Другой участник событий – Илья Эренбург – конкретизировал: «Задача была воспитать презрение, воспитать ненависть к нашим сегодняшним недоброжелателям и нашим завтрашним противникам – воспитать эту ненависть у огромного количества людей. Какова должна быть основная мишень? Ясно, – Америка и американский образ жизни, который американцы стремятся навязать миру»[16]. Начальником обновленного пропагандистского аппарата стал в 1947 г. секретарь ЦК ВКП(б) М.А. Суслов – человек во многих отношениях невежественный, готовый без рассуждений выполнять приказы. После смерти А.А. Жданова в 1948 г. Суслов станет идеологом партии. Осенью 1947 г. произошел решительный и крутой поворот в советской пропаганде, который ознаменовал начало «холодной войны». Если еще в мае Сталин уважительно отзывался о строе, который выбрал американский народ, то уже в сентябре империализм США был объявлен врагом № 1. Во второй половине 1947 г. в советских средствах массовой информации скачкообразно возросло количество материалов по таким темам, как «диктат» (или «колониальная политика») США в Европе, примирительное отношение Запада к фашистским преступникам, «неминуемый крах» капитализма, «растленность» западной культуры, «лицемерие буржуазной демократии». Советские газеты и журналы высмеивали политических деятелей Запада. Читателя, слушателя, зрителя подводили к главному тезису: вся жизнь государства и общества политического противника организована так, что он не способен реалистически мыслить, а потому его действия опасны всему миру. В противовес западным ценностям с начала 1948г. пропагандировался коммунистический идеал. 18 сентября 1947 г. в ООН выступил зам. министра иностранных дел А.Я. Вышинский. В речи «За мир и дружбу народов, против поджигателей новой войны» он предъявил США и Великобритании небезосновательные претензии в срыве работы по запрещению атомного оружия, заявил о несовместимости планов Трумэна-Маршалла с принципами ООН. «Подготовка к новой войне, – продолжал Вышинский, – вышла уже из стадии голой пропаганды, психической обработки и игры нервов. Многочисленные факты говорят о том, что в некоторых государствах – в особенности это относится к США – военный психоз подогревается проведением в жизнь практических мероприятий военно-стратегического характера»[17]. Это был недвусмысленный намек на знание Кремлем планов США о нанесении ядерных ударов по территории СССР, ответ на окружение страны сетью военных баз США. В числе «поджигателей войны» были названы 10 политиков и бизнесменов, однако среди них не было крупных государственных деятелей США и Великобритании. «Литературная газета» пошла еще дальше. 20 сентября в первом номере реорганизованной газеты, в памфлете Б.Л. Горбатова «Гарри Трумэн» президента сравнили с «маленьким ефрейтором из Мюнхена», а его деятельность противопоставили рузвельтовской. В то время как другие газеты 19 и 20 сентября ограничились публикацией речи Вышинского и комментариями к ней, «ЛГ» в последующих номерах под рубрикой «поджигатели войны» вывела «на чистую воду» Эйзенхауэра, Бевина, Маршалла. И. Эренбург обрушился на западную культуру, Л. Леонов начал проповедовать «патриотизм не только для себя, но и для других», подразумевая страны Восточной Европы. Ведущие советские писатели – члены президиума и секретариата ССП СССР, выступили с коллективным письмом «С кем вы, американские мастера культуры?», призвали коллег возвысить голос «против угрозы фашизма, против поджигателей войны». Памфлет Горбатова привел к дипломатическому конфликту – обмену резкими по тону письмами В.М. Молотова и посла США У.Б. Смита. Для создания образа врага пропагандисты систематически наращивали количество негативной информации о противнике, наносили точные удары в болевые точки. Своеобразной пропагандистской акцией стала публикация в феврале 1948 г. в «Комсомольской правде» «Заявления сотрудника посольства США в Москве послу У.Б. Смиту» Аннабеллы Бюкар. Перебежчица писала: «Хорошо зная, что работа посольства направлена против этого народа, я считаю несовместимым мои нынешние убеждения с дальнейшей работой в посольстве», а также сообщала о своем желании остаться в России с любимым человеком. Тем самым был нанесен удар по престижу дипломатической службы США, а советские пропагандисты получили еще одно свидетельство очевидца для доказательства населению СССР агрессивности администрации Трумэна. Подобные публикации способствовали выработке стереотипа отношения к любому иностранцу как к врагу, шпиону, изоляции советских людей от контактов с иностранными гражданами. Внутриполитический конфликт в Чехословакии, победа коммунистов в феврале 1948 г. усилили пропагандистскую конфронтацию супердержав. В советской прессе, которую читали в государствах «новой демократии», события освещались односторонне, как «провал заговора реакции в Чехословакии». Трумэн и Маршалл реагировали на победу коммунистов лоббированием в конгрессе плана Маршалла, нагнетанием напряженности в мире и американском обществе. Потребовали от конгресса средства для усиления американской военной авиации. Значительную роль в распускании слухов о «коммунистическом заговоре» — «красной сети», играл ФБР. Суть американских заявлений от 17 марта 1948 года по поводу чехословацких событий сводилась к необходимости укрепления военной мощи, «чтобы поддержать те европейские страны, которые находятся под угрозой коммунистического контроля»15. 17 марта, 1948 г. в Брюсселе произошло оформление Западноевропейского союза (ЗЕС). В марте же Совет национальной безопасности США утвердил меморандум № 7 о разгроме сил мирового коммунизма.Соответственно обогатилось содержание образа врага. Важным элементом пропаганды стала критика блоковой политики Запада — «брюссельского заговора против мира в Европе»[18]. Пропагандисты называли Англию, Францию, Бельгию, Голландию и Люксембург — государства, вошедшие в ЗЕС — «плацдармом американской экономической, идеологической, политической и военной экспансии». В статьях подчеркивались процессы американизации Европы, продажность правительств стран-членов ЗЕС. Одновременно проводилась кампания с целью духовной изоляции страны; насаждались национализм и державный патриотизм. Значительную часть этой работы выполняла «Литературная газета». В передовой статье «ЛГ» 17 апреля «Укреплять и развивать лучшие национальные традиции» впервые было дано систематическое изложение содержания термина «космополит (-изм)». Оно эволюционировало: от обозначения «низкопоклонника» перед заграничной культурой до «предатель». «Граждане мира», подчеркивала «ЛГ», отбрасывают понятие национальной самобытности и независимости; глубоко враждебны интернационализму, своей родине, ее традициям, обычаям, культуре и искусству. Это порождение подхватывают «идеологи империализма, желающие уничтожить независимость народов всего мира путем создания блоков». В статье ставилась задача вести непримиримую борьбу с проявлениями космополитизма у представителей интеллигенции, которые любят «щегольнуть западной "новинкой"», «формалистическим вывертом или сомнительной эрудицией космополита». 5 апреля 1948 г. Д. Шепилов обратился к А. Жданову с предложением опубликовать в нескольких газетах письма от имени Шостаковича, Прокофьева, Мясковского и Хачатуряна с протестом против использования их музыки в антисоветском фильме. 10 апреля Шепилов изменил план, предложил для публикации в «Известиях» уже одно, но за подписью четырех композиторов письмо, исправленное согласно указаниям секретаря ЦК ВКП(б). При составлении письма Д. Шепилов использовал пропагандистский прием, характерный именно для периода «холодной войны»: из частного случая делались выводы обо всей американской системе: «И если этим господам предоставлена в США полная возможность, в интересах политического шантажа, пренебрегать элементарными правами композиторов, чинить произвол и насилие над их творческим достоянием, – говорилось в письме, – то это лишний раз подтверждает, что в США процветают такие порядки и нравы, при которых права личности, свобода творчества и демократические принципы могут попираться самым бесцеремонным образом».