 7 апреля 1906 г. проходила Альхесирасская конференция с участием европейских государств, США и Марокко. Целью Германии было заменить англо-французский договор о Марокко новым документом, который отводил бы ей одно из главных мест. Она рассчитывала на поддержку России, имея в виду Бьёркский договор и обещания Николая II, но оказалась полностью изолированной на конференции, если не считать слабой поддержки со стороны Австро-Венгрии. Русский представитель на конференции граф Кассини, получив соответствующие инструкции, поддерживал все притязания Франции. Он сообщал Ламздорфу: «Я делаю все от меня зависящее, чтобы оказать поддержку Франции». Кассини даже получил инструкцию французского правительства, которую он использовал как директиву. Нелидов с полным основанием мог писать Пуанкаре в конце конференции, что марокканское дело оканчивается «к полному удовлетворению Франции и это — главным образом благодаря крайне активной помощи, оказанной ей Россией». Заключительный акт конференции от 7 апреля 1906 г. признал формальную независимость Марокко и экономические свободы для всех держав. Однако Франция получила преобладающее и руководящее право в финансовых и военных делах, и в частности право руководить марокканской полицией[108].
Марокканский кризис закончился победой французской дипломатии и привел к более тесному сближению Франции, России и Англии прежде всего в военных вопросах.
Французская дипломатия, заключив договор об Антанте, приняла меры к ускорению заключения англо-русского соглашения, к чему стремилась и Англия. Ленсдаун с удовлетворением отмечал сочувственное отношение Ламздорфа к этой проблеме. Действительно, тот, как и Нелидов и русский посол в Лондоне Бенкендорф, был сторонником англо-русского соглашения, и в конце 1905 г. именно он дал инструкции Кассини вести на Альхесирасской конференции переговоры с английским представителем Никольсоном. Но нет сомнения, что именно французское влияние ускорило такое соглашение. Недаром председатель комиссии по иностранным делам Этьен заявил в палате депутатов: «Франция остается другом и союзником России и желает укрепить эту дружбу, так как надеется на скорейшее достижение взаимопонимания между Россией и Англией».
Во время совещания генеральных штабов в 1906 г. генерал Палицын спросил: может ли Россия рассчитывать на помощь Франции в случае войны с Англией, как это было установлено в 1901 г. на предыдущем совещании. Представитель Франции генерал Брён уклонился от ответа. Но новый министр иностранных дел Л. Буржуа ответил на это Нелидову: «При существующих ныне между Францией и Англией дружеских сношениях и при явном стремлении Лондонского кабинета к сближению с Россией нет оснований для обсуждения мер, которые отнюдь не оправдывались бы обстоятельствами». Приход к власти радикальных министерств Саррьена и Клемансо не ухудшил франко-русских отношений, чего опасался Нелидов. Оба они явились в русское посольство и «в самых положительных выражениях заявили, — сообщал посол, — что признают необходимость оставить союз с Россией в основе внешней политики Франции». Клемансо даже заверил посла, что его министерство поддержит просьбу России о займе[109].
В годовом отчете МИД России за 1906 г. отмечалось, что на Альхесирасской конференции впервые проявилась новая группировка европейских держав (России, Англии и Франции), при которой Германия с Австро-Венгрией остаются в изолированном положении. Эта новая группировка окончательно оформилась 31 августа 1907 г. с подписанием англо-русского соглашения по урегулированию разногласий обеих держав в Персии, Афганистане и Тибете. С созданием Антанты 1907 г. два враждебных блока держав окончательно определились. Действительно, с того времени усилилась подготовка к войне во всех странах. Клемансо, давая 28 июля 1908 г. инструкции новому послу в Петербурге Ж. Луи, говорил: «Я думаю о войне и нахожу, что она неизбежна... Нам надо держаться наготове, и при поддержке, которую мы получили со стороны Англии и России... и, может быть, также при поддержке Италии... мы можем победить. Во всех случаях это будет война за существование. Если мы будем побеждены, нас раздавят»[110].