Видно, что деятельность Д. А. Толстого в основном продолжает линию государсвенной политики по отношению к цекви. Некоторые мероприятия Толстова явно направлены на усиление обер-прокурорского надзора и контроля государства над церковью, он пытается отнять у церки всякую самостоятельность. В результате, даже незначительные итоги реформ оказались сведены на нет, так как в целом отношения церкви и госудаства не изменилось.
Во второй половине ХIХ века церковно-государственная симфония в России характеризовалась следующими чертами:
Во-первых, опека и контроль государства лишали православную Церковь самостоятельности. Она находилась под бдительным оком обер-прокурора Синода. И так как большинство государственных чиновников воспринимали Церковь сугубо охранительно, в связи с решением государственных задач, в конце концов, это привело к полному непониманию внутренней основы православия. Негативные для Синода и церкви в целом изменения православная иерархия связывала исключительно с чиновничьими инициативами, с деятельностью обер-прокурора. Архиереи были далеки от того, чтобы связать перемены, происходившие в церковной жизни с внутренней политикой государства. Церковь и государство связывали столь прочные узы, что любое колебание курса внутренней политики неизменно отражалось на церковной жизни. Решить эти проблемы в правление Александра II так и не удалось, поскольку реформирование проходило на низшем уровне, основная причина кризиса церкви не была устранена ;
Во-вторых, религиозное инакомыслие жестоко подавлялось. Перемена конфессии в смысле выхода из "господствующего вероисповедания", рассматривалась (до1905г.) как уголовное преступление. Д.Е. Фурман проводит параллель между господствующим положением Церкви в обществе и тотальным подчинением Церкви государству: "За своё тотальное господство в обществе Церковь платила таким же тотальным подчинением государству, которое боялось способной подорвать единство самодержавия и православия самостоятельной Церкви не меньше, чем оно боялось "сектантов", подрывающих единство русского, самодержавного, православного".[30]
Из всего выше сказанного вытекает третья черта времени: исторически навязанный Церкви союз с самодержавием подрывал доверие к ней среди тех, кто желал преобразований общества, а также среди многих деятелей культуры, в том числе и верующих, для которых свобода мысли и творчества была необходимой ценностью.
Следует искать тенденции охлаждения народа к православию не только в политическом положении Церкви в конце XIX-начале XXв.в., но и в её экономическом положении.
Воздавая похвалу первоначальным монастырям глубокой древности за их трудолюбие, Пётр I, в указе от 31 января 1724г. говорил, что "лет через сто от начала сего чина монахи стали ленивцами, тунеядцами и развращёнными".[31]Так, собственно и произошло.Россия в конце XIXстолетия уже перешла к новому экономическому укладу, а монастырское хозяйство велось по старинке и с экономической точки зрения часто было несостоятельно.
Нельзя не согласиться с мнением Н.С. Гордиенко, что "с переходом России на путь капиталистического развития всё явственнее обнаруживалось несоответствие традиционного православия новым историческим условиям", что породило в нём всё усиливающиеся кризисные явления.[32]
"Если бы монастырское хозяйство было поставлено рационально, - сетовал в последствии митрополит Евлогий , - не велось также как сто лет назад, ресурсы монастырей были бы огромны …".[33] По мнению церковного историка Н.М. Никольского, Церковь на рубеже XXв. Работала не столько на себя, сколько на государство. Можно поспорить с утверждением Никольского, о бедственном положении и малоземелье большей части русского клира. Это утверждение слишком преувеличенно, все крупные монастыри, вроде Троицкой, Александро-Невской и Киево-Печерской лавр имели свои лавки и большие доходные дома. Другие монастыри имели мельницы, пристани, лавки на базарах и другие подобные мелкие доходные статьи.
Образ жизни приходского духовенства требовал всё больших денег. Его уже не устраивало, то что на селе прихожане расплачивались за требы в основном продуктами сельского хозяйства. Поэтому, совсем не голодая, они дружно по всей стране заявили о своей бедности, как только "ветер перемен закружил над Россией "
Государственная политика по отношению к православной Церкви привела к пагубным последствиям. Зависимость от светской власти вызвала своего рода селекцию иерархии: довольно часто архиереи – ради собственной выгоды старались выказать готовность услужить обер-прокурору…либо, подражая свету, вели жизнь, неподобающую монашествующим, заботясь о личных удобствах, изобилии стола либо, что ещё хуже, занимались накопительством не щадя казны монастырей, отданных им в управление.
Главными источниками существования всех церковных учреждений были казённые кредиты и доходы от чисто религиозных операций. Огромная по тем временам сумма –20 млн. руб. серебром –представляла собой так называемый неприкосновенный капитал –ещё одно порождение государственного вмешательства в дела Церкви. Все церковные деньги, в том числе епархиальные, в обязательном порядке отсылались в государственные банки, где хранились в течение 15-20 лет под 4% годовых. Разрешалось тратить на нужды духовных школ только часть новых поступлений и проценты с неприкосновенного капитала. Таким образом, Духовно-учебное управление располагало только обязательствами государства, а фактически не могло воспользоваться числившейся за ним огромной суммой. Казна же нашла себе ещё один источник пополнения, пользуясь деньгами верующих. По масштабу изъятия средств эта акция сопоставима только с секуляризацией церковных имений.
В концеXIX века наблюдаются значительные различия в правовом и имущественном положении отдельных разрядов духовенства, что приводило к разногласиям между чёрным и белым духовенством, между иерархами и рядовыми священниками. Особенно обострилась вражда приходского духовенства к епископату со времён реформы духовного сословия и заключения приходов в твёрдые штаты соответствующим указом Алексея II от 16апреля 1869 года. Не получив обещанного повышения доходов, духовенство вдруг встало перед опасность частично лишиться мест, а значит и средств к существованию.
Таким образом, к концу правления Александра II паритические черты церковной экономики приобретают особенно неприглядные черты. Церковь стремится перейти к капиталистическому накоплению, но получается что она работала не на себя а на государство. Это вызвало и функциональное ослабление церкви, и еще большее падение ее авторитета.
После трагической гибели Александра II новое правительство сделало вывод о неудаче церковной реформы, и прежде всего на том основании, что она не оправдала охранительных надежд. В середине 80-х годов XIX века. Церковь снова подверглась преобразованиям, теперь уже по инициативе К.П. Победоносцева. Решались те же задачи, с той же охранительной целью, изменилась лишь тактика.
Заключение
80-е годы Х1Х века Ключевский назвал “перевалом, за которым начинается пологий, но неуклонный, постоянный спуск”.
Особенность кризиса православия состояла в том, что он проявился во всеобщем падении общественного престижа религии, обесценивания ее роли в решении общественно значимых проблем. Причины кризиса православия Церковь объясняет не утратой влияния на верующих, не девальвацией религии как средства удовлетворения духовных потребностей, а несоответствием устаревших способов выражения “абсолютных и непререкаемых истин веры” современному уровню развития общественного сознания. В России конца Х1Х века назрела острая необходимость “приспособить” православие к новому этапу развития общества, связанному с капиталистическим развитием, социальной поляризацией, ростом социальной напряженности, появлением новых радикальных идей.